Я ВСЮ жизнь (сейчас мне 72 года) куда-нибудь да вляпываюсь - как в анекдоте.
Помню, в детстве (лет семь мне было) в Сибири в смертельную голодовку решил: раз из земли растут такие вкусные вещи, как картошка и огурцы, а есть очень хочется - можно питаться землей. Несколько раз набивал рот, с трудом глотал - в больнице еле-еле промывали.
А когда подрос, зайцем сиганул аж в столицу - искать правду. Даже в институт поступил. И опять черт меня дернул: перед годовщиной революции (1940 г.) на собрании я не встал, когда все стоя кричали: "Ура! Великому Сталину!", и сел на 5 лет. И на Лубянке лукавый вновь меня смутил: тени Рахметова и великих революционеров подвинули меня объявить голодовку-протест. "Обработали" в ледяном карцере и еще добавили пару лет.
Так бы и заглох до конца дней, но случилась оттепель, и вляпался я в очередной раз - теперь с Пастернаком. Весна на дворе, воспрянул духом и написал в "Литературку" против травли поэта. Думал, примут как частное мнение читателя. Ан нет. Редакция переслала мое письмо в КГБ. И начали меня в Липецком управлении КГБ мурыжить по знакомым правилам - до инвалидности.
Ну, кажется, наглотался дерьма на всю оставшуюся жизнь. Но случилась перестройка. Напомнил я бывшему секретарю обкома Борискину, что он сравнивал теперь им "любимого" Президента России с фашистом, - и приварили мне по суду выплатить партократу значительную сумму за "оскорбление чести и достоинства".
Наконец понял я, что великая криминальная революция по разграблению страны свершилась. Накатал открытое письмо Президенту: как же так? И не стыдно ли? За вас же, господин Президент, терплю от местной власти, - и отправил. Из канцелярии царя Бориса ответ получило в белы рученьки местное начальство.
В общем осознал я, что погружен в наше родное российское дерьмо по макушку, и - умер. Пишу с того света.
Петелин, г. Липецк.
АНЕКДОТЫ (07.02.2000) 
Александр Розенбаум: «Я желаю цензуры!»