За многие годы исконный смысл этого слова - возвращение к жизни - для большинства из нас почти утратился. И лишь в последнее время, когда все чаще звучит мысль о гибели России, о беспросветности и безнадежности нашей жизни, мы задумались о воскресении.
А МОЖЕТ, мы не видим ростков добра, потому что сами во всем этом варимся, ощущаем всю мерзость на собственной шкуре? Всегда полезен взгляд со стороны, тем более если взгляд этот хоть и из "прекрасного далека", но нашего бывшего соотечественника. Читатель "АиФ", ныне преподаватель немецкого университета имени Иоганна Гутенберга, Г. Андреев приводит в своем письме любопытное сравнение: что было в стране в период застоя, когда он уезжал, и что мы имеем теперь. "Итак, с экономикой все ясно - беда. Но теперь по крайней мере нет корпорации под названием Политбюро ЦК КПСС, которой безраздельно принадлежала государственная власть. Предприятия могут сами решать, что и как производить, кому и за сколько продавать.
Государство лишь создает условия, облегчающие (редко) или затрудняющие (часто) им жизнь. Раньше возможности выбора мы не имели: кандидатуры выдвигала партия, и приходили они к власти независимо от нашего "за", Другое дело, что выбирать-то мы, оказывается, не очень умеем.
Россия перестала быть "страной очередей". В магазинах появилось даже то, чему мы и названий не знаем. "
Непонятно, правда, где на это денег взять, - цены астрономические. Но учительница из Великого Устюга (не пожелавшая назвать фамилию) напоминает реалии совсем недавнего прошлого: "У меня хранятся талоны на 1991 год. Перечислю, что на них полагалось: масло животное - 200 г, сахар - 1 кг, чай - 100 г, яйцо - 10 шт., колбаса - 250 г. Это на месяц, на квартал же добавлялось: крупа - 1 кг, масло растительное - 500 г, соль - 1 кг, спички - 3 коробка, кондитерские изделия - 1 кг, мыло - 400 г. А еще были талоны на чулочно-носочные изделия, нижнее белье, постельные принадлежности да бесконечные записи на холодильники, телевизоры, швейные и стиральные машины. Вот так и жили. Поверьте, дожила до 30 лет, но только сейчас попробовала сервелат и салями, бананы и ананасы. А на тот жалкий талонный минимум и при нынешних ценах со своей скудной зарплаты могу наскрести".
Да, мы избавились от унижающего стояния в очередях, от жалкого ожидания "куска", вынесенного хамоватым продавцом с черного хода. Правда, появилось унижение от безденежья, от ситуации "видит око, да зуб неймет". Привыкшие к гарантированной пайке, мы еще не научились крутиться, приспосабливаться к новой ситуации.
В любом случае появилось чувство хозяина, возможность распоряжаться чем-то "своим". "Мы с мужем два года назад продали свою квартиру в Петербурге и переехали в деревню в Псковскую область, - пишет будущая фермерша Н. Фролова. - Сразу завели корову, курей, поросенка, кроликов, разбили огород и сад. Совсем другая жизнь пошла - не как в городе, но главное, мы понимаем, как много зависит от нас. И знаете, не передать словами, какое испытываю удовлетворение, когда кормлю своих кур, дою свою корову, собираю свою клубнику и овощи. Я просто не понимаю людей, которые только и плачут, что плохо жить. А у меня такие планы - еще и породистых кроликов завести, заняться цветоводством. Это ж такое удовольствие, да и деньги немалые".
Но, пожалуй, самая явная наша перемена - избавление от "совкового" страха, внутренней зажатости, "затюканности". Мы не оглядываемся пугливо, рассказывая политические анекдоты, свободно (иногда даже свободнее, чем допускают приличия) ругаем власть имущих, не боимся высказывать свое возмущение на митингах и демонстрациях. А для русского человека зачастую эта свобода важнее хлеба насущного. "Да, у меня зарплата 120 тыс. руб., и на книжке во времена оные пропало 5, но я богата, - считает ростовчанка Л. Мирная. -Мне вернули отобранных ранее писателей: Пастернака, Замятина, Булгакова, Набокова. У меня в доме теперь есть Ахматова и Цветаева".
Мы перестали бояться ходить в храмы. Пожалуй, обращение к Богу приняло даже какой-то массовый характер. Наверное, так бывает всегда, когда жизнь становится уж очень тяжела, а надежда на свои силы иссякает. Причем на Господа уповаем не только мы, но и государство. И потому случилось то, чего не было за все годы власти Советов. Теперь, несмотря на скудость средств, храмы не только восстанавливают, но и возводят множество новых, обустраиваются монастыри, открываются церковные школы. Возвращаясь к Господу, мы оказались ближе и понятнее другим народам, от своих богов не отрекавшимся.
Советский Союз всегда был мировым пугалом, которого боялись, видя в нем источник военной опасности. И не надо обольщаться: боялись, значит, уважали. Нет: страх, он и есть страх. Сегодня Россию уже почти не боятся, ее, как ни горько признать, больше жалеют. К сожалению, пока не уважают за наше неумение добиться хорошей жизни в одной из самых богатых стран мира. Но жалость сродни состраданию, и от нас зависит, перерастет ли она в нечто более достойное и высокое.
Да, у нас сейчас нелучшая полоса, но вот парадокс: чем сильнее нас "прижимают", тем человечнее наша реакция. То ли и впрямь страдание очищает, то ли "загадочная русская душа" проявляется. Помнится, во времена куда более спокойные в редакционной почте было ох сколько злых, возмущенных, ругательных писем. Но прибавилась к нашим бедам Чечня, потом убийство Влада Листьева, и оказалось, что за 3 - 4 месяца читатели написали нам стихов больше, чем за несколько прошлых лет. Так ли уже безнадежен народ, выражающий свою боль стихами вместо привычных мата и брани?
Мы устали, и, может, потому то, что с нами происходило, вызывает стыд и горечь. То, что происходит, кажется кошмаром и небесной карой. То, что нас ждет, порождает неуверенность и растерянность. Но один неглупый человек сказал: "Оглядываясь в прошлое - сними шляпу. Заглядывая в будущее - засучи рукава". Добрый совет. А добавь к нему веру в свои силы и помощь Господа, так и надежда вернется на воскресение наших душ и страны. Ведь приметы его уже есть.
Леонид Филатов: "Не жить - это грех!"