У нас в гостях начальник Главного управления ГАИ МВД России, генерал- лейтенант милиции Владимир ФЕДОРОВ.
- Владимир Александрович, миллионам автомобилистов, думаю, любопытно будет познакомиться с человеком, руководящим такой махиной, как ГАИ страны. Как вы пришли к своей профессии?
- Случайно. В Петрозаводске окончил автомобильный техникум. Затем - институт в Ленинграде, после чего судьба сразу занесла в ГАИ. Было мне тогда 24 года. Я уже обзавелся семьей, а там жилье давали.
Когда пришел на эту работу, нас учили, что инспектор на дороге - это Хозяин. Сейчас, конечно, времена изменились. ГАИ должна оказывать помощь водителям в обеспечении безопасности движения. По закону мы имеем право наказывать и дорожников, если они не выполняют наших предписаний. ГАИ уже начала этим пользоваться. Вот недавно закончилась реконструкция Московской кольцевой автодороги. Понадобилось почти десять лет и немало наших усилий, чтобы на ней, наконец, установили освещение, разграничили встречные потоки, потому что аварии в основном происходили именно из-за этого: наезды на пешеходов, встречные удары...
- А каковы общие показатели гибели людей на дорогах у нас в сравнении с другими странами?
- Сравнивать их довольно сложно. Каждая страна ведет свою статистику. В США, например, считают человека погибшим в ДТП, если он умер от ранений в течение года после аварии. У нас - в течение семи дней. А вообще Россия выглядит в этом отношении не лучшим образом. За последние 11 месяцев этого года погибли 32,5 тыс. человек. Аварии, конечно, случались и раньше... Помню, когда я только начинал работать в ГАИ, в мае 1972 года в Саратовской области было происшествие с автобусом - 96 погибших. В свое время я выезжал на аварию в Ростовскую область - 56 трупов. Пассажиры не смогли выбраться из автобуса и сгорели заживо.
- Может быть, высокие аварийность и смертность на российских дорогах связаны с низким качеством наших машин, их "опасностью"?
- Наши машины не самые плохие в мире. Здесь действует целый комплекс факторов. Во-первых, наше медицинское обслуживание. Оказание помощи на дорогах пока стоит на нулевой отметке. Не дай Бог, что-то случится в пути - у нас нет возможности оказать пострадавшему квалифицированную помощь. Человек может умереть от пустячной раны, если ее вовремя не обработать. Во- вторых, поведение водителей и, в-третьих, состояние дорог. Кстати, в упомянутом мною ростовском случае авария произошла по вине частника. Продал мандарины, летел домой, "подрезал" автобус, а навстречу - грузовик. Результат - лобовое столкновение. Сам водитель легковушки остался жив. Ему дали 9 лет, но ведь жизни загубленные уже не вернешь... Вообще самые тяжелые аварии происходят в результате столкновения и выхода на встречную полосу. За рубежом такое невозможно, там полосы на трассах разделены.
- Бывая за границей, многие обращают внимание на то, что на дорогах почти не видно транспортной полиции. Придем ли и мы когда-нибудь к этому?
- На одном из совещаний, которое вел первый вице-премьер О. Сосковец, он тоже спросил, когда мы уберем с дороги инспекторов. А чем их заменить? Нужна техника, а это огромные затраты. В Париже, например, на одной из трасс через каждые 300 метров стоит телефон, через каждые полкилометра - телекамеры... Что же касается дорожной полиции, то она там есть, но работает другим методом - бригадным. Случись что на автостраде -на происшествие выезжают 5 - 10 человек, могут и на вертолетах прибыть в нужное место. Почти во всем мире так работают.
- Скажите, а проблема с правосторонним рулем как-то решена или просто о ней забыли?
- Думаю, еще не решена. У любого дела есть своя технология. Поэтому, если мы делаем машины с правым рулей, то и движение должно быть левосторонним. Кстати, власти Сахалина и Камчатки, где много таких автомобилей, подошли к тому моменту, когда надо решать, по какой стороне ездить, то есть менять правила движения. Юридически этот вопрос также остался в подвешенном состоянии. Мы сейчас накапливаем статистические данные и будем снова информировать правительство о положении дел.
- Существует предвзятое, может быть, мнение, что женщина за рулем - это страшно. Так ли это?
- К сожалению, мы не изучали эту проблему специально. Но я, например, считаю, что женщина за рулем - это хорошо. Когда моя жена ведет автомобиль, я чувствую себя очень спокойно. Все-таки характер у женщин, как правило, мягкий. Правда, они эмоциональны, но не думаю, что это является отрицательным фактором, мешающим водить машину. Просто они обычно значительно позже, чем мужчины, начинают водить машину. По-хорошему бы надо, чтобы у нас водительское удостоверение получали в школе или по крайней мере готовили к этому.
- Москвичи нас поймут, а другим читателям напомним, что год назад по указанию мэра Москвы Ю. Лужкова автодвижение вокруг Кремля стало односторонним. Для сотен тысяч водителей начался сущий ад. Нравится ли вам эта затея?
- Мы относимся резко отрицательно к этому решению, о котором, кстати, узнали за два дня до его принятия. Оно не продумано, принято без всяких предварительных расчетов, волевым порядком. Сейчас уже можно констатировать - лучше от этого не стало.
- Будучи у нас в гостях, Лужков как раз утверждал, что мэрия все последствия этого решения просчитала.
- Была такая команда уважаемым архитекторам и градостроителям, так они до сих пор считают. Я уважаю Юрия Михайловича за его решительность, но в данном случае он никого не послушал. Насколько я знаю, у мэра крутится в голове еще одна идея - сделать и Садовое кольцо с односторонним движением. Мы также против этого. С одной стороны, он прав, город задыхается, центр надо разгружать. Но другими путями. Мы свои предложения вносили.
- Есть у вас данные о том, сколько в России импортных машин? Складывается впечатление, что на них ездит полстраны.
- От общего числа зарегистрированных машин-иномарок - процентов пять. В Москве чуть больше - 6 - 7%. А такое впечатление создается оттого, что "Жигули" и "Москвичи" больше стоят в гаражах и на стоянках, а иномарки постоянно в движении. В потоке их гораздо больше, почти треть от количества автомобилей, находящихся на дороге.
- Много среди них угнанных? Проходила информация, что чуть ли не 90% "Мерседесов", БМВ краденые...
- К счастью, это легенда. Хотя сейчас, к примеру, в Краснодаре стоит полсотни машин, разыскиваемых Интерполом и нами выявленных, но мы не можем с ними ничего сделать: ни продать, ни отдать, ни куда-то отправить.
- А какой шанс найти угнанную машину?
- Если говорить языком статистики, то 50 на 50. Впервые в прошлом году вал краж и угонов пошел вниз. Тогда мы выявили около 60 тыс. машин, находящихся в розыске. Об этом мало пишут в прессе. В этом году вновь улучшение - процентов на 20 уменьшилось количество хищений, а за 10 месяцев разыскано 50 тыс. угнанных автомобилей.
- У вас есть своя машина?
- Да. "Нива". Я очень ее люблю, только вот бензина "жрет" слишком много, но меня устраивает. И на дачу в любую погоду можно проехать.
- Она на сигнализации?
- Нет. У меня штанга на руле. Я вообще сторонник элементарных вещей. Например, отключение массы, замыкание руля, педали. Понимаю, что это можно отсоединить, но ведь на все нужно время. Да "Нивы" особенно и не угоняют. В этом отношении хороши так называемые ракушки - мини-гаражи. Из них редко крадут.
- А если угонят, как думаете, разыщут?
- Могут и не найти, как повезет.
- Во время пребывания у нас английской королевы вы как-то обеспечивали безопасность ее поездок по Москве?
- Да, проверяли маршруты, где-то перекрывали движение. Конечно, этим мы создали какие-то неудобства для людей, но в те дни никаких жалоб не было. Все понимали неординарность события. В то же время всевозможные мероприятия по сопровождению, эскорту и т. п. различных делегаций нас изматывают. А сегодня это настолько распространено, что мы уже задыхаемся, не успеваем. Надо бросать всю работу и сопровождать всех из угла в угол. Вот недавно с Жириновским маялись. Собрался ехать в Рязань и требует сопровождения ГАИ. А нам непонятно, почему мы должны делать это на деньги налогоплательщиков, в ущерб другим. Ведь если мы кого-то ведем, значит, рядовые водители и пассажиры должны стоять, ждать, опаздывать. Кроме того, это и стоит дорого.
- Можно вспомнить, как перекрывали улицы Москвы, когда 15 членов Политбюро ехали на работу. По этому поводу народ очень сильно возмущался.
- И сейчас возмущается. Любая страна мира имеет специальные номера автомобилей для руководителей. Мы также предложили В. Черномырдину идею правительственных знаков, и он ее одобрил. Номера готовы. Я уже получил список на 750 номеров из Администрации Президента. Работникам милиции приказано оказывать всяческую помощь таким машинам, но останавливать движение из-за них не будут.
- Есть у вас "блатные" номера?
- Раньше такое было. Сочетание номерных знаков позволяло определить, к какому ведомству принадлежит машина (КГБ, партийное руководство и т. п.), и многие старались их заполучить. При новом ГОСТе стало несколько сложнее. Хотя в ряде регионов и сейчас начали выделять специальные серии. Например, в Ставрополье серия АА установлена для администрации края. Для сравнения, в США, например, в каждом штате имеется до 30 видов номеров.
- Когда придумывали современные номера, учитывалось ли мнение ученых? Есть такое ощущение, что их сложно запомнить.
- Не буду скрывать, идея введения новых номерных знаков моя. Принят французский образец с обозначением номера региона. У нас их получилось 88. В разработке принимали участие и психологи, и математики. Кроме того, мы пришли к единому знаку независимо от того, государственная это собственность или частная.
- На какой машине вы ездите на работе?
- На разъездном "Форде". Вообще из иномарок по своим характеристикам для нас больше всего подходит "Мерседес", только уж очень велика его стоимость. Но закупку автомобилей делаем не мы, транспортом обеспечивает в основном местная администрация. Она и выделяет деньги. Например, у Ханты- Мансийского автономного округа договор с французами на поставку нефти, соответственно, те поставили им свои "Рено". В Омске нефтеперерабатывающий завод связан со шведами - омская милиция ездит на "Вольво". Чуваши на подобных условиях купили 50 южнокорейских автомобилей. Вся патрульно-дорожная служба содержится на местные деньги.
- Сколько сейчас получает сотрудник ГАИ?
- Офицер - примерно 300 - 400 тысяч. В зависимости от стажа работы и звания. Во всяком случае мы не самые низкооплачиваемые. Для Москвы это, может быть, и маловато, а для сельской местности нормально.
- А проблема взяток для ГАИ актуальна?
- Конечно. Только немножко под другим углом зрения. Если в остальных милицейских и немилицейских службах взятку обычно вымогают, то в ГАИ надо иметь совесть и мужество отказаться от того, что тебе дают. К примеру, следователь или участковый берет за обещания что-то сделать, а нашему сотруднику дают взятку, чтобы он ничего не делал. Честно говоря, меня сейчас больше волнуют взятки за экзамены. Недавно арестовали начальника регистрационно-экзаменационного подразделения в Южно-Сахалинске, в деле фигурируют крупные суммы. По-моему, взятки имеют региональное распространение. На юге берут больше, на севере - почти нет. Все зависит от уклада жизни населения.
- Сколько примерно человек у вас в подчинении?
- Лично у меня в Главном управлении 80 человек, такова численность штата, а всего в ГАИ работают около 80 тысяч сотрудников.
- А что-то вроде кодекса чести у них существует? Бывает, гаишник, чтобы подловить за превышение скорости, прячется за дерево или колонну, как бы провоцируя водителя. Как-то несолидно.
- Я до своего приезда в Москву тоже об этом задумывался: этично такое поведение или нет? Про одного сотрудника мне рассказывали, что он залезал аж в бочку молоковоза и оттуда "светил" радаром. Так вот, в документах сегодня оговорены три формы патрулирования. Открытая, когда наш человек в форме и на форменной машине, то есть его все видят. Вторая - полускрытая, когда машина не милицейская, а он - в форме. И третье - скрытая, когда машина гражданская и сотрудник ГАИ в гражданке. С этой точки зрения я посмотрел на работу дорожной полиции Франции... Сидят два офицера в кустах метрах в 150 от трассы, а на треноге у дороги стоит радар. Они спокойно передают информацию о нарушителях своим коллегам, которые находятся дальше на дороге и останавливают провинившихся. То есть все страны мира применяют негласные способы контроля. Другое дело, нужно ли это нам сегодня. Мы выявляем слишком много нарушений и часто наказываем по мелочам. В прошлом году - 30 млн. Это почти каждый пятый россиянин. В этом году еще больше. Я этим обеспокоен. Есть мелочи, которые не делают погоды и не создают аварийных ситуаций. Тем более что министр внутренних дел подписал приказ о запрещении оценки эффективности работы инспекторов в зависимости от количества выявленных нарушений. Но это вовсе не значит, что на многое следует закрывать глаза. Порядок на дорогах нужно поддерживать.
Отведи беду, пристегнись!