Был такой анекдот в застойные времена. Звонит некто в Кремль и спрашивает: "Простите, вам генсеки не нужны?"- "Вы что, больной?"- спрашивают его. "Да, и очень старый". Сегодня же в политику пришло новое поколение. Как они уживаются вместе - такие разные по возрасту, опыту, мировоззрению, темпераменту? Об этом - беседа нашего корреспондента с заведующим кафедрой политической психологии Санкт-Петербургского госуниверситета Александром ЮРЬЕВЫМ.
ЭТОТ вопрос является одним из самых актуальных в нашей современной политике. И традиции, которые у нас сегодня есть, - это традиции негодные. Я сам в какой-то степени тоже их жертва. Мое поколение - 1942 года рождения - не оказало никакого влияния на политику. Нас просто не заметили. В общем, конечно, государство обо мне заботилось, помогало, оно дало мне образование, квартиру и т. д. Я государству благодарен, помню, чем ему обязан. Но, с другой стороны, было очевидно, что у меня нет никакой перспективы. В итоге, когда нам было уже и 30 лет, и 35, и 40, когда уже были знания, силы и желание сделать что-то большое, оказалось, что все должности, где это "большое" можно было сделать, - заняты людьми весьма преклонного возраста, несомненно обладающими большими знаниями, но, к сожалению, к этому возрасту утратившими энтузиазм. И наше государство в застойный период пострадало в первую очередь оттого, что им руководило поколение престарелых политиков, и они не восприняли новых геополитических реальностей мира. Поколение 40-летних, которые могли что-то сделать, их собственные сыновья, были к власти не допущены. Вот в итоге мы получили такой поразительный феномен, что государство, обладающее огромным людским потенциалом, колоссальными природными ресурсами, оказалось экономически и политически неконкурентоспособным.
Между прочим, это привело и к тому, что между поколениями нет любви, взаимной признательности и благодарности. Сегодня Россия - страна, где нарушены нормальные отношения между старшими и младшими. Старшие лишены заботы, внимания и даже просто уважения.
Но все это уже случилось. А сегодня те же самые слова можно сказать в адрес бывших "шестидесятников". Обиженные предыдущим поколением, которое не давало им руководить, выступать, публиковаться и т. д., они сегодня ведут себя почти так же, как их предшественники. И если те, кто сегодня имеет все и всем руководит и уже вошел в пенсионный возраст, не позаботятся о поколении, которое идет им на смену, не обучат его, не воспитают, не подготовят до нужной степени квалификации и опыта, не введут в нужное время молодых в соответствующий ранг... Тогда придет время, когда несостоявшиеся преемники будут расчищать себе "место под солнцем" весьма жестоким образом.
Смена поколений - вообще болезненная вещь. А в политике она иногда проявляется в самых острых формах. Вспомните историю нашего государства, и в частности - судьбу ленинской гвардии. Конечно, в окружении Ленина были выдающиеся люди, как бы мы к ним ни относились, но они забыли об одной простой вещи: что их слава, их положение - это не навечно, что они тоже в свою очередь должны уйти, а кто-то придет им на смену. Зато Сталиным этот феномен был использован в полной мере. Когда подросли молодые, честолюбивые, готовые на все кадры, когда они начали обижаться на то, что у них нет перспективы, их руками ленинская гвардия была убрана очень быстро, очень жестоко и безапелляционно. Они поражались, как это случилось, ведь они - герои революции, победители, и вдруг оказались в таком положении. Все очень просто, они забыли о том, что нужно, дойдя до какого-то предела, добровольно уйти и освободить место другим.
- Что ж, скажете - на Западе все такие умные, благородные, что знают с точностью до минуты: все, хватит, сегодня пора уйти и освободить место для молодого...
- Уходя на пенсию, люди там имеют возможность работать - пусть не в этой должности, но так, чтобы их опыт не пропал даром, им создают необходимые социально- экономические условия для жизни и отдыха. Словом, человек доживает свой век без обиды, что его освободили от должности. Меня поражает, что, допустим, в университетах Европы и США подавляющее большинство профессоров очень молодого возраста, иногда даже внешне их трудно отличить от студента. Оказывается, у них есть возрастной предел, когда профессор официально покидает свою должность, но продолжает работать. А работа в университете требует динамичности, пластичности, энергии, умения адаптироваться и приспосабливаться к изменяющимся условиям. А когда ты старый и ходишь с палочкой, видимо, с молодежью труднее найти общий язык.
Вся наша страна в 50 - 60 - 70-е годы оказалась подстроенной под стариков. А человек в возрасте 20 лет должен обязательно нырять с аквалангом, прыгать с парашютом, путешествовать, гонять на каком-то очень тяжелом и мощном мотоцикле, может быть, рисковать жизнью, это свойство возраста. Но для этого надо создавать условия. А у нас этих условий государство не создало. В итоге мы получили небоеспособную армию (афганская война это хорошо показала), потому что в армию приходили люди, которые не плавали, не прыгали, не водили машину, не стреляли и не дрались. Они выросли среди пенсионеров.
Сегодня у нас еще продолжает функционировать в качестве руководителей брежневская гвардия, параллельно с ней - бывшие "шестидесятники". Это действительно очень опытные люди и, вероятно, даже имеющие на это право. Но кто их сменит, и как будут менять? Уже идет болезненный процесс. Но те, кто их меняет, должны подумать о том, что их тоже в свою очередь будут менять. И не будут ли их менять так же жестоко и принудительно, как это происходило в предыдущие годы у нас в России? Нужны такие законы, чтобы эта процедура была достаточно разумной, сознательной и согласованной.
- Пока же я плохо представляю себе "нашу советскую Маргарет Тэтчер" - человека, который добровольно ушел бы со своего поста в расцвете, казалось бы, сил и на пике популярности.
- Маргарет Тэтчер, между прочим, знала, что, уходя, она сохраняет за собой положение, а не должность, что она сохраняет уважение и возможность работать. У нас уходящие политики теряют все: их выселяют из квартир, отнимают дачи, лишают автомобилей. Предыдущая политическая система оказалась ненадежной, потому что все, что имели политики очень высокого ранга, им не принадлежало.
- Как тут не вспомнить В. В. Гришина, который умер, стоя в очереди в собес за какой-то грошовой надбавкой к пенсии.
- Это как иллюстрация к тому, что у нас человек все получает с должностью и все теряет с потерей ее. И, к сожалению, эта традиция, которая была прочна в предыдущие годы, сохраняется и по сей день. Сегодня, когда депутаты всего лишились, их немедленно стали отовсюду изгонять и все отбирать. Понятно, что депутат, приходя в политику, будет бороться не за идею, не за исполнение своего долга, а за привилегии, которые ему эта должность дает.
Андрей Кончаловский: "Мы все - в автомобиле без тормозов"