В один день судьба отняла у Татьяны маленькую дочку и вложила в ее руки жизнь чужого ребенка.
- МАМА, мама, мне так страшно, возьми меня на ручки! - плакала трехлетняя Оксана. В марте 93-го боевики из Афганистана прорвались на одну из застав Пянджского погранотряда, где вместе с мужьями "служили" молодые жены - беленькая и хрупкая Татьяна Парамонова и темноглазая узбечка Гуля на седьмом месяце беременности. По приказу командира погранотряда женщины отступали в тыл. Несколько дней и ночей бежали горами, от аула к аулу, одна - спасая дочь Оксану, другая - оберегая нерожденное дитя. Конвой из четверых солдат отстреливался, прикрывая женщин. До места добрались только Таня, ребенок и двое поседевших призывников.
На память о дочери не осталось ни одной фотографии
- ВО ВРЕМЯ отступления одна таджичка, тоже бегущая от огня с оравой детей, на наших глазах связала из прутьев плотик, положила на него самого маленького ребенка и пустила вниз по реке... - вспоминает Татьяна.
Роды у Гули начались преждевременно. Ребенок шел ножками, еще немного - и его жизнь оборвалась бы, не начавшись... Времени на размышления не было - над головами свистели пули. Хозяйка дома, приютившая женщин, буквально выдернула младенца. Родилась девочка.
Обессилевшая Гуля приложила к груди недоношенную дочку. Мир на мгновение замер. Но мир был другим, и не волхвы пришли восславить новую жизнь... Татьяна Парамонова взяла новорожденную на руки и понесла ее обмыть к колодцу. Через несколько секунд за ее спиной раздался взрыв.
Гулю и дочь Татьяны Оксану убило снарядом. Они лежали там же, где она оставила их: молодая мать - раскрыв объятия ребенку, трехлетняя малышка - забившись под топчан. Татьяна застыла над их телами, прижав к сердцу плачущую новорожденную девочку. Взять младенца из ее рук смогли только спустя много часов.
Малышка хотела есть и не знала, что вокруг полыхает война. Татьяна завернула горбушку черного хлеба в тряпочку, размочила ее в воде и дала эту соску малышке. Она решила воспитать ее сама.
...Вскоре они добрались до Душанбе: Таня с ребенком и два солдата. Там нашлась кружка молока для новорожденной. Еще через несколько дней в Ташкенте их положили в роддом. Татьяна назвала девочку Настей, зарегистрировав под своей фамилией.
Муж Татьяны прапорщик Игорь Парамонов, считавшийся погибшим в том бою, нашел семью спустя четыре месяца. Вместо светлоголовой Оксанки он увидел черные недетские глаза чужого ребенка. Игорь ничего не сказал, он тоже стал другим человеком: в том бою выжил он один. Муж Гули навсегда остался на погранзаставе.
На память о родной дочери Оксане у Татьяны не осталось ни одной фотографии - все сгорело в дыму войны.
- Что можно сказать о трехлетнем человеке? Была она подвижным, избалованным ребенком. Сейчас ей шел бы шестнадцатый год...
"Мама, мама, мне так больно!"
НАСТЕ Парамоновой - двенадцать, ее день рождения празднуется 15 марта, но только ее приемные родители Игорь и Татьяна знают, что произошло в этот день.
По ночам Настя вздрагивает, ищет маму. "Чего вы хотите? Родилась под пулями!" - разводят руками врачи. Последствия родовой травмы стали очевидны на третьем году жизни. Диагноз ДЦП Насте поставили уже в России, куда семья переехала после возвращения Игоря. Новый удар почти ничего не изменил для Татьяны - просто она открыла свой второй фронт: борьбу за ребенка, жизнь которого стала оправданием ее пребывания на земле.
Если сейчас спросить Татьяну, сколько ей лет, она не ответит - не помнит. Это лишняя в ее жизни информация. Она даже паспорт забыла поменять, зато все Настины фотографии и документы носит всегда с собой, у сердца. Как на фронте.
Насте сложно объяснить многое, да много ей и не нужно знать. Например, то, как в ее детстве они жили в каптерке два на три метра, как потом мама выстаивала очереди к генералам, добиваясь домика в сельской местности, а потом к владельцам казино, чтобы найти деньги на лечение. Что такое ДЦП, Настя тоже не знает. Родители сказали ей, что у нее просто "болят ножки". Но как объяснить девочке, почему ТАК больно?
- Врачи говорят: это судорожный синдром. Иногда его могут спровоцировать сильные эмоциональные переживания. Например, такое было, когда мы купили ей птичку. В клетке рассохлись прутья, и птичка вылетела, а Настя испугалась, что останется одна, и с ней такое началось...
- Мама, мама, мне больно, возьми меня на ручки!
В "АиФ" ПИШУТ... (06.02.1996)