ПОД окнами роддома стоял папа Сережа и орал:
- Люся! Люся!
Несколько окон распахнулось, и показались хорошенькие молодые мамаши. Молодой человек с сожалением отметил, что только одна из них была его женой. Но тут же подумал о том, что столько детей ему не прокормить, и утешился.
- Кто? - спросил он свою единственную.
- Мальчик, - сказала Люся.
- И у меня мальчик, - сказала другая Люся, как будто молодой человек имел к ее мальчику какое-то отношение.
А может, и имел. Мы-то откуда знаем?
- Игорек, - сказал молодой человек.
- Как договорились, - согласилась жена.
"А что, хорошее имя..." - решила вторая Люся, которая как раз думала, как назвать сына.
Папа Сережа уходил радостный.
- Хеппи бёздей ту ю! - пел он.
- Хеппи бёздей ту ю! - подхватывали все, кто знал английский или хотя бы догадывался, о чем идет речь.
ИТАК, Игорек, Игорь Сергеевич - это я. Помню один свой день рождения, еще в детстве. Пришли пацаны с нашего двора. Они подарили мне петарду и двух тритонов. Пришли Танька со второго этажа и Игорь с третьего. У него тоже был день рождения, но у его мамы не было денег на его празднование. После обильной пищи потянуло на философию.
- Тебя мама родила? - спросила Танька.
- Мама! - гордо ответил я.
- И меня мама, - сказал мой тезка с третьего этажа.
Бессовестно врал. Его родила тетя Люся.
- А кто у тебя папа? - спросила Танька.
- Папа у меня машинист козлового крана! - сообщил я.
- И у меня - козлового, - вставил Игорь.
Во-первых, его никто не спрашивал, во-вторых, всем известно, что папы у него нет.
- Мою маму зовут Люся, а папу - Сережа, - опередил я очередной Танькин вопрос.
- И мою маму - Люся, а папу - Сережа. - сказал Игорь, за что и получил тортом в лицо.
Потом у меня было много всяких дней рождения. Например, когда учился в институте, я однажды пригласил своих однокурсников, а также Таньку со второго этажа и Игоря с третьего. У него тоже был день рождения, но ему не на что было его отпраздновать, потому что он всю стипендию отдавал маме.
В самый разгар вечеринки пришел с работы мой отец, уже, видимо, что-то с размахом отпраздновавший.
- Люся! Люся! - заорал он так, что слышал, наверное, весь дом.
На зов они прибежали - обе Люси. Помогли отцу снять сапоги. Мама тащила сапог с правой ноги, и тетя Люся, соблюдая субординацию, - с левой.
Однокурсники деликатно "не замечали" этой сцены. Только Вадик, профессорский сынок, спросил:
- А кто у тебя отец?
- Машинист козлового крана, - сказал я, - а что?
Вадик презрительно дернул плечами.
- Какого крана? - с непередаваемым сарказмом переспросил он.
- Козлового, - ответил мой тезка с третьего этажа. - А ты, козел, жрешь тут пирог, заработанный его нелегким трудом...
Мы немножко подрались, папа к нам присоединился, мама и тетя Люся повизжали как следует. Потом мы с Игорем, соблюдая очередность, признались Таньке в любви, но она нас отвергла и вскоре вышла замуж за Вадика.
ЕЩЕ помню день рождения на работе. В основном я собрал людей из своего отдела. Да еще от компьютерщиков с третьего этажа пришел Игорь Сергеевич. У него тоже был день рождения, но маленькая зарплата не позволяла ему развернуться должным образом.
Мой начальник, пожилой, душевный дядька, произнес речь:
- Сегодня, 29 февраля, мы поздравляем нашего юбиляра, незаменимого специалиста и просто хорошего человека - Игоря Сергеевича. Сын простого машиниста козлового крана, он сумел пробиться...
Ну и так далее...
- Дался им этот кран, - шепнул Игорь.
- Да козлы они все, - отмахнулся я, - ты про Таньку-то слышал?
- Нет. А что?
- Похоронили на днях. Авиакатастрофа. Разбилась вместе с мужем при посадке в Копенгагене.
- Ну что ж, - философски подытожил Игорь, - все там будем.
Я оказался "там" через год, 28 февраля. Помню, переходил дорогу в неположенном месте, из-за поворота вылетел джип "Чероки" черного цвета, и хлоп - меня в лепешку. Водила весь на понтах, ему стоило только пальцами пошевелить, как меня уже увезли, а его с извинениями и пожеланиями счастливого пути отпустили.
Я очнулся. Надо мной склонилась какая-то тетка.
- Кто? - спросил мужской голос.
- Мужик, - сказала она.
- Игорь Сергеевич, - представился я.
- Добро пожаловать на тот свет! - сказала тетка. - Сегодня 28 февраля. Не забудьте пригласить на день смерти - мы ведь теперь соседи.
За год я тут вполне освоился. На первый свой день смерти пригласил ту тетку, Таньку с Вадиком, еще кучу народу.
В самый разгар веселья двери распахнулись, и вошел - кто бы вы думали? - Игорь! С тетей Люсей.
- Привет, старик! - сказал он. - Поздравляю тебя с днем смерти!
- Игорь! Ты давно здесь?
- Уже год! Тебя все разыскать не мог. В какую ты глушь забрался!
Мы еще выпили на радостях.
- Тебя, говорят, машина сбила? - спросила Танька.
- Да! - гордо ответил я. - Джип "Чероки", черного цвета!
- И меня джип "Чероки", - сказал мой тезка.
По-моему, врал. Наверняка какая-нибудь "семерка" долбанула.
- А за рулем кто был? - спросила Танька.
- А за рулем такой крутой, новый русский, весь на понтах.
- И у меня новый русский, - сказал Игорь.
Во-первых, его никто не спрашивал, во-вторых, всем известно, что новые русские на "семерках" не ездят.
- А мы с Вадиком в самолете разбились, - похвасталась Танька. - Аэробус компании "Люфтганза" совершал посадку в Копенгагене, и командир экипажа, пилот первого класса, заслуженный летчик-испытатель Германии Ганс Юнгеррер не справился с управлением.
Мы с Игорем переглянулись.
Да-а-а, Танька всегда была с запросами, потому и вышла за профессорского сынка. Мы ей, конечно, такую смерть обеспечить не могли.
Мой папа, изрядно выпивший, обвел всех мрачным взглядом исподлобья.
- А я не жалуюсь! - с вызовом сказал он. - Меня вот козловым краном задавило - и горжусь этим!
Воспоминания, видимо, сильно подействовали на него, и он упал.
- Люся! Люся! - заорал он.
Подскочили моя мама и тетя Люся, подхватили его с двух сторон и повели.
- Хеппи бёздей ту ю! - разнеслось по всей улице.
- Хеппи бёздей ту ю! - подхватили мои гости.
Вадик презрительно дернул плечами.
- Пойдем, дорогая, - сказал он, кутая Таньку в новую шубу. - Может быть, папа уже здесь. Он со своими связями поможет нам выбраться из этой дыры.
А все-таки хороший получился день смерти. Веселый. И с каждым годом он становится веселей, потому что все больше друзей и знакомых оказывается здесь и приходит ко мне.
Мой бывший начальник, которому смерть только прибавила задушевности, каждый год произносит трогательную речь:
- И вот он, сбитый простым новым русским, сумел пробиться...
Ну и так далее.
Почему одних мы любим, а на других женимся?