ИСЛАНДСКОЙ певице БЬОРК есть за что обижаться на журналистов (да и на некоторых других людей тоже). За что? Ну хотя бы за то, что они знать ничего не знают, насколько прекрасна и хороша ее родная Исландия, кроме того что там производят отличную селедку.
А если серьезно, то именно газеты постарались создать ей образ девушки с крайне неуживчивым характером, взбалмошной, своевольной и вообще того - с большими странностями. Тут и случай подоспел: прилетела она как-то раз в Таиланд, а местные репортеры, мало того что стали атаковать ее, смертельно уставшую, своими дурацкими вопросами, так еще и приблизились на опасное расстояние к ее маленькому сыну. Короче, дело окончилось тем, что от Бьорк досталось самым нахальным. Но и это еще не все.
КАКОГО-ТО идиота из Соединенного Королевства внезапно осенило, что, сколько ни мастурбируй на фото Бьорк, ближе она ему не станет, поэтому он послал ей по почте самодельную бомбу: мол, не доставайся тогда никому. После чего сел перед видеокамерой, сказал, что хотел сказать, и разнес из револьвера свою пустую голову.
В принципе это даже очень хорошо, что она была настолько пустая, что из его затеи ничего не вышло. В противном случае датский режиссер Ларс фон Триер не предложил бы Бьорк сыграть главную роль в своем фильме "Танцующая в темноте", фильм не получил бы "Пальмовую ветвь" на Каннском фестивале, кинокомпания "Юниверсал" не устроила бы в Лондоне премьерный показ для прессы.
Я тоже "повелся" на чужие статьи. И мне Бьорк виделась неким закомплексованным существом с экзотической внешностью. И первые минуты фильма этому вполне способствовали. Камера прыгает и дрожит в руках оператора, перескакивая с одного, скажем так, своеобразного лица на другое, резко выхватывает крупные планы в духе Алексея Германа с его другом Иваном Лапшиным. Разговоры на повышенных тонах, пейзажи американского захолустья, юродивая Бьорк в очках с толстенными линзами, но потом...
Что такое беда
ПОТОМ происходит удивительное: образ героини, которую играет исландка, настолько располагает к себе зрителя, что журналистам - этим прожженным циникам - удается продержаться от силы полчаса. После чего женская часть дружно полезла в сумочки за салфетками, с которыми и не расставалась до конца фильма. Ну а мужчины боролись с нахлынувшими чувствами, убеждая себя, что все это придумано, что это только актеры, и тому подобное.
Сюжет картины, в общем-то, тривиален. Чешская иммигрантка Сэлма (героиня Бьорк) живет в какой-то дыре со своим сыном. Точнее, не живет, а кое-как существует. Ее соседи - добропорядочные американцы, как могут, помогают ей, и все, казалось бы, идет более-менее хорошо. Но однажды вечером сосед-полицейский делится с Сэлмой своим несчастьем: он уже давно живет в долг, а жена деньги все тратит и тратит, и как ей сказать о том, что баксов совсем нет, он не знает. "Да, это горе, - отвечает Сэлма, - у меня тоже есть проблема, не такая, конечно, как у тебя, но есть. Дело в том, что я почти ослепла. Но беда не в этом, а в том, что через 10 лет то же самое ожидает моего сына, если ему не сделают операцию. Вот на нее-то я и коплю, экономя каждый цент", - говорит она, грустно улыбаясь обалдевшему мужику.
Позже, на пресс-конференции, Бьорк скажет, что, прочитав сценарий в первый раз, она прорыдала всю ночь и отказалась от роли. Но режиссер был настойчив и продолжал уговаривать ее в течение целого года. "Я так много думала о характере этой женщины, что в итоге решила сыграть в этом фильме. Но не для себя, а для Сэлмы. Я почувствовала, что пришло время поддержать таких людей. Сама я, наверное, очень счастливый человек. У меня не было таких тяжелых испытаний".
Когда Бьорк говорит, что она счастливая, трудно ей не поверить, но главное ее счастье заключается в том, что родилась она не в трущобах Сан-Паулу или Калькутты, а в сытой, маленькой Исландии, где надо очень постараться, чтобы твоя жизнь пошла вкривь и вкось. Даже если, как в случае с Бьорк, родители твои - хиппующие люди без определенного рода занятий - развелись сразу после твоего рождения, мама хоть и номинально числилась мамой, но воспитывать дочь ей "было в лом", поэтому будущей певице пришлось познавать мир самостоятельно путем проб и ошибок. Она тоже хипповала и жила в коммуне, рано родила ребенка, быстро разошлась с мужем, не захотела коллективной работы в составе группы, предпочтя исключительно сольную карьеру. Вообще Бьорк постоянно подчеркивает это свое стремление к свободе и индивидуальности. "Часто говорят, что со мной непросто работать, и это отчасти правда. Просто я вышла из поколения панков, где была абсолютная анархия и никто не мог никому сказать, что ему и когда нужно делать. Возможно, это еще и потому, что я родом из Исландии, которая была колонией более 600 лет, и мы наконец-то стали свободны, стараемся ни в чем себя не ограничивать. У нас даже армии нет из-за того, что не можем научиться маршировать как следует. Чтобы два человека синхронно делали что-то - забудьте, это невозможно".
Но режиссер Ларс фон Триер знал, на что шел. "Танцующая в темноте" - фильм музыкальный. У героини кроме сына существует еще одна страсть, еще один луч в ее стремительно меркнущем царстве - любовь к мюзиклам. Она не просто зритель в кинозале, музыка живет внутри нее самой, расцвечивая убогое существование, давая силы жить и не сойти с ума. Сэлма слышит небесную гармонию и в монотонных ударах пресса на заводе, где она штампует какие-то тазы, и в стуке колес товарняка - во всем.
"Среди нас, - говорит Бьорк, - достаточно людей, которые закрываются в своем собственном мире и тем самым стараются убежать от реальности. В обществе таких одиночек считают неудачниками, их оттесняют, вынуждая замыкаться в себе еще больше. Но если посмотреть на мое творчество, то 90% из него продиктовано именно моим внутренним миром, моими собственными ощущениями".
В музыкальном мире имя Бьорк более чем весомо. Конечно, это не Мадонна, не Бон Джови и не Бритни Спирс с раскрученными по всему миру хитами, но все вышеперечисленные персонажи - и не только они - отдают дань уважения экспериментаторскому духу, неординарности и самоотдаче неистовой исландки. Если бритни спирс были и будут, то Бьорк - в единственном экземпляре. В ее композициях человеку неискушенному сложно ухватить мелодию, упорядоченные структуры типа "куплет - припев - куплет" также отсутствуют, никаких вступлений, только струнные и духовые секции на фоне тяжелых басов и глухих барабанов. Каждая песня как монолог о жизни и смерти, то полушепот, то рычание, а то - после паузы, чтобы набрать побольше воздуха в легкие - голос легко уносится ввысь, в другую октаву. Конечно, режиссеру нужен был именно такой человек, абсолютно близкий по духу к героине фильма. Бьорк, хоть и говорит, что она и Сэлма - абсолютно разные, рассказывает: "Когда я выступаю на концертах, то окружаю себя таким невидимым шаром, который и защищает меня во время выступлений. Мне кажется, что большинство музыкантов делают то же самое. Они так отгораживаются на сцене от окружающего мира, погружаясь в свой собственный. Я всегда слышу музыку в своей голове. Она помогает мне, идя из подсознания. Даже сейчас, когда я говорю с вами, я слышу какую-то песню, которая и поддерживает меня".
До последнего вздоха
А КАК заканчивается фильм, спросите вы? Печально, отвечу я. Добрый сосед, воспользовавшись тем, что Сэлма ничего не видит, бессовестно крадет ее деньги. Пытаясь отобрать эти две тысячи долларов, которые она скопила на операцию сына, женщина случайно ранит соседа-полицая в живот. Но и умирающий, он так цепко держится за коробку с баксами, что обезумевшая Сэлма превращает его в решето. В конце концов ее арестовывают и приговаривают к смертной казни через повешение. В фильме уделено много времени душераздирающим сценам подготовки к процессу и самой казни. Но для Сэлмы, по большому счету, все это не так важно - для нее главное, что ее сын будет спасен от слепоты. Вот такой гимн материнскому самопожертвованию.
"Мне еще не приходилось серьезно жертвовать ради чего-то или кого-то, - повторила Бьорк. - Единственно, я испытала нечто подобное в таиландском аэропорту, когда сорок журналистов хотели взять интервью у моего сына. И я почувствовала, что энергия, которая направляется на защиту кого-то, совсем другая, чем та, что идет на спасение себя самой. Наверное, это ощущают все люди, у которых есть дети и которых они готовы защищать до последнего вздоха. Это природа..." - тут у нее на глаза навернулись слезы.
После просмотра зал встретил певицу аплодисментами. С распущенными темными волосами, с минимумом косметики на лице, в розово-белом платье и босоножках, отороченных белым пухом, Бьорк походкой японской гейши просеменила меж рядов кресел и села за стол. "Конечно, я против смертной казни, - говорила она со смешным акцентом, совсем не стараясь подделаться под английское или американское произношение, - и не считаю, что убийство в качестве наказания - правильная вещь. Но я - музыкант и больше внимания уделяю внутреннему миру, эмоциям, вдохновению и той силе, которую музыка оказывает на людей. В последнее время стараюсь больше концентрироваться на таких вопросах, как: "Почему я здесь?", "Что делаю в этом мире?" И, скорее всего, ответ заключается в том, что я просто служу во имя музыки".
А в самом конце журналистка из Дании как бы между прочим спросила: "А почему сейчас на вас снова то же платье, в котором вы были в Каннах?" По-моему, в глазах Бьорк мелькнуло: "Ну вот, я им об искусстве, а вшивые опять про баню". Но она вздохнула и, немного смутившись, натренированно произнесла: "Не знаю, я всегда была такой. Вот есть у меня два любимых платья, так я их и ношу по году. Когда совсем изнашиваются, друзья покупают новые. Еще есть вопросы?"
Редакция благодарит компанию Universal Music Russia за организацию интервью.
все козлы, но все друг друга любят