ЗИМА для настоящего рыбака не преграда. Несмотря на мороз, снегопад или метель, он едет на море, океан, речку, озеро, чтобы "отвести душу". Четыре зимних пасмурных январских дня 1998 г. останутся в моей памяти навсегда. Именно в эти дни судьба решила испытать меня на прочность.
ЛЕД ЗЛОВЕЩЕ ТРЕСНУЛ
17 ЯНВАРЯ. Суббота. Выходной день. Не нарушая многолетней традиции, я вместе с друзьями отправился на Финский залив на рыбалку. Все прошло, как обычно: час в дороге, затем торжественное чаепитие, подготовка лунок и радость первой поклевки. Мне тоже повезло: из десяти мормышек на семи болтались рыбешки. Однако клев закончился так же быстро, как и начался. Прошел час, два, но рыба точно сговорилась у меня не клевать. Мой мотыль был ей не по нраву. Скоро нервы сдали, и я стал активно уговаривать друзей перебраться на новое место, которое находилось километров на тринадцать западнее. Никто не согласился. Решил ехать в одиночку.
Примерно через полчаса был на месте. Машину оставил в лесу. Вокруг ни души. По льду двинулся подальше от берега, туда, где, как подсказывал мой многолетний опыт, должна быть рыба. Впереди, примерно в двухстах метрах, чернела бездна моря. Сделал лунки. Поставил палатку. Развел примус. Стало тепло и уютно. Клонило в сон. Минут через двадцать проверил мормышки. Практически на всех была рыба. Радости не было предела. Потом все пошло словно по маслу: не успевал насаживать мотыля и снимать рыбу. Часа за три поймал около 5 килограммов. Незаметно опустились зимние сумерки. Стал собираться домой. Не успел уложить снасти, как вдруг услышал треск льда. Осмотрелся. Боже! От основной массы льда оторвался огромный кусок. Я вместе со своим нехитрым скарбом оказался в центре этой самой льдины. Ее быстро сносило в открытое море. И чем дальше уходила она от берега, тем больше кусков от нее отламывалось. Когда же я все-таки решился добираться до берега вплавь, было поздно: льдина была примерно в километре от основной массы льда.
Я вернулся к палатке. Стало не по себе. Бешено колотилось сердце. Тело сотрясала мелкая нервная дрожь. Ссохлись губы. Перед глазами плыли черные круги. Хотел попить чаю, но от нервного перенапряжения не смог даже пошевелить рукой. Ноги стали словно ватные. Я был на грани инфаркта. От безысходности упал на лед и завыл по-волчьи. Истерика продолжалась несколько часов. Умирать не хотелось.
Пришел в себя глубоко за полночь. Осмотрелся. Стояла ясная звездная ночь. Слышно было, как вокруг льдины плещется вода. Морозило. Подумал: "Если льдину совсем не разломило, значит она крепкая. Нужно сделать так, чтобы она сохранилась. Но как?" Ответ созрел неожиданно: нужно поливать льдину водой, которая замерзнет и не позволит ей так быстро рассыпаться. Но брать воду с краев льдины опасно. В моем состоянии загреметь в пучину не составит труда. Решил сделать прорубь в ее центре.
БОГ И НАДЕЖДЫ
18 ЯНВАРЯ. Почти до рассвета таскал воду и поливал ею льдину. Но что значит поливать площадку размером 10 на 20 метров ведром? По сути, это равносильно тому, как если бы комар задумал описать лошадь. Однако выхода не было, и я продолжал работу. Около 9 часов утра свалился, как убитый, в палатку и проспал весь день.
Проснувшись, осмотрел льдину. Она была целехонькая. Это меня обрадовало. Попытался обозреть горизонт. Никого и ничего не видно на десятки километров. Кругом черная бездна моря. Стало тоскливо. На меня накатывала новая волна истерики. Чтобы сдержать эмоции, решил выпить глоток спирта. По телу разлилось благотворное тепло. Появилось желание подкрепиться. Разжег примус. Разложил продукты. Осмотрел. Запасов было немного: четыре кусочка хлеба, граммов сто колбасы, два стакана еще теплого кофе в термосе да сто граммов спирта. Должно хватить примерно на два дня. Отпил еще немного спирта. Принялся за еду. Захмелел. Появилось чувство уверенности. Решил мобилизоваться и вести борьбу за жизнь до конца. Было уже темно, когда я закончил ужин. Примус потух. Попытался заснуть. Промучился часа два, но уснуть так и не смог . В голову лезли разные мысли: то я пытался представить, как воспримут мою гибель друзья и родные, то воображал, что я капитан Немо. Холод пронизал все мое тело. Меня знобило. До утра просидел в углу палатки, подложив под себя рюкзак.
19 ЯНВАРЯ. Светало. Мой ледяной корабль заметно уменьшился. Море штормило. Иногда волна докатывалась до моего убежища. Чувство опасности притупилось. Сказалась бессонница. Льдину гнало в неизвестном направлении. Ночью попытался определить свое местонахождение по звездам, но так как в астрономии я был не силен, то сориентироваться не смог. Жаль. Вот когда могли бы пригодиться уроки астрономии! Однако нутром чувствовал, что льдину гонит к берегу. Толькок какому? Вообще-то безразлично. Лишь бы поскорее оказаться на суше.
С каждым часом болтанка усиливалась. Скоро на льдине образовалась настоящая ледяная купель. Высота волн достигала двух-трех метров, и они без труда захлестывали все мое жизненное пространство.
С каждым накатом от льдины откалывался кусок, и она становилась все меньше и меньше. Чтобы не смыло в море, мне приходилось держаться за веревку, которую я предусмотрительно в первую же ночь вморозил в лунку. Борьба со стихией поглотила меня до такой степени, что я даже не чувствовал холода. Так продолжалось несколько часов. В суете не заметил, как волна смыла в море палатку, рюкзак и примус. Я остался без еды и тепла. В полночь море успокоилось. На душе было тоскливо. Жизнь потеряла смысл. Хотелось, чтобы мучения побыстрее закончились. Уже было не важно, останусь ли я жить. Главное, чтобы прекратился весь этот кошмар. Вместе с бессилием наступила хандра. Хотелось плакать. Попробовал. Не получилось. Слез не было. Вместо человеческих звуков - глухое мычание. Стал замерзать. Одежда медленно превращалась в ледяной панцирь. Заставил себя двигаться. Помогло. Стало немного теплее.
В голову вновь полезли мысли. Подумал о Боге. Наконец-то мое атеистическое кредо было разрушено. Да, если Господь спасет меня, то я буду верен ему всю оставшуюся жизнь. Впервые за мою тридцатилетнюю жизнь я неистово молился и клал поклоны Христу. В молитвах прошла ночь.
ЧЕТЫРЕ ЧАСА В ЛЕДЯНОЙ КУПЕЛИ
20 ЯНВАРЯ. Утром льдина разломилась пополам. Через час-полтора от нее откололась еще четверть. Я остался на площадке размером 2 на 3 метра. Всмотрелся в горизонт. Ничего и никого. Хотелось есть. На льдине нашел примерзшую рыбешку. Попытался оторвать ее, но не смог. Пришлось лечь и грызть ее зубами. Вначале не получалось. Потом приспособился: голод не тетка. Полегчало. Таким образом утолял голод раза три. Жажду гасил снегом.
К полудню вновь осмотрелся. И вдруг... Увидел очертания берега! Сердце радостно забилось. С минуту раздумывал. Затем перекрестился и бросился в воду. Она показалась мне необыкновенно теплой. Словно парное молоко. Поплыл. Из-за разбухшей одежды продвигался крайне медленно. Через полчаса стал тонуть. Пришлось сбросить бушлат. Полегчало. Примерно два часа плыл без остановки. До берега оставалось еще далеко, но его очертания стали видны более ясно. Это придало сил, но уже через полчаса руки совсем перестали слушаться. Я понял: пришел конец. Пошел ко дну. Стало легко и приятно. Кончились мои мучения. В глазах все потемнело. Несколько мгновений и...
Неведомая сила заставила меня встрепенуться. Все во мне наполнилось желанием жить. Руки активно заработали. И вот я снова на поверхности моря. До берега оставалось метров триста. Как я их проплыл и как добрался до рыбацкого дома, не помню. Очнулся в мягкой теплой постели. Попытался подняться, но не смог. Силы покинули меня.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ
21 - 23 ЯНВАРЯ. Два дня я спал беспробудным сном. Проснулся только вечером. Иван Петрович и Мария Никифоровна Сибирцевы рассказали, что подобрали меня на крыльце своего дома. Странно, но ко мне так и не пристала ни одна болезнь. Утром следующего дня я уехал в Петербург. О своих приключениях никому не рассказал. Даже жене и детям, которые были в это время на отдыхе в Крыму. На рыбалку езжу по-прежнему. Знаю, что теперь жить я буду долго.
...И призраки ходят в темноте