ОБ АКТРИСЕ Татьяне Васильевой, известной по фильмам "Увидеть Париж и умереть", "Самая обаятельная и привлекательная", "Моя морячка", говорят как о человеке с удивительно неуживчивым и сложным характером. Сама Васильева, слыша подобные характеристики, только смеется и спорить ни с кем не собирается. На это у нее просто нет времени.
- Татьяна Григорьевна, а сколько же времени вы проводите дома?
- В месяц - дней восемь.
- Приносите, стало быть, семью в жертву работе?
- Конечно. И это очень большая жертва. Боюсь в конце концов упустить детей. Но у меня единственное утешение - мной в детстве тоже никто не занимался, а я ни в какие тяжкие грехи не пустилась. Единственное, чего мне хочется, - как можно дольше не оставлять детей одних в этом мире. Они во мне еще очень нуждаются. Но ведь надо зарабатывать деньги, которые, увы, тратятся не всегда разумно. Я не могу убедить своих детей, что очередная куртка им не нужна, потому что три такие же уже висят на вешалке. Приходится идти и покупать. И от этого появляется депрессия, что деньги ушли и их надо снова где-то взять. Мне же самой становится нужно все меньше и меньше.
"Веду с судьбой переговоры"
- Вы умеете сами себе создать нужное настроение?
- Могу, конечно. Только этим и занимаюсь. Я научилась справляться с собой. Раньше надолго впадала в депрессию и искала успокоения извне. А потом поняла, что надеяться надо только на себя. На Бога надейся, как говорят, а сам не плошай.
- Считаете, что судьбе можно как-то противостоять?
- Наверное, нет. Но я пытаюсь... вести с ней переговоры.
- Когда вы поняли, что состоялись как актриса?
- После того, как сыграла Раневскую в спектакле "Вишневый сад" у Леонида Трушкина. Осознала тогда, что могу очень много и даже не знаю своих границ.
- Вы согласны, что сегодня для успеха актеру нужен не столько талант, сколько хорошая "раскрутка"?
- Я очень не люблю этой популяризации и всех этих тусовок. Сын меня все время пилит: "Мама, ты должна везде бывать, иначе про тебя забудут". Но не могу себя пересилить. Недавно попробовала проехаться по московским ночным клубам. Кроме рвотного рефлекса, ничего не появилось. Не понимаю, что в них можно делать? Я начинаю злиться, потому что хочу принять душ, намазаться кремом и лечь спать. Утром, если я полноценно провела ночь, могу горы свернуть. Иду в тренажерный зал, потом - на репетицию, вечером - на спектакль. А когда после бессонной ночи наутро с трясущимися руками бегу на кухню и в полусознательном состоянии провожаю детей на учебу, то начинаю себя ненавидеть. Может, я слишком консервативна, но все-таки верю только в свою работу. Меня никто никогда не двигал. Никто никогда ни в чем не помогал. Так самостоятельно я и дойду до конца.
- А что важнее - талант или везение?
- Талант. Он даже важнее, чем труд.
"Хочу умереть на сцене"
- Думаете о том времени, когда уйдете со сцены?
- Нет, я бы хотела на ней умереть. Не дай Бог оказаться в инвалидной коляске и писать мемуары.
- А за что вам стыдно?
- Я очень плохо знакома с духовной литературой - Евангелием, Библией. Без посторонней помощи не могу в них разобраться. Мне стыдно пойти в церковь причаститься, исповедоваться. А так этого хочется.
- Это правда, что вы однажды хотели покончить с собой?
- Да. Мне было почти 40 лет, когда хотелось уйти из этой жизни. В тот момент мне ничего не стоило сигануть из окна.
- Что же удержало?
- Ангел-хранитель, наверное.
- Вы когда крестились?
- Ой, поздно. В 33 года, во время гастролей в Ростове-на-Дону. Я себя очень глупо вела на крестинах. Почему-то все время хихикала. До сих пор себе этого простить не могу. Наверное, из меня какие-то бесы выходили.
- Говорят, что у вас какая-то особая система заварки чая.
- Никакого секрета нет. Просто я никогда не жалею заварки. В этом у меня нет меры. Да я вообще человек без меры.
- То, что вы человек без меры, - это хорошо?
- Для сцены это хорошее качество. А для жизни - плохое. Я и люблю без меры, и ненавижу без меры, и переживаю без меры. Если чем-то расстроена, пока не отплачусь, не отрыдаюсь, - не успокоюсь.
- Вы сентиментальны?
- О, да. Когда мне утром по телевизору говорят: "Доброе утро", - могу расплакаться. Из-за того, что мне кто-то пожелал добра.
- Слова Марии Каллас, которые вы произносите в "Мастер-классе" о том, что "публика - это враг", вам близки?
- Это очень хорошая фраза. Но она для дома. А когда ты выходишь на сцену, людей надо любить. Каллас же была хулиганкой на сцене и могла себе позволить все.
- А вы?
- Я - нет. Могу сыграть хулиганку, а в жизни я другой человек. Мне жалко всех. Это, пожалуй, мое плохое качество. Не могу никому отказать.
- Возраст для вас больная тема?
- Нет. Потому что я ему не подчинюсь. Если меня спросить, на сколько я себя ощущаю, я бы ответила, что на 13 лет. И это меня спасает.
Алексей Кортнев холостяком чувствовал себя вполне естественно