В БОЛЬШОМ зале Московской консерватории состоялся концерт, на котором была вручена премия имени Шостаковича солистке Мариинского театра Ольге Бородиной. Награда учреждена Международным благотворительным фондом Юрия Башмета и дается за выдающиеся заслуги в области музыкального искусства.
Концерт Ольги Бородиной произвел ошеломляющее впечатление. Она спела короткую, но, как мне кажется, исчерпывающую программу. Начала с "Испанских песен" Дмитрия Шостаковича. Не считаю это произведение гениальным, но то, что сделала Бородина, относилось к области фантастики. Подлинные испанские напевы в незатейливом переводе она превратила в национальный театр изумительно музыкальной страны. Как бы подтверждая мою мысль, она исполнила две песни Мануэля де Фалья на очень хорошем испанском языке и с блестящим ощущением стиля. Я уж не говорю о дивном голосе Ольги Бородиной, о ее многочисленных тембрах, каждый из которых звучит.
Великая певица предельно занята на сценах самых лучших театров мира. Сейчас она поет в "Ла Скала", а затем - в парижском театре "Бастилия"... Счастливы люди, которые могут слышать и видеть Ольгу Бородину в оперных спектаклях, но и ее лауреатский концерт дал московской публике многое. Я, например, еще раз оценил ту колоссальную и полезнейшую работу, которую проделывает в Мариинском театре лучший оперный дирижер мира (таково мнение западной прессы) Валерий Гергиев.
Концерт Ольги БОРОДИНОЙ MMM, Большой зал Консерватории.
Изобретатель вечного движения
В МОСКВЕ прошли гастроли санкт-петербургского Театра балета Бориса Эйфмана. Безусловно, балетмейстер Борис Эйфман (интервью с ним см. на с. 24) и его театр относятся к тому, что называют "новой волной" в русской хореографии. Он появился именно тогда, когда даже балетный лексикон нуждался в принципиальном обновлении. Уходила эпоха корифеев, а наши театры все жили работами Ростислава Захарова, Леонида Лавровского, Юрия Григоровича. Публика желала увидеть нечто новое, а балетоманы были просто изолированы даже от информации о том, что делается в хореографии на Западе. Первое потрясение произошло почти сорок лет назад, когда в Россию приехал на гастроли "Нью-Йорк сити балле" великого Джорджа Баланчина. Мы воочию увидели, как можно, не отступая от классических принципов, создавать новую хореографию, основанную исключительно на великих примерах из музыкальной литературы.
Борис Эйфман тоже любит литературу. Художественную. Каждый его спектакль прежде всего основан на знаменитом литературном произведении. Скажем, балетный спектакль по "Идиоту". Великая книга Достоевского положена на музыку Шестой патетической симфонии Чайковского. У Петра Ильича эта гениальная музыка носит личный исповедальный характер и к князю Мышкину, Аглае, Рогожину не имеет никакого отношения. Однако Эйфман доказал совершенно обратное. В четырех частях трагической исповеди композитора он великолепно передал суть мыслей Достоевского.
В балете "Карамазовы" он практически дописывает за Достоевского окончание романа. Действие более чем рискованное. Но мы должны прекрасно понимать, что следовать букве великой литературы в балете так же безнадежно, как противоречить ее духу. Эйфман заставляет каждого любителя хореографии по-новому осмыслить то, что читано-перечитано с юных лет.
Сейчас Борис Яковлевич репетирует в Большом театре балет на музыку Бетховена и Малера. У спектакля пока два названия - "Павел Первый" или "Русский Гамлет". Премьера назначена на 25 февраля.
Хроника обманутого поколения
СОВРЕМЕННАЯ наша литература приучила нас с упорством, достойным порой лучшего применения, продираться сквозь навороченные авторские тексты. Чтобы в конце концов обнаружить, что все эти усилия абсолютно напрасны, что никакой глобальной идеи в сем произведении нет и быть не может. А в этой книге все просто - лишь рассказ о жизни, своей и своего поколения. Если, конечно, может быть простой судьба человека, который прошел через Великую Отечественную и сталинскую эпоху, через брежневские годы и перестроечную мясорубку. К тому же человек этот не просто жил себе, винты на производстве вытачивал, а пытался в меру своих сил, в меру отпущенного ему таланта повлиять на события. О ком речь? О писателе Григории Бакланове и его книге "Жизнь, подаренная дважды".
"Много раз я читал и слышал о том, как и почему пишутся книги. Особенно благородно это звучит, когда рассказывают, почему написана книга о минувшей войне: я, мол, вернулся живой, мой долг - рассказать о моих погибших товарищах. Но есть тут что-то от ума. А книги - я говорю о своем опыте - по расчету не пишут. Они приходят сами, приходят не случайно. И видишь мир через нее, через эту будущую книгу. И многое открывается тебе в людях, в самом течении жизни". Но читающим эту книгу открывается еще больше. Уж сколько, казалось бы, написано про те времена - военные и послевоенные, про "сталинщину" и "брежневщину". А снова читаешь - и внутри все сжимается, словно от ложки неразбавленного лимонного сока. От того, как друг "сдавал" друга на партсобрании, как калечили судьбы "черни" те, кого выносило на верхушку пирамиды власти. И сколько гнилья, оказывается, было внутри у тех, кто писал изумительные книги и проникновенные стихи. Еще одно несомненное достоинство - язык: простой, чистый, хороший русский язык.
Григорий БАКЛАНОВ. "ЖИЗНЬ, ПОДАРЕННАЯ ДВАЖДЫ" MMM, Москва, "Вагриус", 1999 г.
Живопись на глобусах
У ЖЕЛАЮЩИХ потрогать картины руками наконец появилась такая возможность. Не стоит опасаться окриков старушки-смотрительницы. Картины-глобусы Ирины Дубровской специально приспособлены для кручения и верчения.
Многие предметы постепенно перемещаются из разряда бытовых в область искусства. Глобусы - это своего рода проекция мира. А в данном случае и отображение личного универсума художника. Сегодня, когда в моду вошла виртуальная реальность, по мнению директора Галереи Марата Гельмана, у проекции резко повышается статус по отношению к реальному миру. "Глобус - это очень яркий образ, - говорит Марат. - Он обладает собственной эстетикой. Кроме того, для художника всегда важна поверхность холста. Обычно она ограничена с четырех сторон. В случае с глобусом все ограничения преодолеваются".
Большая часть работ объединена под названием "Субъективная география". Тут и "круговая панорама" Царицыно, и коллажи на почтовые и библиотечные темы, и нечто пейзажное, и нечто жанровое. Многие работы изобилуют текстовыми вкраплениями. Тут можно обнаружить все что угодно: библиотечные формуляры, стихи собственного сочинения художницы и стандартные вопросы с почтовых конвертов "куда?" и "кому?", расширенные до размера вечных.
В своем творчестве Ирина проповедует безусловный примат личности: "В наше время субъект явно принижается. Общество движется в сторону глобализации. Человек оказывается всего лишь звеном в общей цепочке. Существует такая постмодернистская философская теория, которая оказала большое влияние на западное искусство. Поскольку я уже семь лет живу в Берлине, то не раз с этим сталкивалась".
Ирина ДУБРОВСКАЯ. "ГЛОБУСЫ"MM, Галерея Марата Гельмана, до 12 февраля.
Майя и Родион о музыке и душе