Ягода довел до преждевременной смерти одну из моих дочерей, до самоубийства другую.
ЛЕВ ТРОЦКИЙ занимает особую строку в российской истории. Одни считают его гением, другие - злодеем. До сих пор у его учения есть свои последователи, исследователи... Чем же интересен он нашим современникам?
- Лев Давидович, в последнее время в связи с перезахоронением останков царской семьи было много споров о том, где было вынесено постановление о ее расстреле.
- Постановление было вынесено в Москве. Я предлагал открытый судебный процесс. Ленин
откликнулся в том смысле, что было бы очень хорошо, но времени может не хватить. Следующий мой приезд в Москву был после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:
- Да, а где царь?
- Кончено, - ответил он, - расстрелян.
- А семья где?
- И семья с ним. Ильич считал, что нам нельзя оставлять им (сторонникам царя. - Ред.) живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях.
- Вы и сегодня считаете, что это решение было целесообразным?
- Не только целесообразным, но и необходимым. Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтобы запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная гибель.
- Неужели в партии все мыслили так, как вы?
- В интеллигентных кругах партии, вероятно, были сомнения и покачивания головами. Но массы рабочих и солдат не сомневались ни минуты: никакого другого решения они не поняли и не приняли бы.
- Но что мешало им распорядиться перевезти царя в Москву и устроить над ним суд?
- В судебном порядке расправа над семьей была бы, конечно, невозможна. Царская семья была жертвой того принципа, который составляет ось монархии: династической наследственности.
- Вы допускали в то время возможность падения Советской власти?
- Когда я в первый раз собирался на фронт, Ленин был мрачно настроен. "Русский человек добёр", "Русский человек рохля, тютя...", "У нас каша, а не диктатура...", "Времени слишком мало: если не повести дело круто (что абсолютно необходимо), собственная партия помешает..."
- И тогда вы ему предложили установить в армии массовый террор?
- Я говорил ему: "В основу частей положить крепкие революционные ядра, которые поддержат
железную дисциплину изнутри; создать надежные заградительные отряды, не останавливаясь перед расстрелом бегущих; учредить военно-революционные трибуналы и орден за личное мужество в бою". Сочетанием агитации, организации, революционного примера и репрессий был достигнут необходимый перелом.
- При подавлении Кронштадтского восстания вами была проявлена беспримерная жестокость...
- Решение о том, чтобы подавить восстание военной силой, если не удастся побудить крепость к сдаче сперва путем мирных переговоров, затем путем ультиматума, - такое общее решение было принято при непосредственном моем участии. Но я не принимал ни прямого, ни косвенного участия в военных операциях. Я совершенно демонстративно отстранился от этого дела. Что касается репрессий, то ими, насколько помню, руководил непосредственно Дзержинский, который вообще не терпел вмешательства в свои функции. И правильно делал.
- Такое впечатление, что вы стремитесь "сбросить" ответственность за красный террор на кого угодно - на Свердлова, Сталина, Дзержинского, но в основном, конечно, на Ленина.
- Кто может на него эту ответственность "сбросить"? Он ее несет и без того. За Октябрь, за революцию, за переворот, за красный террор, за гражданскую войну... Красный террор был необходимым орудием революции. Без него она погибла бы. - Тогда за что же вы осуждаете Сталина? Он расправился со своими политическими противниками точно так же, как и вы расправлялись со своими. Почему мы должны жалеть вас и ваших сторонников, если и вы никого не жалели? Расстрелы вас не пугали.
- Расстрелов никто из нас не пугается... Но надо знать, по какой главе расстреливать.
- И Сталин знал, по какой главе. Он расстреливал ваших сторонников как своих политических и личных врагов. Действовал совершенно теми же методами, что и вы сами. Между сталинизмом
и ленинизмом - троцкизмом, если угодно, по сути нет никакой разницы.
- Октябрьская революция низвергла привилегии, объявила войну социальному неравенству, заменила бюрократию самоуправлением трудящихся, ниспровергла тайную дипломатию, стремилась придать характер полной прозрачности всем общественным отношениям. Сталинизм же восстановил наиболее оскорбительные формы привилегий, придал неравенству вызывающий характер, задушил массовую самодеятельность полицейским абсолютизмом и возродил фетишизм власти в таких формах, о которых не смела мечтать абсолютная монархия...
- Писатель Виктор Серж, которому каким-то чудом удалось "выскользнуть" из сталинского ГУЛАГа, писал, что вырождение большевизма началось с того момента, когда ЧК получила право в закрытых заседаниях решать судьбу людей.
- Гласный суд возможен только в условиях устойчивого режима. Как нельзя печатать в газетах планы собственного штаба, так невозможно в гласных процессах раскрывать условия и обстоятельства заговоров, ибо они тесно связаны с ходом гражданской войны.
- Многие "заговоры", раскрытые ЧК, никогда не имели места в действительности - дело адмирала Щастного, на котором вы выступали свидетелем, дело "Тактического центра". Были осуждены невинные люди.
- При тайных судах возможности ошибок, несомненно, чрезвычайно возрастают. Гражданская война не есть школа гуманности. Идеалисты и пацифисты всегда обвиняли революцию в "эксцессах". Но эти "эксцессы" вытекают из самой природы революции, которая сама является "эксцессом" истории.
- Предсказанное вами крушение сталинизма свершилось. Но вместо обещанной вами мировой социалистической революции в России началось строительство "капитализма второго издания". Каковы, на ваш взгляд, его перспективы?
- Русский капитализм во втором издании отнюдь не будет простым продолжением и развитием
дореволюционного. Не только потому, что между ними был длительный перерыв, но и потому, что мировой капитализм, хозяин русского, претерпел за это время глубочайшие обвалы и перевороты. Финансовый капитал стал несравненно могущественнее, а мир - неизмеримо теснее. Русский капитализм может быть теперь только кабально-колониальным капитализмом азиатского образца... Буржуазная контрреволюция может достигнуть своих целей через новое разорение страны, поднятой Советской властью из развалин.
- В огне этой революции сгорели и ваши друзья, и ваши близкие...
- Ягода довел до преждевременной смерти одну из моих дочерей, до самоубийства другую. Он арестовал двоих моих зятьев, которые потом бесследно исчезли. ГПУ арестовало моего младшего сына Сергея по невероятному обвинению в отравлении рабочих, после чего он бесследно исчез. ГПУ довело своими преследованиями до самоубийства двоих моих секретарей: Глазмана и Бутова. Два других моих секретаря, Познанский и Сермукс, бесследно исчезли в Сибири.
- И после этого вы остаетесь революционером?
- На моей революционной чести нет ни одного пятна. Ни прямо, ни косвенно я никогда не входил ни в какие закулисные соглашения или хотя бы переговоры с врагами рабочего класса. Я умру пролетарским революционером, марксистом, непримиримым атеистом. Моя вера в коммунистическое будущее человечества сейчас не менее горяча, но более крепка, чем в дни моей юности.
- Ну а как же насчет вашей личной трагедии?
- Я не знаю личной трагедии. Я не меряю исторического процесса метром личной судьбы.
Численность НДПА составляет более 205 тысяч человек. Афганистан - взгляд изнутри