УТРОМ 9 сентября службы новостей всех телеканалов передали страшное сообщение о теракте в Печатниках. Слезы, ужас, боль, звонки друзьям и близким. Сначала - эмоции: "Вы живы? У вас нет друзей в Печатниках?", потом: "Вы смотрите телевизор? Включите, вдруг еще кого-нибудь спасли!" Включили. Вечер, начало одиннадцатого. ОРТ- комедия "Опекун". РТР - боевик "Близнецы-драконы". ТВ ЦЕНТР - комедия "Погоня". Канал "Культура" - комедия "Сердца четырех"...
В ОБЫЧНЫЕ, "некритические" дни телевизор заменяет Большой театр, стадион "Лужники", кинотеатр "Кодак-Киномир", секс-шоп и библиотеку имени Ленина, вместе взятые. В дни трагедий и катастроф телевизор превращается в окошко рецептурного отдела и дверь в учительскую. От верно выбранной интонации зависит, как начнет страна день после катастрофы: паникой, инфарктным унынием, тупым равнодушием или единением и сочувствием. Это и есть информационное телеуправление страной.
Сентябрь 99-го. Теракт в Печатниках. Страна прильнула к телеэкранам. Выворачивающие душу наизнанку репортажи с места взрыва чередуются с хохочущей над новым фруктовым "Диролом" Кристиной Орбакайте. Рыдания мальчика над матерью, раздавленной в завале бетонной плитой, сменяются игривым весельем Людмилы Целиковской. Покойная актриса не виновата, что ее 80-летие отметили на телевидении таким чудовищным образом. Это просто традиция: юбилеи и бенефисы должны состояться, несмотря ни на что. Вспомним февраль 99-го. Самара хоронит 71 человека, сгоревшего заживо в здании УВД. Десятки закрытых гробов. В морозном воздухе запах жженого человеческого мяса, смерти, ужаса, горя. Второй телеканал ведет прямую трансляцию из центрального кинозала "Россия". Надежда Бабкина лихо отплясывает под ручку с Юрием Лужковым, распевая озорные частушки про его грядущее президентство. "Юбилей в кругу друзей". В Самаре в это время тысячи людей только что пришли с похорон и сели за поминальный стол...
Неужели нельзя иначе, не кощунствуя? Можно. Когда умер Владимир Высоцкий, у Аллы Пугачевой тоже был бенефис. Она вышла на сцену и без пустопорожних речей начала свой концерт с его песни про беду. "С той поры беда ищет по свету меня..." Когда в Вильнюсе наши танки давили людей, а телевидению велено было об этом молчать, в программе "Утро" на ОРТ зазвучала пронзительно-трепетная музыка. Не сказав ни слова, телевизионщики сказали стране все. Была выбрана верная тональность. Все все поняли. Не дураки.
Безумно дорого или безумно дешево?
КРИСТИНА Орбакайте при всем своем желании не смогла бы в день московской трагедии спеть "Беду", как мама. Рекламный ролик - не "живой" концерт, его "зарядили" однажды и крутят, пока у рекламодателя не кончатся деньги. Но "Близнецов-драконов" заменить, к примеру, на фильм "В бой идут одни старики" можно было или тоже нельзя? Временная сетка на любом телеканале расписана не только по часам и минутам, но и по ценам. Стоимость рекламной минуты в девятичасовых "Итогах" на НТВ, равно как и в художественном фильме в воскресный вечер на канале "Россия", "тянет" на 42 тысячи долларов. Но как объяснили в одном из крупнейших рекламных агентств: "Крупным заказчикам все равно, посередине какого фильма покажут его рекламу, да это и предугадать невозможно - рекламные бюджеты у серьезных людей закладываются на год вперед. Главное - в какое время! Успел человек прийти с работы, поужинать и сесть перед телевизором, или нет. Обратите внимание - стоимость рекламы в утренних и вечерних новостях резко отличается, хотя вроде бы программа одна и та же. Время, извините, разное. В 9 часов вечера телевизор смотрит вся страна". Итак, причина - не в рекламодателях. Тогда, возможно, дело в чисто технологической дороговизне замены фильмов? В Дирекции кинопоказа ОРТ объяснили: "Заменить фильм в программе не стоит ничего. Взяли и поменяли кассеты. Другой вопрос в том, что мы вещаем в трех часовых поясах, за считанные минуты поломать сетку проблематично. Кроме того, что бы ни говорили, наш канал остается государственным, а решение о дне траура принимает все-таки правительство. 9 сентября мы растерялись, окаменели вместе со всей страной, но 13-го всю программу переверстали!"
Место смерти - телевизор
И ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, 13-го все телеканалы (разве что за исключением СТС, наплевательски потешавшего публику своими бесконечными сериалами) впали в другую крайность, полярную неуместному веселью: пустили тематические программы "под трагедию". Надрывная классическая музыка чередовалась с калейдоскопом растерзанных взрывами мертвых тел.
Девятилетняя дочь плакала, забившись в угол кровати. "Я боюсь!" - вскрикивала она в промежутках между рыданиями. А очень серьезная, взрослая подруга, которая в день траура проснулась от того, что из-за взрыва на Каширке у нее зазвенел телефон и разложился диван, на котором она спала, на следующий день призналась: "Я была почти счастлива, когда в половине двенадцатого ночи, пощелкав по всем каналам, попала на какую-то тупую комедию..."
Существует ли компромисс между "хохотанием" и "нагнетанием трагичности"? Существует. Канал МТV, почти не меняя стандартной программы с музыкальными клипами, периодически перекрывал экран заставкой: на черном фоне всего два слова - "БУДЕМ ЖИТЬ". Лекарства от чрезвычайных ситуаций испытаны временем: надежда, вера, воля к победе и любовь к жизни. Кстати, Голливуд именно на таких непреходящих человеческих ценностях контролирует свыше 70% мирового экранного времени, хотя в этой стране объявляют траур, даже если в катастрофе погибли единицы, а не десятки, сотни соотечественников.
Французский писатель-исследователь Поль Вирилио однажды назвал телевидение "музеем катастроф". Сегодня мы все оказались внутри этого музея, в котором нагнетается нездоровый интерес. И это само по себе тоже катастрофа. Задолго до серии терактов в Москве наше телевидение исправно "потчевало" нас кровавыми драмами. Например, в течение двух месяцев 1998 года, с 20 мая по 5 июля, ОРТ и НТВ в каждом вечернем выпуске новостей давали не менее 10 катастрофических сюжетов из 13-15 (!) События подготавливаются событиями? Или разговорами о них? Впрочем, когда новость обрастает "страшными" подробностями, порой доходит и до трагикомического. Взорвался резервуар с мазутом на нефтеперерабатывающем заводе в Капотне, специалисты выдали прогноз: мол, исходя из опыта, объем емкости в 2000 кубометров выгорит в течение суток. Пострадавших нет. Скучно? Тут же Всероссийский канал объявил, что институт Склифосовского закрыт в ожидании жертв. Всем стало весело...
Оправдание на поверхности: эфир - лишь зеркало, отражающее нашу с вами действительность. Но если по психике телезрителей (или читателей) бить определенным подбором фактов, тиражируя смерть, сознание рано или поздно отключится, как "выбивает" электрические пробки с предохранителями, и ничем, кроме страха, не сможет управляться. Направленность телерепортажей (газеты отстают в оперативности, радио - в наглядности) с места катастрофы определяют, как завтра будет вести себя "человек из толпы", если, не дай Бог, попадет в такой же переплет. Трезво оценит реальную угрозу и просчитает свои возможные действия? Или в испуге населит мир несуществующими опасностями? Или, привыкший к смерти на телеэкране, будет воспринимать патологию как норму?
Куда ни ткнешь - на Меньшову попадешь