15 ИЮНЯ Юрию АНДРОПОВУ исполнилось бы 90 лет. Об этом человеке, проработавшем 15 лет председателем КГБ и 15 месяцев Генеральным секретарем ЦК КПСС, сохранились противоречивые воспоминания. Демократам и либералам Андропов кажется душителем свободы. Коммунисты и державники говорят, что "при Андропове был порядок". Пока те и другие готовятся отметить юбилей первого чекиста во власти, нелишне предоставить им пищу для размышлений в виде сенсационных воспоминаний коллег Андропова по Комитету государственной безопасности.
На протяжении последних 5 лет публицисту Николаю ДОБРЮХЕ выпала возможность хорошо познакомиться с двумя бывшими председателями КГБ СССР - Владимиром Семичастным и Владимиром Крючковым - и принять участие в написании их мемуаров. Оба знали "ЮВэ" - так между собой называли Андропова чекисты - ближе некуда: Семичастный был предшественником Андропова, а Крючков почти 30 лет был его основным помощником.
Компромат на "ЮВэ"
СЕМИЧАСТНЫЙ Владимир Ефимович (1924 - 2001) возглавлял КГБ с 1961 по 1967 г., генерал-полковник.
КАК-ТО (в 60-е годы. - Ред.) встал вопрос по Андропову, по поводу его "работы" в Карелии, когда "ленинградское дело"* началось и "ленинградцев" в Карелии всех арестовали... Как председатель КГБ я дал команду все выяснить. И вскоре мне стало известно, что Куприянов, бывший первый секретарь в Карелии (которому 10 лет дали и он их отсидел), дал показания и письма по поводу того, что обращался и к Хрущеву, и к Брежневу, и в КПК, что это дело рук Андропова!!! Куприянов написал две тетради - целое досье на Андропова, которое потом попало в распоряжение Брежнева...
Пришло время, и Брежнев этим воспользовался. Дело в том, что после отставки Хрущева, которая "состоялась", естественно, не без участия КГБ, Брежневу моя самостоятельность не давала покоя... Еще и года не прошло после освобождения Хрущева от власти, как он (Брежнев) звонит мне (а он меня звал Володей) и говорит: "Володь, ты как думаешь? Может, тебе пора в нашу когорту переходить?" Я говорю ему: "Да нет, знаете, Леонид Ильич, еще очень рано..." Он, конечно, побаивался, что если так легко справились с Хрущевым, то с ним еще проще будет. И поэтому хотел отозвать меня из КГБ, чтобы я у него на контроле был! Говорят: "Мавр сделал свое дело - и должен удалиться". Так и со мной получилось. Впрочем, это участь всех тайных советников у царей, императоров и вообще у руководящих лиц. Тайные советники очень много о них знают, и цари становятся как бы зависимыми от них. Поэтому от "советников" так хотят избавиться и тем самым... развязать себе руки. Вот почему Брежнев в конце концов, можно сказать, сослал меня на 14 лет на Украину... в "почетном звании" зампредсовмина к Щербицкому.
На мое место поставили Андропова. Мало того что он был, что называется, из своих, из секретарей ЦК, но и еще в одном, более важном отношении он был, так сказать, благонадежнее меня. Если я, как говорится, слишком много знал о Брежневе и из-за этого Брежнев предполагал какую-то зависимость от меня, то с Андроповым было как раз наоборот: в распоряжении Брежнева находились две "тяжелые карельские тетради" Куприянова об излишнем усердии Андропова в так называемом расстрельном "ленинградском деле"...
* "Ленинградское дело" (1948-1953) - сфабрикованные Берией и Маленковым судебные процессы против руководства Ленинграда и выходцев из ленинградских советских и партийных органов. По обвинению в измене Родине были расстреляны член Политбюро Н. Вознесенский, секретарь ЦК А. Кузнецов, Председатель Совета Министров РСФСР М. Родионов, 1-й секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) П. Попков, секретарь горкома Я. Капустин и др. Десятки менее значимых фигур были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Отголоски репрессий пошли по всей стране и коснулись в том числе Карелии, где Андропов в то время был вторым секретарем местной парторганизации, т. е. "человеком Москвы". В 1951 г. Андропов переведен в столицу в ЦК ВКП(б). - Прим. ред.
Председатель КГБ любил анекдоты
КРЮЧКОВ Владимир Александрович (род. в 1924 г). В 1954-1959 гг. работал в советском посольстве в Будапеште, с 1967 г. - в органах госбезопасности. С 1988 г. по август 1991 г. - председатель КГБ СССР, генерал армии.
НАЗНАЧИВ Андропова председателем КГБ, Брежнев основательно укрепил свое положение, сделав этот важный для себя участок полностью безопасным. С этого направления Брежневу после отставки Семичастного и назначения Андропова уже ничего не угрожало. Андропов до конца сохранял полную лояльность Брежневу и стремился всячески ему помогать, потому что он искренне уважал Брежнева за человеческие качества, за честность, за желание что-то сделать... Но вместе с тем понимал и "потолок" Брежнева.
Относительно Сталина Андропов твердо придерживался мнения, что обязательно настанет день, когда его имя будет достойно отмечено всеми народами мира. При этом не игнорировал и совершенные ошибки. Но в отличие от Хрущева преступником Сталина не называл. Да и в отношении Берии, по словам Юрия Владимировича, когда-нибудь объективный подход будет восстановлен.
Поведение Андропова в кризисных ситуациях можно представить на примере венгерских событий 1956 года, когда руководство страны пыталось убедить советское посольство оказать военную помощь для нормализации обстановки в Будапеште. Несмотря на все просьбы, Андропов как посол отказался ставить перед Москвой вопрос о вводе наших войск в столицу. И тогда венгры стали решать вопрос напрямую с Хрущевым. И тот уже утром 24 октября ввел советские части в Будапешт...
Андропов часто спорил. Иногда споры принимали настолько острый характер, что Андропов, со мною, например, по две недели не разговаривал. Но потом опять отношения восстанавливались и продолжались как ни в чем не бывало. Вообще-то он ценил искренность и откровенность, но фамильярности не допускал. Когда видел, что с выстраданной им точкой зрения не соглашаются, становился горяч. Вместе с тем после принятия решения выполнял общее решение так же добросовестно, как выполнял бы свое. Иногда в ходе заходившего в тупик спора говорил: "Все. Я исчерпал нормальные слова. Перехожу на другой лексикон". И мог сказать пару крепких словечек...
В то же время, если взять его поэтическую деятельность (любил он не только читать поэзию), кажется, не было ни одного стихотворения, где бы он не отпустил такое словечко, которое делало публикацию стихотворения невозможной. Обязательно была матерщина.
Как-то после инфаркта он написал из Кунцевской больницы своим консультантам примерно такие строки:
Лежу в больнице. Весь измучен,
Минутой каждой дорожа.
Да! Понимаешь вещи лучше,
Коль задом сядешь на ежа.
Конечно, я говорю здесь помягче. У него резче сказано. Я предложил заменить последнюю строчку. А он: "Я не для публикации пишу. Я - для души. А душа желает говорить только так..."
Хорошо получалась у него и политическая лирика:
Молва идет среди народа,
Что всех людей вмиг портит власть.
И все ж опаснее напасть,
Что чаще люди портят власть.
К сожалению, стихи Андропова не изданы до сих пор. Причин много. Много и неоконченного. Начата даже поэма... Юрий Владимирович как-то представил себе, что бы мог написать Твардовский, если бы решил продолжать своего Василия Теркина в наши дни (кстати, именно в годы председательства Андропова в КГБ Твардовский был снят с поста главного редактора "Нового мира". - Ред.).
Короче, если бы Андропов не стал председателем КГБ, он бы мог быть большим поэтом!
За всю жизнь я от Андропова не слышал ни одного анекдота. Но слушать их он любил... Бывало, рассказывали ему анекдоты и про Хрущева, и про Косыгина, и про Брежнева... И он даже очень острые, если они не содержали злопыхательств, приветствовал. Искренне смеялся.
Андропов никого к себе в гости не приглашал, да и сам не ходил ни к кому. Даже на дни рождения. Правда, иногда с другими членами Политбюро ездил встречать Новый год к Брежневу. И, пожалуй, все. Конечно, такое его "негостеприимство" могло объясняться постоянными тяжелыми недомоганиями жены Татьяны Филипповны. Исключением были отношения Андропова с Устиновым и Громыко. И то не настолько близкие, как бывают между закадычными друзьями. Так что в полном смысле друга у него, судя по всему, не было.
Про национальность Андропова чего только не болтали: и грек он, и татарин, и швед, и немец, и даже еврей. Сам он всегда утверждал, что русский, хотя кто знает: чего только у нас у всех в крови за долгие годы войн и переселений народов не намешано?! Я же знал его как исключительно убежденного интернационалиста.
Приходилось мне и выпивать с Юрием Владимировичем, если так вообще можно говорить относительно Андропова. Пригубит вина или пива - и все. Водку же вообще не пил. И не курил совсем. А когда ему рассказывали, что новую дешевую водку зовут в народе "андроповка", добродушно смеялся...
Анекдот в тему
- Юрий Владимирович, в Москве новый камерный театр открылся!
- Да? И на сколько камер?
- Юрий Владимирович, кто ваш любимый поэт?
- Пушкин. Это ему принадлежат строки: "Души прекрасные порывы!"
"Утончённый и изысканный"