Лучший бомбардир в истории «Спартака», бывший игрок и наставник этого легендарного клуба, форвард сборной СССР, завоевавший олимпийское «золото» в Мельбурне (1956 г.) Никита Симонян в интервью aif.ru рассказал о том, кто для него был самым «неудобным» вратарем, как с крыши следил за тренировкой венгерской сборной, что такое ЧМ по футболу для любой страны, а также о том, как сохраняет бодрость духа в свои 96 лет.
Михаил Танзаров, aif.ru: Никита Павлович, удается следить за нынешним ЧМ в Катаре?
Никита Симонян: Зрение меня подводит, стал плохо видеть...
— В матче-открытии Катар — Эквадор после первого тайма трибуны резко опустели, чего, кстати, не показали во время трансляции. Атмосфера на стадионе влияет на футболистов?
— Атмосфера всегда влияла и будет влиять. Ну, что теперь делать? Блаттер (президент ФИФА 1998-2015 гг. — Ред.) недавно признался, что многие его коллеги по ФИФА были против того, чтобы нынешний чемпионат проводился в Катаре. С одной стороны, понятно желание расширять географию. С другой, наверное, нужно тщательнее анализировать возможности и способности страны соответствовать высокой планке. Кто бы что ни говорил, чемпионат мира — это смотрины мирового футбола, на котором представлены лучшие сборные. Это большое событие для любой страны.
— А помните, что испытывали перед первым матчем на чемпионате мира в Швеции в 1958 г. в составе сборной СССР? Волновались?
— Без волнения на футбольное поле и выходить не нужно. Вопрос в том, какого свойства это волнение. У меня, например, после первого же удара по мячу всё волнение улетучивалось.
В 1958-м мы приехали в Швецию без трех основных игроков — Стрельцова, Татушина и Огонькова. Травмировался Игорь Нетто. Тем не менее вышли из группы, одолев в переигровке англичан. За 11 дней нам пришлось провести 5 матчей, замены по ходу встреч были запрещены, так что на второй тайм поединка со шведами у нас просто не хватило сил. И все же для дебюта на ЧМ, я считаю, результат мы показали неплохой, дойдя до четвертьфинала. Учитывая, что проиграли хозяевам (шведам — Ред.), у которых был более щадящий график матчей.
— Кто для вас, когда вы играли, был самым неудобным вратарем?
— Лев Яшин. Ведь я так много играл против Льва Ивановича, а всего один гол ему забил. В большинстве компонентов вратарского искусства ему не было равных, он был лучшим из лучших. Он так хорошо читал игру, что ему необязательно было нырять по углам, спасая положение. И по человеческим качествам он был одним из лучших людей, которых мне довелось знать.
— Вы болезненно пережили свой переход на тренерскую работу?
— О том, что когда-то стану тренером, я особо не задумывался, даже когда мне исполнилось 30 лет.
— Но каким стал ваш тренерский дебют?
— Когда я закончил играть за «Спартак», планировал сначала отучиться в Высшей школе тренеров, а потом уже работать в качестве наставника. Я уже принял решение закончить карьеру футболиста, когда мы отправились в турне по Южной Америке. Мы играли в Венесуэле с колумбийским клубом «Санта-Фе». Этот матч был одним из лучших в моей карьере. Я забил тогда два мяча. А мне было уже 33 года. После матча я объявил о том, что хочу уйти из футбола. И комментатор Николай Озеров сказал мне, что я совершаю преступление, завершая карьеру в такой хорошей игровой форме. Я возразил ему: лучше самому закончить, чем ждать, пока тебя настоятельно попросят. Тогда уже стала очевидна тенденция интенсивного омоложения всех команд.
Сразу после нашего южно-американского турне начальник команды «Спартак» Николай Старостин предложил мне стать старшим тренером вместо уволенного Николая Гуляева. Я был просто ошарашен, в чем и признался Николаю Петровичу. «Поможем», — сказал он с такой уверенностью, что у меня отпали все сомнения. И еще мне помогло то, что у меня были очень хорошие, дружеские отношения со всеми игроками «Спартака». В том числе и с самыми опытными, тем же Игорем Нетто, который, как всем известно, обладал очень непростым характером.
В год моего тренерского дебюта чемпионат СССР проходил по непривычной формуле — для того, чтобы бороться за медали, нужно было попасть в первой половине первенства в шестёрку. А мы остались за бортом. Хотя вторую половину чемпионата «Спартак» провел очень неплохо, заняв седьмое место. Всё громче стали раздаваться крики болельщиков (в том числе и достаточно влиятельных) в мой адрес: «Не умеешь — не берись». И хотя оргвыводов не последовало, с моральной точки зрения в такой ситуации очень сложно было работать. Но команда помогла мне выстоять. В следующем сезоне — 1961 года мы заняли третье место. А в 1962-м стали чемпионами страны.
— Что бы вы посоветовали начинающим тренерам?
— Если хочешь стать тренером, убей в себе игрока. Ни в коем случае нельзя говорить футболистам: вот когда я играл, делал так-то и так-то.
— Тренер сборной и тренер клуба — разные профессии?
— Да, это так. В нынешнее время это острее проявляется, чем лет 20 назад. Тренеры клубов всячески препятствуют, когда игрока вызывают в сборную. В советские времена все было по-другому. Сборная команда страны всегда была в приоритете. Потому и все наши сборные — от юношеской до национальной — всегда выступали успешнее, чем сейчас. В сборной прекрасно был поставлен процесс функциональной подготовки, сыгранности, сплоченности. Поэтому команды могли сражаться на равных и даже выигрывать у лучших европейских сборных. Даже в том случае, если наши футболисты в среднем уступали в техническом мастерстве и в тактике.
— Как вы с Валерием Лобановским делили в сборной СССР функции?
— Я больше занимался административной работой — бытом команды, экипировкой. Лобановский знал себе цену и при этом не принижал авторитет других специалистов тренерского штаба сборной. Не было случая, чтобы он не спрашивал моего мнения при обсуждении кандидатов в сборную, стартового состава на конкретный матч, тактики. Я высказывал свое мнение по всем вопросам, кроме тренировочного процесса, который являлся делом исключительно Лобановского.
— Изучением тактики будущих соперников приходилось заниматься?
— Конечно. Этим занимался весь тренерский штаб. Помню, перед стартом чемпионата мира в Мексике в 1986 г. Лобановский попросил меня посмотреть двухстороннюю игру венгерской сборной. Переводчиком в Мексике у нас был известный в прошлом советский футболист — сын испанских эмигрантов Руперто Сагасти. Тренировка венгерской сборной была закрытой, но Сагасти нашел место, откуда можно было наблюдать за венграми без спроса — мы пробрались на крышу здания стадиона. По моим наблюдениям, игроки обороны венгерской команды действовали довольно медлительно, о чём я и сообщил Лобановскому. Он воспользовался моим наблюдением. В результате наша сборная обыграла венгерскую на ЧМ в Мексике 6:0.
Перед чемпионатом Европы 1988 года я смотрел товарищеский матч Англия — Югославия и, надо полагать, неплохо провел его разбор и анализ. Наши обыграли англичан 3:1. Вообще, с определенного времени в футболе была введена практика обмена информацией между будущими соперниками — даже видеокассеты с записями матчей друг другу присылали (во времена, когда не было интернета — Ред.). Бывало, что я ездил на ознакомительные матчи будущих соперников. Национальные федерации обеспечивали хорошими местами на трибунах, мы делали то же самое для их представителей.
— В советское время Вы регулярно общались с зарубежными коллегами?
— Однажды тренеров клубов высшей лиги чемпионата СССР отправили в Италию для обмена опытом — наблюдать за тренировками в таких клубах, как «Парма», «Ювентус», «Милан». Перед тем, как команда начнет работать с мячами, тренер по общефизической подготовке задал им на наших глазах интенсивную работу минут на 40. После тренировки мы поинтересовались у наставников: каким образом им удается держать на высоком уровне функциональную готовность своих подопечных? Каково же было наше удивление, когда нам рассказали, что они в своей работе опираются на труды советских специалистов — Владимира Зациорского, Юрия Верхошанского и других. Но в большой мере они использовали методы работы Валерия Лобановского.
Перенимали опыт итальянцев и мы. Особенно — по части технической работы с мячом, в чем мы во все времена уступали ведущим европейским игрокам. Английские клубы МЮ, «Челси», большая часть итальянских команда — надо отдать им должное — никогда не отказывали нашим специалистам в плане ознакомления с процессом тренировок. Наши тренеры приезжали в эти клубы на стажировку на 10-12 дней.
— Что вы можете сказать об уровне современных футбольных комментаторов?
— Я с большой теплотой вспоминаю основателя отечественного комментаторского цеха — Вадима Синявского. Очень любил слушать комментирование матчей Озеровым, Махарадзе и Маслаченко — кстати, моего ученика. Из нынешних никто так меня не радует.
— А из тренеров кого можете выделить?
— Сразу оговорюсь: без звездного состава игроков даже самому великому тренеру крупные турниры выиграть невозможно. А со звездами наиболее эффективно работали сэр Алекс Фергюсон (шотландец — Ред.) и Марчелло Липпи (итальянец — Ред.). Из наших могу выделить Лобановского. Никто из наших специалистов и близко не подошел к количеству завоеванных им наград.
— Тренер, не игравший на высоком уровне, имеет шансы добиться успехов?
— Таких немного, но они есть. Висенте Феола (главный тренер сборной Бразилии, 1958-60 и 1964-66 гг.) не играл на высоком уровне, как и Жозе Моуринью (португальский тренер — Ред.). Наши ведущие тренеры Красножан и Слуцкий тоже не были высококлассными футболистами. Тренерские успехи им даются за счет умения перенимать навыки великих мастеров и нестандартно мыслить, анализировать.
— Вы хорошо выглядите для своих лет. Каким образом поддерживаете форму?
— После 75-80 лет бегать кроссы, наверное, опасно для суставов. Свой организм поддерживаю только длительной быстрой ходьбой, особенно — на природе. А после горячего душа для контраста обливаюсь холодной водой из ведра.