Звезда Валерия Брумеля светила так ярко, но так недолго, что и представить невозможно, каким был его истинный спортивный потенциал. Шесть мировых рекордов, три звания лучшего спортсмена мира и победу на Олимпиаде в Токио он упаковал в ничтожный срок: без малого четыре года. Фантастическая карьера оборвалась из-за трагической случайности...
АиФ.ru — о взлётах и падениях великого атлета.
Скрипач не нужен
Легенда гласит, что отец мечтал видеть Валерия скрипачом. Фамилия подходящая, звучная, физические данные — прирождённый «ботаник», выраженных способностей и стремлений не наблюдается. Может, с музыкой подружится? Но это, во-первых, только легенда, а во-вторых, поди построй музыкальную карьеру в таком захолустье, как село Разведки под Тындой, где 14 апреля 1942 года родился будущий мировой рекордсмен.
В общем, до 12 лет, когда семья Брумелей перебралась в Ворошиловград, ни о музыке, ни тем более о спорте, глядя на худого длинноногого пацана, и помыслить было невозможно. Но редкой крепости стержень был очевиден уже тогда: насмешки и даже побои одноклассников не сломали парня, как это нередко случается в похожих ситуациях, а породили внутренний протест и мечты о могучих бицепсах и кубиках пресса.
«Помню, как меня, хилого, почти „прозрачного“, сильно избили мои сверстники, — вспоминал позже Брумель в автобиографической книге «Высота». — Я еле доплёлся домой и на глазах у матери специально растянулся на пороге. Хотел изобразить, что именно здесь я и разбил своё лицо. Даже ей мне было стыдно признаться в своей слабости. А избили меня за строптивость. Худой, длинноногий, никчёмный человек — так считали мои школьные „товарищи“ — должен был „собачкой“ бегать за более сильными и во всём им покоряться... Никому из них и в голову не могло прийти, что у меня, жалкого подобия человека, оказывается, может быть, своё самолюбие, достоинство, ярость, ненависть и даже тщеславие... Я тогда тоже не осознавал этого. Я просто чувствовал, что другим быть не способен».
Именно это свойство характера помогло Валерию Брумелю добиться позже фантастических успехов: не сверхталант, не особая «физика» строения тела, а именно сумасшедшая мотивация, стремление перешагнуть через «не могу», желание быть первым, только первым и никем, кроме первого.
«Не славы хочу я. Победы! — говорил уже состоявшийся чемпион. — Без этого слова ни одну человеческую жизнь нельзя назвать полноценной».
К своей мечте о победах Брумель, едва только представилась возможность, рванул с такой страстью и одержимостью, что остановить его было нереально.
Через спортивную гимнастику, которой он посвятил три месяца, Валерий пришёл в секцию лёгкой атлетики, и тренерам понадобилось совсем немного времени, чтобы понять: в их руки попал неогранённый алмаз. Архивы хранят динамику прогресса юного Брумеля в эти годы:
- 1954. Взял высоту 120 см
- 1955. Взял высоту 130 см
- 1955. Взял высоту 150 см
- 1956. Взял высоту 160 см
- 1957. Взял высоту 175 см
- 1958. Взял высоту 195 см
- 1958. Взял высоту 200 см (мастер спорта)
В 1959 Брумель поступил в Харьковский институт физкультуры (перед отъездом «на прощание» окрепший физически и поверивший в себя Валера выбил своему главному школьному обидчику три зуба), который пришлось вскоре бросить по банальной причине: подходящих условий для тренировок там не наблюдалось. А значит, и возможностей для прогресса. Перебрался во Львов, добавил к личному рекорду ещё десяток сантиметров и очень быстро получил вызов в Москву: на зимнее первенство СССР.
Суровые будни закончились. Началась самая настоящая сказка.
Вертикальный взлёт
В начале 1960 года старший тренер сборной СССР по прыжкам в высоту Владимир Дьячков включил Брумеля в состав сборной для подготовки к Олимпийским играм в Риме. 20-летний Брумель не только выдержал конкуренцию, но и завоевал в столице Италии «серебро» с результатом 216 см, уступив чемпиону и соотечественнику Роберту Шавлакадзе только по числу попыток.
С этого момента Брумеля было уже не остановить.
29 января 1961 года он устанавливает свой первый мировой рекорд (правда, для закрытых помещений), подав заявку на абсолютное мировое господство. Достижение американца Джона Томаса было перекрыто сразу на 5,5 сантиметра, и этот исторический прыжок принёс Брумелю звание заслуженного мастера спорта.
Февраль 1961. Нью-Йорк. «Мэдисон-сквер-гарден». Первым из иностранцев-легкоатлетов завоёвывает звание чемпиона США (218,4 см).
14 июля 1961. На Кубке Москвы устанавливает мировой рекорд для открытых площадок (223 см).
18 июля 1961. Устанавливает мировой рекорд на матче СССР — США в Москве (224 см).
Август 1961. Побеждает на Всемирной Универсиаде в Софии с мировым рекордом (225 см).
Получает звание лучшего спортсмена года в мире.
Июль 1962. Устанавливает новый мировой рекорд на матче СССР — США (226 см).
Получает высшие на тот момент награды в мировом спорте: «Золотую каравеллу Колумба» и «Приз Хелмса».
Сентябрь 1962. На первенстве ГЦОЛИФКа устанавливает новый мировой рекорд (227 см).
Получает второй подряд титул лучшего спортсмена года в мире.
Июль 1963. Бьёт мировой рекорд на матче СССР — США в Москве (228 см).
Получает очередной титул лучшего спортсмена года в мире.
Август 1964. Становится чемпионом Олимпийских игр в Токио (218 см).
Олимпийская победа далась Брумелю очень тяжело: неимоверные физические и психологические нагрузки прошлых лет истощили его почти до донышка. К Олимпиаде Валерий подошёл полностью «разобранным»: форма — ниже плинтуса. Правда, американцы, увидев на груди Брумеля номер «666», сдались чуть ли не заранее, посчитав, что ему будет помогать сам дьявол. Но Брумель не был бы Брумелем, если бы проиграл сам себе, когда весь мир ждал от него «золота».
«Уже на квалификации при проходной высоте 2,06 Брумель натерпелся такого страха, которого никогда в жизни не испытывал, — вспоминает публицист Юрий Меламуд. — Высота 2,03. Ни первая, ни вторая попытки не дают результата. В панике все: Брумель, тренер, товарищи по команде. Зрители в шоке. Но спасибо Роберту Шавлакадзе. Если бы не его поддержка, Брумель бы покинул Олимпиаду с позором. Роберт просто заставил Валерия поверить в то, что 2,03 — это высота, которую Брумель может взять „с места“.
Валерий взял. Потом легко — 2,06. Но последствия пережитого дали о себе знать. Закончилась дневная сессия. Брумель покидал стадион в состоянии человека, которого достали из бездны. Он никого и ничего не видел, кроме круглых глаз своего тренера. А надо бы видеть!
В общем, со всего хода Валерий врезается лбом в перекладину калитки. Чуть сознание не потерял. Больно, конечно, но спасибо перекладине! На вечерние прыжки атлет вышел совсем с другим настроением».
Не будет преувеличением сказать, что после победы в Токио в рейтингах популярности, которые тогда, конечно же, никто специально не измерял, с Брумелем уверенно конкурировал только один человек на Земле: Юрий Гагарин.
«Я тогда понял: всё, конец»
Стремительный взлёт Брумеля прервался 5 октября 1965 года. После очередной тренировки Валерий встретил знакомую мотогонщицу и напросился в пассажиры.
«Вокруг на мотоцикле кружилась Тамара Голикова, мы учились вместе на последнем курсе института, — вспоминал Брумель. — Новенькая „Ява“ у неё была, мне так захотелось прокатиться. Я схватил сумку. Говорю: „Тамара, подвези меня до дому“. Она согласилась. Меня все уважали в институте. Я был звездой, кумиром — куда угодно повезёт! Сел сзади, а пассажиром я никогда не ездил. А она как рванёт с места, на газ: мотогонщица же, а я неопытный пассажир. Мне нехорошо стало: завезёт меня не домой, а в лучшем случае в Склифосовского. Ехали со скоростью 90 километров в час, накрапывал дождь, на дороге было разлито масло, в восемь часов вечера уже темнело. Я одной рукой держал сумку, другой держался за Тамару. Может, ей в какой-то момент щекотно стало. Наверное, тот, кто меня защищает, мой защитник, на мгновение отвлёкся, и в этот момент врезались в столб на мотоцикле. Тамара не справилась с управлением, мы разбились о придорожный столб. Меня погрузили в „Запорожец“, ногу я держал в руке, так как костями упёрся в асфальт. Когда меня подняли под руки, нога болталась, как маятник, а кровь хлестала ручьём на асфальт. Одна мысль была: лишь бы остаться живым, лишь бы срастили ногу, лишь бы ходить как-нибудь. А о прыжках мыслей не было. Я тогда понял: всё, конец».
«Перелом был необычайно тяжёлым: открытым, многоосколочным, — из воспоминаний участника пяти Олимпиад Игоря Тер-Ованесяна, который первым приехал в «Склиф», куда привезли Брумеля. — Когда я подошёл к врачу, он сказал, что решается вопрос об ампутации. Операция длилась до четырёх утра. Врачи собирали ногу по косточкам. Дела обстояли действительно плохо. Более трёх недель температура доходила до 39 градусов. Почти всё это время врачи не могли решить, надо ли ампутировать. Семь раз, чтобы не допустить гангрены, ему делали переливание крови».
Отмучавшись в «Склифе», по совету знакомых Брумель обратился к хирургу из Кургана Гавриилу Илизарову, чей метод тогда только набирал популярность. Лечение продолжалось около трёх лет, в течение которых спортсмен перенёс более 30 операций, укоротивших ногу на 5 сантиметров.
И вновь приходится повторять: Брумель не был бы Брумелем, если бы сдался, сломался, сник. Трудно поверить, но в марте 1969 года он собрал близких друзей на крытом стадионе и... взял невероятную для себя высоту: 205 см! Годом позже ему покорились и 209, но этот прыжок стал действительно последним: разрыв ахиллесова сухожилия на толчковой ноге, инвалидность 2 группы...
Ещё во время лечения Брумель, чтобы как-то заработать на жизнь (пенсия великого спортсмена составляла 160 рублей), увлёкся литературным творчеством: писал стихи, пьесы, работал над киносценарием. «Высота», посвящённая доктору Илизарову, «Доктор Назаров», «Рёв трибун», «Олимпийская комедия», роман «Не измени себе», впоследствии переведённый на семь языков, — все эти вещи принадлежат перу Брумеля, а его собственная биография стала основой для сюжета художественного фильма «Право на прыжок».
Уход
Валерий Брумель скончался в клинической больнице имени Боткина от «быстрого рака» 26 января 2003 года.
«Умом понимала страшную реальность: на глазах угасает родной человек, — вспоминает третья супруга Валерия Николаевича, Светлана. — Но в глубине души жила надеждой на то, что произойдёт чудо, и Валерий выздоровеет. Я пыталась убедить мужа, что его состояние не безнадёжно. Старалась говорить ему побольше ласковых и нежных слов, которых раньше, когда он был здоров, не говорила...
Помню, лежит он на кровати, накрытый одеялом. У Валерия были очень красивые руки, пальцы, ногти, и мне все время хотелось сказать ему об этом. Но я боялась, что он почувствует особый, непривычный тон и поймёт, как тяжело болен.
Только сейчас я понимаю, с каким мужеством Валерий переносил свою болезнь. Он не жаловался, не капризничал, не требовал к себе особого внимания. Валера очень не хотел, чтобы окружающие знали о его болезни. Не разрешал, чтобы в больницу приходили знакомые, друзья. В клинике все удивлялись, почему знаменитого Брумеля навещает только жена. У него была колоссальная сила воли, он привык преодолевать все жизненные невзгоды. Не хотел, чтобы люди видели его слабым и немощным.
За два дня до смерти Валерий последний раз разговаривал по телефону с нашим сыном, Витей. В конце разговора сказал ему: „Бедный мой сынок...“».