29 ноября 2016 года борт за номером 2933 боливийской авиакомпании LaMia Flight выполнял рейс по маршруту Санта-Крус-де-ла-Сьерра (Боливия) — Медельин (Колумбия). В числе 68 пассажиров находились 23 профессиональных футболиста и тренера: команда «Шапекоэнсе», выступающая в элитной бразильской лиге (Серия А), летела на первый матч финала Южноамериканского кубка против колумбийского «Атлетико Насьональ».
В 18 километрах от Медельина лайнер врезался в гору. Из находившихся на борту 77 человек выжили шестеро.
Золушка из Шапеко
У этой команды из миниатюрного по бразильским меркам городка Шапеко (что-то около 200 тысяч населения) удивительная судьба. Она и до трагедии привлекала к себе внимание нестандартностью и небанальностью, а после 29 ноября 2016-го ее коллективным фанатом, без преувеличения, стало все население Планеты Футбол.
Ее не зря называли «бразильской Золушкой». В самом деле, трудно придумать более подходящую аналогию истории небывалого взлета. Ведь еще за 7 лет до катастрофы «Шапекоэнсе» пытался хоть как-то выжить в четвертом бразильском дивизионе, балансируя между голодом и банкротством. В 2008-м долги составляли астрономическую для этого уровня сумму — 500 тысяч долларов. На балансе клуба числился полуразрушенный стадион и убитое кротами поле. Вовремя выплаченные игрокам и персоналу деньги почитались за настоящее чудо.
До «смерти по естественным причинам» оставалось сделать буквально шаг, но этот шаг так и не случился. Вышло так, что среди болельщиков «Шапекоэнсе» обнаружились не то чтобы состоятельные, но вполне себе успешные люди. Когда падать было уже некуда, они сколотили инициативную группу, выкупили у города контрольный пакет акций «Шапе» и разработали план его спасения, заявив к реализации абсолютно прозрачную финансовую модель.
Когда с формальностями было покончено, собрали по местным сусекам прилично денег и сразу закрыли около трети застарелых долгов. Но большую часть средств дальновидные спасатели инвестировали в проекты развития «Шапекоэнсе». И настолько, видать, точным оказался этот набор ходов, что уже через год, в 2009-м, оживающий буквально на глазах «Шапе» выскочил в Серию С, в 2012-м поднялся еще выше, а в сезоне-2014 стал участником чемпионата Бразилии среди команд Серии А.
Неоконченная дорога к кубку
Сразу прыгнуть выше головы в элите «Шапе» не удалось — уж слишком высока в этой набирающей вес лиге конкуренция, слишком очевидно преимущество грандов, бюджеты которых в разы превосходят скромные возможности провинциалов. Да и то сказать — не считать ли выдающимся успехом 15-е место (среди 20 участников) в год дебюта, 11-е в следующем, а также выход в четвертьфинал Южноамериканского кубка-2015?
В 2016-м дорога к реально почетному трофею (Южноамериканский кубок — второй по значимости клубный турнир Южной Америки после Кубка Либертадорес, то есть аналог нашей Лиги Европы) была еще более успешной. Чтобы добраться до финала, «Шапе» одолел двух аргентинских грандов — «Индепендьенте» и «Сан-Лоренсо», причем в обоих случаях дошло до послематчевых пенальти.
И в финале он считался пусть неявным, но все-таки фаворитом — на победу в двухматчевом противостоянии колумбийского «Атлетико Насьональ» ставили очень немногие...
«Они хотели сэкономить деньги, а забрали жизни»
Перед вылетом в Колумбию команда была в отличном настроении. Прежде чем зайти в салон, «Шапе» в полном составе сфотографировался у трапа, и эти фото успели улететь в эфир. Два игрока — Данило и Алан Рушел — провели короткую онлайн-трансляцию в интернете. Клебер Сантана выложил в Инстаграме свой последний, как выяснилось через короткое время, в жизни пост, адресованный супруге: «Сколько жизней мне ни жить, я всегда буду любить тебя»...
В 22.15 по местному времени, уже на подлете к пункту назначения, самолет пропал с экранов радаров. Перед этим экипаж борта сообщил диспетчерам аэропорта «Медельин Кордова» о нехватке топлива и неисправности электрооборудования. Борту был предоставлен приоритетный коридор для аварийной посадки, однако на связь экипаж больше не вышел.
Через некоторое время стало известно, что лайнер разбился на территории колумбийской провинции Антьокия, недалеко от реки Рио-Негро.
«Прибыв на место происшествия и осмотрев обломки, мы убедились, что борт не имел топлива, — заявил начальник службы авиационной безопасности гражданской авиации Колумбии Фредди Бонилья. — Международные нормы указывают, что для полета самолет должен иметь, помимо необходимого на заданное расстояние горючего, минимальный запас, чтобы лететь 30 дополнительных минут».
По итогам спасательной операции стало понятно, что из находившихся на борту 77 человек в живых остались только 7, причем четверо — игроки «Шапекоэнсе».
Один из них, Элио Нето, позже рассказывал: «Компания, которая управляла самолетом, часто экономила на топливе. Глядя на факты, мы понимаем, что рано или поздно такая ситуация случилась бы. Они много раз проворачивали такой трюк при перелетах других команд. Они хотели сэкономить немного денег, но в итоге забрали жизни многих людей. Общество говорит о пилоте и о его ошибках. Он ее действительно совершил. Это факт. Но я думаю, что виновно много людей. Например, кто санкционировал взлет с самолетом, который был недостаточно заправлен? Они обходили правила. Я думаю, что это была ошибка, потому что просто невозможно разрешить полет на недозаправленном самолете».
Судьба выживших: что было потом?
У полузащитника Алана Рушела диагностировали повреждения рук, ног и головы, а также перелом позвоночника, однако ни одна из травм не несла угрозу жизни. Более того, в конце июля 2017 года официальный сайт «Шапекоэнсе» объявил, что Рушел вернется на поле 7 августа в поединке против «Барселоны» за Кубок Жоана Гампера. Рушел действительно сыграл 36 минут. В текущем чемпионате Бразилии провел за «Шапе» 5 матчей.
Вратарь Данило Падилья был обнаружен в обломках самолета живым, однако от полученных травм скончался в больнице.
Вратарю Жаксону Фоллманну ампутировали правую ногу. Летом 2017-го он приступил к тренировкам и планирует вернуться в футбол: хочет стать вратарем паралимпийской сборной Бразилии.
У защитника Элио Нето была диагностирована черепно-мозговая травма, множественные переломы и рваная рана живота. После серии операций врачи заявили, что угроза жизни миновала. В этом сезоне продолжает числиться в заявке «Шапекоэнсе», но на поле не выходил.
Бортинженер Эрвин Тумири практически не пострадал: он отчетливо помнит все произошедшее во время и после аварии.
Стюардессе Химене Суарес диагностировали перелом шеи, а также множественные переломы рук и ног. Продолжает лечение.
Журналист Рафаэль Энзель получил перелом позвоночника и тяжелые травмы легких. Продолжает лечение.
Руководство «Атлетико Насьональ», команды, с которой «Шапекоэнсе» должен был играть в финале Южноамериканского кубка-2016, предложило объявить бразильский клуб победителем турнира. КОНМЕБОЛ (Южноамериканская конфедерация футбола) приняла это предложение.
За тур до окончания чемпионата бразильской Серии А сезона-2017 «Шапекоэнсе» занимает 9-е место и в случае домашней победы над «Коритибой» 3 декабря имеет шансы подняться на 6-е.
Жаксон Фоллманн: «Благодарю Бога за то, что не видел, как умирает моя команда»
— До того момента, как в самолете погас весь свет, полет шел спокойно. Внезапно стало очень тихо, все сели. Мы хотели знать, что происходит, но стюардессы ничего не говорили. Затем, за несколько минут до падения, бортпроводник прошел мимо и сказал: «Наденьте ремни безопасности, потому что мы собираемся приземлиться».
Было очень спокойно. Пилоты нам ничего не сообщали. А потом мы начали падать. Не так много людей пережили такой момент. Секунду назад вы находились в пути с друзьями, вы летели покорять мечту, а сейчас двигатель самолета перестает работать и вы падаете. У меня было время, чтобы помолиться и попросить Бога защитить меня.
Многие начали молиться вслух. За несколько минут до падения люди в передней части самолета пытались выяснить, что происходит. Они кричали: «Кто-нибудь, скажите, что случилось! Дайте нам хоть какую-то информацию!».
Я помню эти крики. После я не помню ничего.
Я очнулся в лесу. Открыл глаза, но ничего не было видно. Шел дождь. Было очень холодно. Я ничего не видел, но слышал стоны. Люди кричали о помощи. Я тоже начал кричать, но я не понимал, где нахожусь. Я не знал, что наш самолет упал. Просто помню, что не хотел умирать. Самым сложным было слышать, как мои друзья обращались за помощью, но я не мог ничего сделать. Я не мог встать. Было очень темно, я ничего не видел. Теперь благодарю Бога за то, что не видел, как умирает моя команда.
Я то просыпался, то снова отключался. Не знаю, сколько времени провел в сознании, сколько часов спал. В какой-то момент в лесу я увидел фонарь. Ко мне навстречу бежали люди. Они кричали: «Полиция, полиция!».
Когда полиция добралась до нас, многие из тех, кто раньше кричал о помощи, уже почти не говорили. Голоса моих друзей становились все слабее. Это был ужасный момент. Когда до нас добрались спасатели, ко мне подошел сержант. Позже этот сержант рассказал мне, что это была самая ужасная сцена, которую он когда-либо видел в жизни. Он пытался поднять меня, но у него ничего не получалось — мне было слишком больно. Ужасная боль. Я понимал, что уже потерял правую ногу. Левая нога держалась только на сухожилиях...
Элио Нето: «Меня нашли почти мертвецом, но я все еще жив»
— Я был последним, кого нашли. Под обломками самолета я провел восемь часов. Потом спасатели рассказали мне, как все случилось. Ранним утром большинство спасателей уже покинули место крушения. Полиция все еще находилась там, чтобы собрать наши вещи. Неожиданно один из офицеров сказал: «Эй, я что-то слышал». Он подошел посмотреть, что это. Он говорил, что он слышит, как кто-то стонет. Другой полицейский в это не поверил: «Брось, это невозможно. Прошло восемь часов».
Через несколько секунд они оба бросились на звук. Офицеры разбрасывали по сторонам ветви деревьев и части самолета. Наконец, один из полицейских увидел меня. Я был в очень плохом состоянии. Я умирал.
Они освободили меня от обломков и посадили в грузовик. Дорога от места, где меня нашли, до местной клиники, заняла час. Мои глаза закатились, в разговорах между собой они говорили, что я умер. Но я по-прежнему почему-то дышал.
Никто не верил в то, что я выживу. Когда я вышел из комы, медсестра, которая ехала со мной на машине скорой помощи, приехала ко мне в больницу. Она с изумлением стояла у двери палаты и смотрела на меня. Когда она меня обняла, ее тело задрожало. Она трогала мои руки и плечи и говорила: «Я в это не верю, этого не может быть».
Тогда я понял, насколько это нереально. Это было чудо. Меня нашли почти мертвецом, но я все еще жив.
Алан Рушел: «Я пытаюсь вспомнить те минуты, но не могу»
— Иногда я пытаюсь вспомнить те минуты, но не могу. Думаю, мой мозг блокирует эти воспоминания. Мой отец говорит, что когда я проснулся в больнице, первое, что я ему сказал, было: «Это правда?». По совету врача отец ответил, что самолет был вынужден совершить аварийную посадку, я, Жаксон и Нето пострадали, но уже пришли в сознание.
Я думал, что мы все же сыграем на следующий день. Я лежал в больнице, мое тело жутко болело, я не понимал, что произошло, но больше всего меня волновал наш матч. Меня успокаивали, искусственно вводили в сон и снова будили. По видеосвязи благодаря отцу я пообщался с друзьями и семьей. Они все говорили, что молятся за меня. Все это было похоже на сон.
На следующий день приехало много врачей, они пришли поговорить со мной. Они сказали, что у них есть для меня информация, но я должен оставаться спокойным. Так я узнал, что наш самолет разбился.
Мой мир рухнул. Жена говорила, что я целый день просто смотрел в небо. Первое, о чем я подумал: «Это всего лишь кошмар. Это ложь. Сейчас я проснусь»...