Недавно Дональд Трамп поделился потрясающим открытием. «У нас, — сказал он, — есть супер-пупер (super-duper по-английски) ракета. Но Россия похитила её у администрации Обамы и создала свою. Но сейчас у нас есть такая, которая намного, намного быстрее». К сожалению, слова президента США содержат две досадные неточности.
Американский образец, если верить Пентагону, развивает 14 скоростей звука, а наш способен на 27. Да и делать гиперзвуковую ракету в нашей стране начали ещё в те годы, когда Барак Обама изучал право в Гарвардском университете. Кстати, чтобы оценить порядок цифр, просто умножьте «один звук», он же число Маха, он же 1224 км/ч, на 14 или на 27.
В честь Уэллса
Речь про российскую систему «Авангард», которая стоит на вооружении с декабря 2019 г. В минувшую субботу президент РФ Владимир Путин поздравлял «отца» этого оружия Герберта Ефремова, почетного генерального директора, почетного генерального конструктора, советника по науке ВПК «НПО машиностроения». Обычно скупой на похвалы Путин в этот раз поставил разработку Ефремова в один ряд с трудами Королева и Курчатова по созданию ракетно-ядерного щита СССР.
Ракетчик Герберт Ефремов, отметивший в марте 87-летие, — единственный на сегодняшний день обладатель званий Героя Социалистического Труда (1963) и Героя Труда Российской Федерации (2017). Экзотическому имени он обязан маме, которая в 30-х годах заведовала сельской библиотекой на Вологодчине и увлекалась книгами британского фантаста Герберта Уэллса. О межпланетных путешествиях он тоже писал, так что Герберту с детства было предначертано стать ракетчиком. Окончив 10 классов в 1950 году, Ефремов поступил в Ленинградский военно-механический институт (Военмех). После третьего курса он проходил практику на полигоне около Златоуста, где впервые увидел работу жидкостного реактивного двигателя. И заболел ракетами навсегда.
После окончания вуза Ефремов попал по распределению в ОКБ-52 Минавиапрома СССР в подмосковном городе Реутов. Это было ракетное конструкторское бюро, которым руководил академик Владимир Челомей. Первое место работы оказалось для Ефремова единственным.
От «Альбатроса» до «Авангарда»
Сергей Осипов, АиФ.ru: Герберт Александрович, работы над планирующими гиперзвуковыми блоками для баллистических ракет начинались ведь ещё при СССР. Предшественник «Авангарда» назывался «Альбатросом». Как проходили эти работы в вашем КБ?
Герберт Ефремов: Эта работа была долгая, требовала большого количества исследований, в том числе экспериментов. Говорить о ней ещё не пришло время. Сами понимаете, бывших генеральных конструкторов по оборонной тематике не бывает. При советской власти работы по теме «Альбатрос» не довели до конца. Полагаю, не по экономическим, а по политическим причинам. Тогда была эпоха разрядки международной напряжённости, разоружения и т. д.
— Как удалось сохранить наработки после распада СССР?
— Трудно было, но мы сохранили у себя ценнейшие производственные кадры, хотя общую численность сотрудников в 90-х годах сократили в 2,5 раза. Однажды помочь вызвались… американцы. Давайте, говорят, мы на вашей площади будем разливать газировку. Давайте, отвечаю, вот вам столовая.
— Не хотим столовую, хотим главный ракетный корпус.
— На что он вам?
— Чтобы вы быстрее разоружались.
Такие времена были. Но мы выжили и сохранили самое важное — документацию, все материально-технические заделы вплоть до последнего станка и кирпича в здании фирмы. Благодаря этому в начале 2000-х годов, когда возникла необходимость, мы смогли возобновить работу. Сейчас мы её не прерываем ни на минуту. Мы как имели 3 тематических направления работы, так их и ведём: крылатые ракеты, баллистические ракеты, космические ракеты. Плюс кое-что гражданское.
— Вы стали главным конструктором сразу после академика Челомея.
— Он умер 8 декабря 1984 г. Внезапно сердце остановилось в больнице. Но ни он, ни я не были полновластными хозяевами. Над нами стоял генеральный директор, которого назначал нам тогдашний министр обороны Устинов для контроля со стороны ЦК КПСС. Забегая вперёд скажу, что при первой же возможности я эту традицию поломал и с 1991 по 2007 г. занимал оба поста.
Вторая половина 80-х были временем, когда противокорабельный ракетный комплекс «Гранит» был уже сдан. Из крылатых ракет мы занимались «Вулканом» морского базирования и стратегическим «Метеоритом». «Метеорит» имел скорость 3 Маха (считается, что гиперзвук начинается с 5 Махов — Ред.) на высоте 25 км и предполагался в 3 вариантах: воздушном, морском и наземном. Очень перспективное было оружие, которое в серию, однако, не пошло.
— Тема «Авангард» досталась вам потому, что вы занимались гиперзвуковыми крылатыми ракетами?
— Для того чтобы получить такую тему, надо было иметь опыт работы по крылатым ракетам, по баллистическим ракетам и по космическим делам. (Баллистические ракеты УР-100, на которых сейчас стоят боевые блоки «Авангарда», — тоже разработка ОКБ-52 — Ред.) Мы такой опыт имели, имеем и, надеюсь, будем иметь и впредь. Собрать всё это воедино — очень сложная проблема, но мы её решили.
— Почему ваши изделия не плавятся, хотя летают в плотных слоях атмосферы на огромных скоростях. Президент говорил о 27 скоростях звука.
— Начнём с азов: одно дело — полёт у земли, где атмосфера плотная. Другое — на высоте 100 км, где она разреженная, особого сопротивления нет и ничего не греется. В открытом космосе вообще благодать: хоть на 30 км/с (третья космическая скорость, необходимая для покидания Солнечной системы, это 16,650 км/с — Ред.) летай — и хоть бы хны! Короче, если летать на нужных высотах, подбирать нужные материалы, то всё будет работать.
— Но крылатая ракета или планирующий блок, чтобы поразить цель, должны снизиться до её уровня, если боеголовка обычная. Ну или почти до её уровня, если она ядерная.
— Конечно должны. Упомянутый мной «Метеорит» на испытаниях летал на высоте 25 км, противокорабельные «Гранит» и «Базальт» — на 15. Головка самонаведения с этой высоты видит цель, ракета снижается и идёт на цель, преодолевая всяческие рубежи ПРО. Сама атака происходит, может быть, на высоте 5 метров, но только на самом последнем участке.
— То есть она просто не успевает расплавиться?
— Естественно. Зачем тебе лететь низко, если там у тебя расход керосина в 5 раз больше, чем на 15 км? Хочешь летать далеко и быстро — летай высоко, а потом быстро снижайся для атаки!
— Как готовилась конференц-связь с президентом?
— В пятницу вечером мне позвонили, что завтра надо быть на работе. А у меня как раз все помощники по командировкам разъехались, как на грех. Но ничего, приехал в Реутов с утра, а там уже полно народа. У них там всякие камеры, прочая аппаратура, куча всяких антенн и проводов. Суетятся ведущие, операторы, осветители, звуковики. Одни тебе микрофон цепляют, другие физиономию пудрят, чтобы не бликовала — целая наука, короче. Ждать пришлось довольно долго.
— Вы давно знакомы с Путиным?
— 20 лет. Помнится, познакомились в марте 2000 г., когда у него первые выборы были. Меня попросили выступить на конференции, я и выступил. Мы тогда впервые разговорились. Что характерно, не по оборонной тематике. Обсуждали, какой капитализм мы построили. Я сказал, что уголовно-блатной. Владимир Владимирович со мной не согласился. Ему виднее, он в этом больше понимает.
— В вашем хозяйстве он, кажется, тоже разбирается. Не зря же вы его назвали вашим главным оценщиком и приёмщиком.
— Видите ли, руководителю страны надо понимать не то, как устроено то или иное оружие, а то, каких результатов можно достичь при его боевом применении. Вот это понимание у Путина есть.