Отобранные претенденты станут первыми пилотами корабля «Федерация» и первыми в России, полетевшими к спутнику Земли, а кроме того будут работать по новой программе Международной космической станции.
О будущем нашей ракетно-космической отрасли «АиФ» накануне Дня космонавтики рассказал Сергей Крикалёв, космонавт, Герой Советского Союза и Герой России, исполнительный директор Госкорпорации «Роскосмос» по пилотируемым космическим программам.
Родился в 1958 г. в Ленинграде. Инструктор-космонавт-испытатель 1 класса. Авиационный спортсмен. Чемпион СССР, Европы и мира по высшему пилотажу. В 2005-2015 гг. — рекордсмен Земли по суммарному времени пребывания в космосе (803 сут.), 8 раз выходил в открытый космос.
Действительный член Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского. Кандидат психологических наук. Президент Международного экологического фонда «Чистые моря». Женат, имеет дочь. Живет в г. Королев Московской области.
Кого возьмут на орбиту
Владимир Кожемякин, «АиФ»: Сергей Константинович, участвовать в наборе может любой желающий в возрасте до 35 лет с высшим образованием по инженерным, научным или лётным специальностям и опытом работы. Неужели в отряде космонавтов кадровый голод?
Сергей Крикалёв: Такие наборы проводятся по необходимости, а не так — раз, и решили, давайте наберем. Совсем недавно, в 2014 г. отряд космонавтов насчитывал 41 человека, а сейчас уже около 30: кто-то ушел в депутаты или занялся другой деятельностью, кого-то списали по здоровью, у кого-то уже возраст, и медицина не позволяет летать дальше.
Изначально в отряд отбирали только летчиков ВВС, инженеров РКК «Энергия» и, реже, специалистов по космической медицине. Но в 2012 список расширили. В этом году будет использован опыт первого открытого набора 2012 г. — заявки тогда действительно мог подать любой желающий, и этот метод себя оправдал. Нынешний набор продлится до конца года, а итоги подведут в декабре.
Всего планируется отобрать 6-8 претендентов, и, не исключено, что это будут люди самых разных профессий. В 2012 —м, например, один из кандидатов, по профессии — артист, дошел почти до финала: он очень интересовался космонавтикой, обладал хорошей памятью и продемонстрировал и имел подходящее здоровье. Но практика показала, что лучше все-таки отбирать для полета людей с высшим техническим и естественно-научным образованием. Наверно, какие-то вещи, связанные с искусством, тут тоже не помешают, но по сути, если человек действительно хотел стать космонавтом, то вряд ли пошел бы изучать, скажем, историю живописи, и наоборот — искусствовед, разбирающийся в истории живописи, вряд ли будет пригоден для испытаний новой космической техники.
Раньше космонавтов испытывали на большие перегрузки — думали, так тренируется организм. Но выяснилось, что он больше разрушается, чем тренируется. Сегодня мы готовим космонавтов прежде всего не к физическим нагрузкам, а к работе со всё более сложной цифровой техникой.
— Поменялись ли с годами требования к здоровью космонавтов?
— Конечно. В самом начале набирали только военных летчиков, но очень скоро в пилотируемую космонавтику пришли и другие люди. У Валентины Терешковой, за плечами, например, был опыт прыжков с парашютом. После того как появились многоместные корабли, стали готовить и инженеров, которые могли бы оказать помощь в испытании новых образцов техники. Был период, когда требования к космонавтам со стороны медицины стали более строгими — поскольку медики, вооруженные новыми методами исследования, начали замечать то, чего не видели раньше, и больше узнали о реальных условиях космических полетов. Мы больше узнали о реальных условиях полётов.
— Как работа на орбите сказывается на организме?
— Когда длительность полётов начала расти, стало понятно, что одно дело — провести в космосе несколько дней и совсем другое — недели и месяцы. Необходимость человека выдержать такой марафон и продолжать адекватно работать в стрессовых условиях наложила на отбор космонавтов соответствующие ограничения.
К примеру, испытания в сурдокамере перед первыми полётами проводились, чтобы понять, как человек реагирует на абсолютную тишину космоса. Но вдруг выяснилось, что на самом деле на современном космическом корабле достаточно шумно, причём постоянно.
А ведь в первых полетах с этим было совершенно иначе. Я помню рассказы тогдашних космонавтов о том, что в корабле стоит буквально ватная, неестественная тишина, в которой тебе чудятся несуществующие звуки, и которой не бывает на Земле. Даже в лесу зимой все равно где-то скрипнет веточка, прошуршит птица... Но в ракетах тогда стояло абсолютное безмолвие.
Раньше космонавтов испытывали на большие перегрузки — думали, так тренируется организм. Но выяснилось, что он больше разрушается, чем тренируется. Сегодня мы готовим космонавтов прежде всего не к физическим нагрузкам, а к работе со всё более сложной цифровой техникой. И если для первых космонавтов главными качествами были молодость и выносливость, то уже с 1970-х основным критерием стал зрелый профессионализм.
В полете планируется более тесное взаимодействие автоматов и человека. Не так давно мы их противопоставляли, мол — человеку человеково, а автомату автоматово. Теперь предполагается, что автоматы, например, будут вести на Луне разведку, поднимать на корабль образцы грунта и т. д.
Захватить астероид
— Год назад вы сказали, что беспилотный запуск нового корабля «Федерация» с космодрома Восточный состоится в 2021 г., а в 2023-м — пилотируемый. Сроки остаются в силе?
— Многое будет зависеть от того, как скоро на космодроме развернутся работы по созданию стартовых комплексов и средств выведения ракеты на орбиту и насколько успешно пойдёт строительство корабля. Подготовка космонавтов начнется только после того как будет готова матчасть. Подготовка экипажа имеет смысл, когда проявляется не только облик космического корабля, но и особенности его функций. Поэтому, мы сначала подготовим инструкторов, а затем экипаж.
— С моей точки зрения, это не слишком оптимальное техническое решение. Любая многопусковая схема уменьшает надежность работ. Идет разработка новой версии ракеты «Ангара», которая сможет выводить на орбиту за один раз больше полезного груза. Кроме того, в полете планируется более тесное взаимодействие автоматов и человека. Не так давно мы их противопоставляли, мол — человеку человеково, а автомату автоматово. Теперь предполагается, что автоматы, например, будут вести на Луне разведку, поднимать на корабль образцы грунта и т. д.
— А устройства вроде робота-космонавта «Фёдор», о котором упоминал вице-премьер Д. Рогозин, будут использовать в полётах к Луне?
— «Федор» все-таки не человек, поэтому если его отправят в космос, то это будет беспилотный полет. Я с удовлетворением вижу, что наработки космической отрасли последних лет воплощаются в таких технических решениях. И наверняка робототехнические устройства найдут себе применение уже на первых испытаниях «Федерации». Какое именно — покажет время.
Пока обсуждается, какая именно окололунная инфраструктура нужна: база на поверхности Луны, на высокоэллиптической лунной орбите либо на низкой (около 100 км). Или лучше создать несколько баз разного назначения.
Робот «Федор» это будет или «Петр», я уж не знаю. Вспомним, что при испытаниях самолетов, катапульт и спускаемых капсул туда всегда сажают манекен, чтобы оценить распределение нагрузок. Просто раньше это была кукла, начиненная датчиками, а сейчас гораздо более серьезное устройство в виде робота, и, кстати, не обязательно человекообразного. Космонавты шутят, что, в принципе, человеку в полете ноги не нужны — он же там парит в невесомости, а не ходит. И действительно, зачем роботу ноги на корабле или орбитальной станции? Все должно быть функционально. Вполне возможно, что вместо ног у него будет, скажем, еще она пара рук, то есть четыре хватательные конечности как у обезьяны. Однако уже сейчас говорить, что давайте, дескать, 7 лет спустя вот эту железяку посадим вот в этот конкретный космический корабль, наверное, все-таки преждевременно. Скорее всего, и «железяка» будет уже другая, и сам корабль, возможно, тоже.
— «Роскосмос» и НАСА вели переговоры о создании совместной базы на орбите Луны. Удалось договориться?
— Пока обсуждается, какая именно окололунная инфраструктура нужна: база на поверхности Луны, на высокоэллиптической лунной орбите либо на низкой (около 100 км). Или лучше создать несколько баз разного назначения. Базу на высокой орбите можно использовать для полётов в дальний космос к астероидам и другим планетам, а низкая орбита больше подходит для высадок на поверхность Луны. Возможно, стартовать и исследовать космос с лунной поверхности окажется тоже проще, чем с Земли. А из лунных пород поселенцы смогут получать воду и энергию. Наверное, есть смысл использовать базу на низкой орбите и как стапель для сборки новых кораблей. А у американцев, например, есть идея захватить какой-нибудь маленький астероид и притащить его на орбиту Луны, чтобы изучать и использовать.
Ближний приоритет — Луна, потом астероиды, спутники Марса и сам Марс. Но смысл в том, чтобы двигаться постепенно, оставляя на околоземной и окололунной орбите промежуточные базы, в том числе и для возможного спасения космонавтов в чрезвычайной ситуации.
— «Роскосмос» объявил, что решение о продлении эксплуатации МКС до 2028 г. либо завершении ее работы в 2024 -м будет принято через три года. Повлияет ли на перспективы такого решения начало освоения Луны?
— Скорее всего, да, однако, необходимость пребывания человечества на низкой околоземной орбите, разумеется, никуда не денется. В какой это будет форме — пока вопрос. Основное ограничение в поддержании работы МКС в будущем заключается в том, что станция неизбежно станет отвлекать на себя ресурсы, которые понадобятся для лунного проекта. Но продляя на ней работы, можно, скажем, переформатировать МКС для коммерческих задач.
Кстати, уже есть заинтересованность, и в том числе, например, фармацевтические фирмы, которые хотят провести на МКС ряд своих экспериментов — причем, не за бюджетные деньги. Если это удастся, то и обременения в ограничении финансирования МКС не будет. Но здесь получение дохода — не самоцель.
— Какие приоритеты у наших космонавтов сегодня? Луна, Марс, МКС или новая отечественная орбитальная станция?
— Ближний приоритет — Луна, потом астероиды, спутники Марса и сам Марс. Но смысл в том, чтобы двигаться постепенно, оставляя на околоземной и окололунной орбите промежуточные базы, в том числе и для возможного спасения космонавтов в чрезвычайной ситуации. Надо строить базовые лагеря, как делают альпинисты при восхождении. Но в любом случае, куда бы мы ни нацелились, нужно сделать первый шаг.
Несомненно, что со временем в космических полетах будут все чаще использоваться автоматы — зонды, роботы и другие системы, может быть, даже в чем-то разумные и способные выполнять достаточно сложные задачи. Но нюанс в том, что эти задачи ставит перед автоматами сам человек. А как только задача становятся более неопределенной — например, возникает нештатная ситуация, что-то незапрограммированное, требующее творческого подхода и мгновенной интуитивной реакции, или появляется необходимость в испытании чего-то нового, роль человека сразу возрастает, и есть функции, которые способен выполнить только космонавт.
Поэтому человек останется в космосе первопроходцем, и будет принимать решения с учетом развития техники.