Как сосны людей озаряют. Репортаж «АиФ» из новосибирского Академгородка

В правительство отправлен план развития новосибирского Академгородка. Из него намерены сделать «территорию с высокой концентрацией исследований и разработок».

А в августе в Новосибирске побывал Владимир Путин и в своём выступлении заметил, что местный Академгородок должен стать одним из флагманов при внедрении новейших научных установок класса «мегасайнс». Чтобы понять, что собой сегодня представляет легендарный центр Сибирского отделения РАН, куда в ­1960-е годы съезжались учёные со всей страны, в него отправился и корреспондент «АиФ».

Что это за город-лес?

«Как мне до Института ядерной физики добраться? Где здесь остановка маршрутки?» – спрашиваю у служащей отеля после заселения. «Вы что, какая маршрутка? Пойдёте ­вон той тропинкой, через 10 минут будете на месте, заодно на наших белочек посмотрите».

В новосибирском Академгородке много белок и молодых людей с крашеными (в зелёный, синий, фиолетовый цвета) волосами – местные студенты и школьники от моды не отстают. Что касается белок, то они появились здесь в 1970-е и с тех пор стали символом городка. Тогда при лесозащитной опытной станции была создана специальная служба, которая подкармливала белок и вела научные исследования. Кормушки на деревьях висят и сейчас. Но белки – зверьки хулиганистые: часто забираются в открытые форточки и хозяйничают в квартирах. Поэтому жильцы домов, чьи окна выходят на сосновый бор, предпочитают держать эти самые окна и балконные двери закрытыми. А растущая в двух метрах от дома сосна или пихта здесь обычное явление.

Не зря Академгородок называют «город-лес». А ещё сокращённо – «Академ». Строили его по особому проекту, прямо посреди сосново-берёзового леса, стараясь минимизировать вырубку деревьев. Говорят, биологи так пристально следили за состоянием дикой природы, что иногда, заметив, что какая-то роща устала от соседства с цивилизацией, обносили её ограждением с табличкой «Лес на отдыхе».

Застройка в городке выполнена так, что от дома до института (университета, магазина) всегда можно пройти лесной тропой. Она усыпана пожелтевшим хвойным опадом, и, идя по ней, чувствуешь, будто пьёшь чистейший густой воздух, а не просто дышишь им. Некоторым тропинкам, кстати, присвоены имена учёных – Замараева, Векуа, Беляева, Дядина и др. На сопроводительных табличках нанесён QR-код. Просканировав его, вы попадёте на сайт СО РАН, где увидите подробную карту леса.

Кому и лавка шпаргалка?

Выйдя на улицу Ильича (своего рода местный Бродвей), я натыкаюсь на экскурсионную группу. Из Новосибирска сюда возят туристов на пешеходные прогулки. «Лес, который вы видите напротив, называется муравьиным, – рассказывает гид. – В нём насчитывалось 270 муравейников, которые специально свозили сюда при строительстве Академгородка. Учёные изучали жизнь муравьёв и писали научные монографии мирового уровня. Вообще лес для городка – это продолжение лабораторий и кабинетов. Некоторые учёные говорят: «Вот под этой сосной я придумал свою теорию». Или доказал тео­рему. Ньютону на голову яблоко упало, а у нас сосны роняют на учёных иголки. И их озаряет».

Глядя на здания гостиницы, почты или универсама, легко представить, что мы пере­неслись в 1960-е годы. Эти строения из той эпохи. Как и 4-этажные жилые дома, раскрашенные в яркие цвета (строить четырёхэтажки велел лично Хрущёв, чтобы дома не возвышались над лесом). Как и ДК «Академия», известный своим симфоническим оркестром (в нём играют доктора наук), как и фехтовальный клуб «Виктория» (основанный в 1965 г., он дал стране нескольких чемпионов мира и Европы), как и Дом учёных, в котором когда-то читал лекции Лев Гумилёв, выступал Александр Галич, бывали Никита Хрущёв и Шарль де Голль.

С другой стороны, в Академе можно увидеть все тенденции современной городской жизни. И это не только молодёжь с ярко крашеными волосами. В городке проходят концерты под открытым небом, джазовые фестивали, фестивали научного стрит-арта. В моде такие объекты уличного искусства, как арт-лавки. У входа в университет стоит лавка-шпаргалка. Она выглядит как согнутая бумажка, исписанная формулами из различных областей науки. У студентов существует примета: нужно сесть на скамейку перед экзаменом и загадать нужную оценку. На улице Ильича есть «лавочка любви и примирения». Две её стороны наклонены друг к другу так, что сидеть на ней вдвоём можно только впритирку. Напротив Дома учёных стоит лавка-шишка (её каркас набит сосновыми шишками – ещё одним символом Академгородка), а на соседнем перекрёстке – гигант­ский красный стул. В летние месяцы на нём можно даже поспать.

Другой примечательный арт-объект разместили возле Института цитологии и генетики. Это памятник лабораторной мыши. Биологи считают её соавтором многих своих открытий. По замыслу скульптора мышь что-то вяжет. И это что-то – двойная спираль ДНК.

Куда утекают мозги?

В Новосибирском научном цент­ре находятся десятки институтов и работают 30 тыс. научных сотрудников. А ведь всё начиналось с поселения группы учёных в местечке Волчий Лог (позже его переименовали в Золотую долину), где текла речка Зырянка и стояла изба лесника. В ней и поселился основатель научного центра академик Михаил Лаврентьев. Когда Лавренть­еву построили коттедж с девятью комнатами, им с женой там оказалось неуютно, и они вернулись в избушку.

Строительство Академгородка обошлось стране в 1 ­млрд руб. А вот стоимость научных открытий и результатов, полученных от их внедрения, не оценишь никакими деньгами. В 1990-е Новосибирский научный центр, как и вся страна, переживал тяжелейший кризис. Зарплаты учёных резко снизились, начался массовый отъезд за рубеж. А что сейчас?

«Я работаю в институте с 1996 г. Прекрасно помню пустые кабинеты и лаборатории, – говорит учёный секретарь Института катализа СО РАН, доктор химических наук Денис Козлов. – Многие уезжали за границу. Ситуация начала выправляться в 2003–2004 гг. Тогда государство приняло ряд мер по поддержке учёных. Зарплата была 1,5 тыс. руб. – и вдруг сразу 10 тыс.! И как-то жить стало веселее. Сейчас зарплата научных сотрудников по нашему институту 54–55 тыс. Те, кто много публикуется в научных журналах и имеет грантовую поддержку, зарабатывают до 100 тыс. руб. и больше».

В коридорах институтов Академгородка, как и на его улицах, полно молодёжи. Между профильными институтами даже идёт битва за выпускников университета. Говорят, «утечка мозгов» есть, но она давно уже не носит массового характера. «Сейчас «утечка мозгов» происходит не столько за границу, сколько в крупные российские компании. Они разбирают талантливых исследователей, – делится наблюдением Денис Козлов. – Чтобы в институте выйти на уровень зарплаты в ­50–60 тыс., нужно отработать 10 лет. А в хорошей компании сразу положат оклад в 100 тыс. И работа там легче – не нужно включать фантазию, вести творческий научный поиск. Но такие ребята, к сожалению, теряются для науки как исследователи высокого уровня».

«Ездить по миру – нормальная практика для учёного, – поясняет старший научный сотрудник Института цитологии и генетики СО РАН Сергей Медведев. – В современной науке всё делается отдель­ными проектами. Закончился проект – можно переезжать. Так принято во всём мире.  Да, в России более консервативная система. Так сложилось со времён СССР, что у нас учёные остаются на одном месте чуть ли не всю жизнь. Но сейчас эта система меняется, современная молодёжь более открыта миру, и она едет за новыми идеями. Если в 90-е уезжали от голода, то теперь – за какими-то возможностями в науке. Но здесь, в новосибирском Академгородке, эти возможности тоже появились. Потому и массовая утечка прекратилась».

О том, какие передовые научные работы ведутся в институтах Академгородка и какие грандиозные перемены ждут его в ближайшие годы, читайте в одном из следующих номеров.