Группа учёных из Цюрихского университета доказала, что звуки «v» и «f» в нашей речи появились после того, как люди перешли на мягкую пищу. Это расширило фонетическое разнообразие, увеличило набор слов и в итоге способствовало эволюции Homo sapiens.
Вспоминаем, как пищевые пристрастия помогли человеку разумному стать тем, кем он стал.
Что делать, когда нет когтей и клыков?
Попробуйте произнести «в» или «ф». Вы почувствуете, как ваши верхние зубы касаются нижней губы. Лингвисты называют такие звуки лабиодентальными (или губно-зубными). То, что они даются вам легко, — следствие глубокого прикуса зубов, при котором верхние резцы и клыки выступают вперёд и прикрывают собой нижние. А вот у вашего далёкого предка, вынужденного есть сырое мясо, прикус был иным: верхние и нижние зубы смыкались друг с другом. Это давало возможность лучше пережёвывать жёсткую пищу.
Исследование швейцарских учёных опубликовано в последнем номере журнала Science. Они выяснили, что в индоевропейских языках звуки «v» и «f» возникли в эпоху неолита, когда человек начал активно развивать сельское хозяйство. В его рационе появились продукты земледелия и животноводства, а не дикой природы. Пища стала мягче, нижняя челюсть уменьшилась (уже не нужно было прикладывать значительные усилия, чтобы жевать), в итоге изменился прикус. Произносить губно-зубные звуки стало проще, и речь обогатилась фонемами «v» и «f».
...Как известно, древние гоминиды в плане пищевых пристрастий мало чем отличались от обезьян. Они были вегетарианцами: питались растениями, ягодами и плодами. Принято считать, что появление в их рационе мяса, богатого белками и аминокислотами, помогло нашим предкам подняться по лестнице эволюции: мозг начал быстро развиваться, и высшие приматы обрели разум. Так-то оно так, но есть нюансы. Хищников в земной фауне всегда хватало, но ни львы, ни крокодилы разумными не стали.
Как раз то обстоятельство, что человек нисколько не похож на грозного убийцу (у него нет ни острых когтей, ни мощных клыков, ни умения быстро бегать), и сослужило ему добрую службу. Его пищевые ресурсы всегда были ограниченными, а голод являлся постоянным спутником. Когда 2-3 млн лет назад австралопитеки начали питаться падалью, им пришлось вырабатывать новые навыки: следить за птицами, высматривающими лежащий в саванне труп, держать круговую оборону у добычи, отбиваясь от конкурентов и придумывая средства защиты, наконец, изобретать эффективные способы разделки туш и примитивные инструменты, чтобы, например, отделять мясо от костей. А впоследствии — и приспособления для охоты.
Так наши предки «прокачивали» свой зарождающийся разум. А будь у них острые когти и крепкие клыки, они бы, насытившись, предавались лени и сну. Что, собственно, делали и продолжают делать многие хищники.
Как добыть костный мозг?
Был в пищевых пристрастиях древних гоминид ещё один нюанс, оказавший влияние на их эволюцию. Хищникам, убивавшим жертву, не был доступен её головной (и костный) мозг. Они довольствовались мясом и оставляли труп падальщикам, среди которых были и предки Homo sapiens. И они оказались единственными, кто приходил к добыче, вооружившись камнями. Разбивая череп и кости, австралопитек лакомился калорийным и богатым белком мозгом. Это стимулировало рост его собственного головного мозга.
Недавняя статья учёных из Йельского университета в журнале Current Anthropology посвящена как раз этой гипотезе. Они утверждают, что поедания одного только мяса (как гласит общепринятая версия) было недостаточно для эволюции высших приматов. Мясо мелких животных вообще слишком постное, а вот костный мозг, помимо белка, содержит ещё и жир.
«Наши предки начали потреблять жир миллионы лет назад, и мы до сих пор его охотно едим, — объясняет руководитель исследования Джессика Томпсон. — В костном мозге находятся огромные запасы калорий, но добраться до них непросто. Стремление извлечь эту пищу из скелетных останков могло запустить всю эволюционную цепочку, дать гоминидам конкурентное преимущество перед другими видами. Оно выразилось не только в растущем размере их собственного головного мозга, но и в изготовлении изощрённых инструментов, с помощью которых они добывали это пропитание. С этого, собственно, и начались все технологии: взять одну вещь и использовать её для изменения чего-то другого. Для того времени это было равнозначно изобретению iPhone».
Чем полезна близость моря?
Существует альтернативная гипотеза по поводу эволюции человека, которую принято называть «теорией водной обезьяны»: она гласит, что приматы встали на ноги вовсе не в саванне, а на побережье рек, озёр и морей. Там, на мелководье, они собирали моллюсков и рыбу для пропитания. А также учились плавать и нырять.
Сторонники этой версии с её помощью объясняют множество анатомических особенностей Homo sapiens. Это не только прямохождение, но и отсутствие шерсти, развитый слой подкожного жира, низкое положение гортани относительно носоглотки (оно характерно для морских млекопитающих), высокий нос с направленными вниз ноздрями (а не вперёд, как у обезьян), что предотвращает попадание воды в носоглотку.
И, конечно, современному человеку не нужно объяснять, чем полезны рыба и морепродукты. Древние гоминиды, жившие у побережья, могли в изобилии получать омега-3 полиненасыщенные жирные кислоты, которые обеспечивали рост мозга и сложную умственную деятельность. А их соплеменники, обитавшие на просторах саванн, хоть и питались мясом, незаменимые жирные кислоты недополучали. Что, вероятно, оставило их за бортом эволюции.
Такая же разница в рационе прослеживается у неандертальцев и кроманьонцев, обитавших 30-40 тыс. лет назад. Учёные проанализировали состав их костей и пришли к выводу: в то время как неандертальцы питались исключительно одним мясом, кроманьонцы также ели рыбу и моллюсков. Первые, как известно, вымерли, а вторые дали начало современному виду людей.
Как бы то ни было, именно питание стало движком эволюции и кардинально изменило внешний облик человека. Его мозг и тело выросли в размерах. А зубы и нижняя челюсть (по мере того, как он научился размягчать и перерабатывать пищу) уменьшились. Ослабли жевательные мышцы, а лицо стало плоским. Эти изменения, а также другие, заметные лишь антропологам, подтолкнули наших предков к дальнейшему развитию: налаживанию социальных связей и приобретению дара речи.
Заметим, что за последние 100-150 лет характер питания Homo sapiens вновь кардинально изменился. Да, теперь мы можем позволить себе какие угодно экзотические продукты, доставленные из любого уголка Земли. Но, с другой стороны, вместе с едой поглощаем усилители вкуса, искусственные красители, ароматизаторы.
Так и хочется спросить: неужели миллионы лет эволюции, в том числе в питании, были нужны для того, чтобы привести нас к фастфуду? И каких изменений облика ждать нашим потомкам?