Теракт в «Крокус Сити Холле» стал жутким откровением и для видавших виды спасателей. Aif.ru поговорил с теми, кто тушил пожар и выносил из ада живых и мертвых.
«Внизу мы видели много мигалок»
В тот злополучный вечер, 22 марта, экипаж пожарного вертолета Ми-26 Московского авиационного центра находился в резерве.
«Мы уже разошлись по домам после смены, но поступил приказ на срочный вылет, — вспоминает командир Артур Шелешков. — Нам назвали координаты и направление полета. „Шли“ мы по МКАДу, увидели дым. На пожаре уже работали три вертолета, мы вклинились в эту цепочку. Всего на тот пожар мы выполнили 24 слива воды, по 15 тонн каждый».
Особенностью того дежурства было ночное время, когда не видно препятствий — например, в небе есть растяжки проводов, стрелки строительных кранов. За этим нужно внимательно смотреть и обязательно учитывать. Действия летчиков корректировались с земли — на пожаре работал штаб, который обладал более точной информацией, поскольку получал данные еще от наземных пожарных.
«Длина водосливного устройства, или „ведра“, 40 м, — объясняет Артур Шелешков, — значит, нужен постоянный контроль высоты. Алгоритм работы такой: слились, повторно вернулись к водоему, набрали воды и опять слились. С водой повезло — рядом Москва-река, нашли пойму и работали, глубины хватало — не менее 3 м нужно. Поэтому и получилось много сливов».
Экипаж судна — 6 человек. Командир судна, второй пилот, который помогает в управлении машиной, штурман, отвечающий за навигацию и связь. Также есть бортинженер, который смотрит за режимом работы двигателей, особенно при наборе воды, и два оператора. Они корректируют выход на цель, когда командир ее не видит. При близком подлете нос вертолета закрывает обзор пожара, и операторы координируют подлет, чтобы вода из «ведра» попала в нужное место — кнопка слива находится у них.
«Видели большое количество мигалок от скорых внизу, — вспоминает командир. — И все понимали, какой ужас там творился, сколько людей погибло. Но тогда старались об этом не думать. Это уже выработавшийся навык — полностью концентрироваться на своей работе, чтобы все сделать хорошо и не усугублять ситуацию».
«Мои ребята готовы были их разорвать»
Работа аварийно-спасательного отряда № 9 Московского пожарно-спасательного центра заключалась в установке освещения на четвертом этаже здания после тушения огня, рассказывает начальник подразделения Сергей Кудра. Бойцы ставили мачты освещения, чтобы можно было провести разведку и спасти людей. Второй задачей была эвакуация тел погибших. Работали впятером, около четырех часов.
Когда только вошли туда, вспоминает Сергей Кудра, картина предстала жуткая. Обгоревшие конструкции здания, остатки обрушившегося потолка, обвисающие стены, разбитые оконные стекла, искореженная мебель... Спасатели проверяли все помещения, в туалетных комнатах нашли тела погибших.
«Люди лежали, обнявшись, видимо, в последние минуты жизни они прощались друг с другом, — тяжело вздыхает Кудра. — Они прятались в туалетных кабинках, по несколько человек — на концерт пришли с родственниками, друзьями и до последней минуты оставались вместе. Погибшие мужчины были без одежды, с голым торсом — они затыкали ею щели, чтобы хоть как-то уберечься от поступавшего дыма. До последнего они спасали себя и своих женщин. Женщины тоже умерли, обнявшись, видимо, подруги или родственницы, пытались как-то успокоить друг друга, облегчить последние минуты. Все они задохнулись от дыма».
Был ли у них шанс спастись — сложно сказать. Сыграло много факторов: люди были напуганы стрельбой, начался пожар, паника, они прятались там, где находили укрытие. По тем признакам, которые спасатели видели, огонь расходился стремительно, и шансов выжить у этих людей, скорее всего, не было.
Но нашли там спасатели и живых. В тяжелом состоянии, надышавшихся дымом, но живых. Люди сумели дозвониться до своих родных, рассказать, где прячутся, и попросить помощи. Их вытащили оттуда.
«Человеческое сознание не может объяснить произошедшее, — тяжело вздыхает Сергей Кудра. — Этих нелюдей, сотворивших такой ужас, мои ребята готовы были просто разорвать. Невозможно было сдержать слез. С кем воевали эти подонки? За что убили этих людей? Этот ужас останется в душе надолго. Многие из нас давно работают, я, к примеру, в профессии — 21 год, видел разные ситуации, за спиной много страшных событий. Но случившееся в „Крокусе“ перекрывает все. Ни забыть, ни простить такое нельзя».
«Ни постучать, ни крикнуть»
В работе спасателей эмоции уходят на второй план, а на первый выходит анализ ситуации. Так говорит спасатель 1 класса аварийно-спасательного отряда № 9 Московского пожарно-спасательного центра Максим Шлычков. В первую очередь внимание концентрируется на строении здания, количестве опор, расположении несущих балок — чтобы можно было понять, где безопасный проход.
«Например, когда пожар долго горит в закрытом помещении, температура может повыситься до 4-5 тысяч градусов, — рассказывает Максим Шлычков. — Все материалы начинают разрушаться: плывет металл, сыплется бетон, начинают разваливаться конструкции. Но как только падает кровля, температура в очаге резко снижается и прекращается разрушение бетона, из которого сделаны основные конструкции. И становится понятно — сколько есть времени на выполнение спасательных работ и где опасные зоны».
Оценивая ситуацию в здании, Шлычков встретил коллег из другого спасательного отряда. Они рассказали, что видели внутри и что на третьем этаже есть живые. В задымленном помещении, обгоревшем и темном, работать очень сложно, двигаться приходится на четвереньках — так можно обнаружить людей, лежащих на полу. И чтобы сделать это быстрее, необходима точная информация о месте, где они находятся. Спасавшиеся от пожара женщины сумели дозвониться родственнику, который был на улице. Он и сообщил Шлычкову, что они на 3 этаже, недалеко от эскалатора, но где именно — сказать не могли. Как не могли ни постучать в дверь, ни крикнуть — слишком ослабли.
«Это тоже была полезная информация, — говорит спасатель, — потому что в той зоне был только один эскалатор. Поскольку у меня оборудования в этот момент не было, спасать этих женщин пошли другие люди. А я им объяснил, где они могли быть. Все закончилось благополучно».