На днях состоялось первое заседание по делу педагога подмосковного колледжа Андрея Сулейманова, обвиняемого в том, что он плескал в девушек кислотой. Он объяснил, что ничего не помнит о случившемся, потому что в день преступления на работе ему «что-то подсыпали в кофе». Коллеги обвиняемого засвидетельствовали, что он «прекрасный человек».
Пять операций
Все случилось в середине апреля в подмосковном Монине. Взбудораженный мужчина, одетый во все черное, облил кислотой 16-летнюю школьницу Алису С. и 37-летнюю преподавательницу английского языка Анастасию Лободу. У девочки были обожжены ноги и спина, а Анастасии едкая жидкость попала на лицо. «Скорая» отвезла ее в Балашихинскую городскую больницу.
«Мне сделали пять операций, — рассказывает потерпевшая aif.ru. — Правое веко было полностью съедено кислотой. Пришлось пересаживать кожу с плеча. Потом было еще много пересадок, сейчас у меня свободной кожи не осталось. А впереди — еще три операции. Каждое вмешательство — невыносимая боль».
Сначала у Анастасии, по ее словам, не принимали заявление в полиции. Только после вмешательства СМИ, опубликовавшим новость об этих диких случаях, в больницу к Лободе пришел участковый и оформил заявление. «Кислотного маньяка» нашли в течение трех суток. Им, по данным следствия, оказался 32-летний преподаватель колледжа из Королева Андрей Сулейманов. Человек, исключительно и со всех сторон положительный, любимый коллегами и студентами. Что же на него нашло?
«Он объяснял, что ничего не помнит, — говорит Анастасия. — Что в день нападения он пил в колледже кофе с коллегой и этот коллега ему что-то подсыпал в напиток. Якобы ради того, чтобы украсть его научные работы по ветеринарии. И после „отравленного“ кофе сознание Сулейманова затуманилось и очнулся он только через сутки».
Обвиняемому назначили судебно-психиатрическую экспертизу. Специалисты института Сербского выяснили, что у мужчины параноидная шизофрения, и отвечать за свои действия он не мог. Его признали невменяемым.
Если бы обратился к врачу
Выяснилось, что проблемы с психическим здоровьем у Сулейманова начались еще в детстве. Его даже перевели на домашнее обучение — он проявлял в школе агрессию. Мальчик пил какие-то таблетки, а потом его вроде бы вылечили. Настолько, что по достижении 18 лет Андрея забрали в армию, где он прекрасно отслужил положенную «срочку».
Сулейманов трудился в колледже, который когда-то окончил и параллельно работал инженером на одном из предприятий. В суде выступили коллеги обвиняемого.
«Они давали ему только положительные характеристики, — акцентирует Анастасия. — Неконфликтный, трудолюбивый, учился на пятерки, умный, кормил всех пирожками собственного приготовления. Да, со странностями. Но кто не без них?»
Психиатры выяснили, что психическую болезнь Андрея действительно удалось купировать в юности. Но с 2022 года у него начались симптомы, свидетельствующие о возвращении душевного недуга.
«И если бы врачи тогда оказали ему медицинскую помощь, то ничего бы этого не случилось, — отмечает Анастасия. — А он ведь даже на учете в психдиспансере не стоял. Но главный вопрос — я, как педагог, знаю, что при приеме на работу в образовательное учреждение люди проходят через психиатра. А как этот сумасшедший оказался в колледже?»
Теперь, после признания невменяемым, по закону интересы обвиняемого должен представлять опекун. Им будет мать педагога — Светлана.
«Сулейманов, несмотря на свою психическую ненормальность, все-таки оказался нормальным человеком, — говорит Лобода. — Он утверждал, что ничего не помнит, но все-таки попросил у меня прощения за содеянное. А вот его мать даже не извинилась за сына».
«Боимся, что он вернется»
Более того, по словам Анастасии, мать на суде кричала, что ее сына оклеветали, что никто, кто знает ее семью, не сможет поверить в то, что Андрей совершил это преступление.
«Я готовлю иск о компенсации материального ущерба, — объясняет Анастасия. — Я за лечение уже потратила 700 тысяч рублей, а предстоит еще как минимум столько же. Так вот, Андрей говорил матери, чтобы она начала собирать деньги мне на выплату. Советовал обратиться к дяде такому-то, племяннику такому-то. А мать только рукой махнула и сказала: случилось так случилось. Может, это вообще не сын сделал. То есть она не собирается мне платить».
По закону если преступник признан невменяемым, то выплачивать гражданский иск о компенсации ущерба ни он, ни его опекуны не обязаны. Анастасия переживает, что случившееся ввергнет ее в долговую яму, и уже объявила сбор средств на предстоящие операции.
Если суд признает «кислотного маньяка» невменяемым, то направит на принудительное лечение. Но сколько он пробудет в закрытой психбольнице?
«А вдруг он вернется через полгода? — спрашивает Анастасия. — А он же живет в соседнем доме. Я его боюсь жутко. Да у нас весь город боится, что он вернется. Что ему в больную голову может еще прийти?»
Следующее заседание по делу «кислотного маньяка» состоится 6 августа.