Ответ на вопрос, который жителям прифронтовых районов Донбасса задают чаще всего, корреспондент aif.ru получила от них самих.
«Я на пепелище буду жить!»
Дом Светланы Осиповой, который после обстрелов приходилось восстанавливать уже дважды, расположен в «красной зоне». Западная окраина города, Трудовские, многострадальный Петровский район Донецка, окруженный украинскими укрепрайонами.
— Обстрелы у нас ежедневные, иногда — с утра и до вечера, — рассказывает дончанка. — Тогда жизнь останавливается, в магазин и за водой не идем. У меня в доме есть угол, где я стелю и пережидаю, уже не спускаясь в подвал, слушая, как сыпется шифер и осколки по крышам. Мы уже привыкли! У нас был опыт эвакуации в другой город летом 2014 года, и выдержать смогли только месяц. Здесь мой дом, с нами Бог, и я верю, что скоро наступит мир.
Снаряды, летящие со стороны Красногоровки, Новомихайловки, Угледара, проносятся над головами жителей «Трудяги», накрывая Петровский, Кировский районы и Еленовку. Из райцентра, Марьинки, нацики, по словам Светланы, уже почти не стреляют: союзные силы закрепились на шахтном терриконе и с высоты успешно пресекают шевеления вражеских скопищ. Но крохотный поселок Острое на высоте, с которой открывается обзор на западную часть Донецка, контролируется украинскими войсками. Оттуда поливают Донецк огнем.
Одна из местных жительниц каждый вечер берет сумочку с документами и идет ночевать в бомбоубежище, расположенное в училище. Ее позиция непоколебима: «Я на пепелище буду жить, но никуда не уеду!»
Света заботится о своей маме, пережившей инсульт. Пока есть свет, старушка отвлекается и смотрит телевизор, громкий звук которого глушит обстрелы. А в тишине, под звуки прилетов, приходится ее успокаивать...
— Маму я не брошу. Здесь могилы моего отца, брата, первого мужа. В этом году нам военные не разрешили посещать кладбище, за которым находится поле и уже Красногоровка. Сердце кровью обливается, что могилки заросли травой. Но на кладбище все же хоронят. У знакомой погиб сын, который воевал с 2014 года. С ним попрощались около дома, но родных ритуальщики категорически отказались брать с собой на погост. И только мать вымолила разрешение поехать: «Возьмите меня, он мой сын, и я больше уже ничего не боюсь»...
Нужно становиться «черепахами»
Как Евгения Михайлова, хозяйка приюта «Кошкин Дом», спасает брошенных животных, мне довелось наблюдать в Мариуполе в марте. Женя ныряла в разбитые многоэтажки у «Азовстали», лавируя между мертвыми телами и летящими танковыми снарядами, чтобы выловить одичавших, истощенных, раненых кошек.
Их вывозили в приют на линии фронта в Еленовке, а потом находили новых хозяев. Женин домик и ферма (где еще живут собаки, коровы и лошадь) все эти годы были в зоне риска, и, когда украинцев погнали с юга, они начали долбить по поселку уже с запада.
— У меня в огороде торчит тубус от кассетника, и осколками были убиты семеро кошек, — рассказывает Женя. — Они не боятся обстрелов, эти звуки для них привычны. В 2014 году прямо под ворота прилетела мина и сделала в заборе такие дырки, что кошки свободно пролазят в них.
До начала спецоперации в «прайде» было 156 животных, сейчас — 38, остальным удалось найти «ручки» с помощью волонтеров в РФ. Миссию по спасению котеек Женя уже расширяет на освобожденные города ЛНР — Алчевск. Северодонецк, Рубежное.
— В 2014 году мой ребенок был контужен, и мы, как и многие, выехали «переждать» и восстановить здоровье, — делится Евгения. — В Питере я задержалась более чем на год, состоялась как ветеринарный врач, но тянуло обратно, и я вернулась. Мой дом — здесь, и здесь я строю свою жизнь с того момента, как окончила вуз. Где бы мы ни жили, всегда столкнемся с трудностями — с землетрясениями, ураганами, плохими соседями, и если мы будем обращать на это внимание, то нам всем нужно становиться черепахами — и таскать свой дом на себе!
Прощупывают Донецк артиллерией
Кирилла Ковалева обстрел прифронтового Азотного застал в гаражном кооперативе. Ведь город в эти дни наблюдал черный дым от страшного пожара. А Кирилл Владимирович — еще и остатки снарядов натовского образца, которыми украинцы засыпали кварталы Куйбышевского района.
— Мы никуда не выезжали в войну, и сейчас бывают моменты, когда все гораздо жестче, чем в 2014 году, — констатирует Ковалев. — По нам наносят с Песок точечные удары, прощупывая. А потом уже целенаправленно долбят, например, в шахту Куйбышевскую или завод химреактивов. Большинство жителей нашего спального района никуда не выезжали, и удары артиллерии пришлись по их домам. На улице Никополь-Мариупольской погибла в своем доме семья...
Кирилл Владимирович — первый заместитель декана факультета недропользования и наук о Земле ДоНТУ, его супруга работает в специализированной школе-интернате на Азотном.
— У нас есть российское гражданство и много вариантов, куда бы мы могли выехать. Но мы останемся, потому что собираемся здесь жить и поднимать этот город и Республику. Я поддерживаю спецоперацию и хотел бы, конечно, чтобы она продвигалась быстрее, но прекрасно понимаю, что с нашими желаниями это не связано. У меня многие друзья воюют, озвучивают реальную ситуацию, и я понимаю, что все идет сообразно возможностям. Мечтаю попасть на могилу к отцу в Славянске и воссоединиться с родственниками в Харьковской области, которые ждут нас.
Украина «поздравила» ракетой
Донецкий дизайнер одежды Ирина Радыш со своей командой получила высшую награду — «Серебряный феникс» на Международном фестивале «Плес на Волге. Льняная палитра». А в это время рядом с ее ателье «Контур» в центре города рухнули обломки украинской ракеты.
— Рано утром собираемся на фестиваль, звоним своим, а нам говорят, что рядом прилетело! — вспоминает Ирина Венидиктовна. — Мои все живы и здоровы, ПВО сработало, и на землю сыпались уже осколки, но воронки остались — мама не горюй!
Украинская сторона уже с месяц как взяла тыловой Калининский район «в оборот», обстреливая его из 155-мм орудий, но сотрудников ателье опасность не остановила отмечает его руководитель:
— С коллегами мы съездили на Московскую неделю моды, а когда вернулись, то у нас было семь календарных дней перед поездкой в Плес. Туда нас пригласили для участия в гала-показе ведущих российских дизайнеров. За это время мы в дополнение к коллекции «Жемчуга» сделали еще и летнюю, 17 образов, которую заявили вне конкурсной программы. Это была день уважения организаторам, которые радушно нас принимают. Наш коллектив сохранился во время войны, люди довольны тем, что есть работа, и мы все время что-то придумываем. Эту неделю мы отпахали все вместе, и произошло маленькое чудо. Вячеслав Зайцев поставил нам высшую оценку, и за летнюю коллекцию мы получили «Серебряный Феникс».
Ирину Радыш с российскими миром моды связывают теплые отношения еще с довоенных времен, и дончане из РФ постоянно привозят награды.
— Остаться в Донецке — это был абсолютно осознанный выбор, я приняла это решение еще в 2014 году, — поделилась модельер. — Сколько бы ни было приглашений в Москву, Питер, Иваново, ОАЭ, но я хочу быть вместе со своим городом. Если мы не бросим его, то он выстоит. Сейчас уже абсолютно очевидно — Победа не за горами. Просто этого нужно дождаться!