Южноуральские пенсионеры почтенного возраста шесть лет судились с крупным бизнесменом, который незаконно приобрёл и использовал муниципальное имущество.
«Лично моих денег ушло 252 тысячи, — челябинка Нина Олькова рассказывает о суде длиной в шесть лет как об одном из главных событий в жизни. — Ну и что. Да, и без денег сидела месяцами, и нервов сколько вытрепано. Зато я доказала всем главное: самое важное в жизни — это справедливость».
Учитель математики на пенсии признаётся: всю свою жизнь говорила, что не может терпеть несправедливость, неправду. Сыновья Ольковой давно живут отдельно, но на пенсии Нине Васильевне скучать не приходится. Забот-хлопот активной пенсионерке, обожающей Омара Хайяма и умеющей готовить самые вкусные в мире пироги с лимоном, добавил коммерсант, положивший глаз на подвал её дома в центре Челябинска.
«В 1996 году в наших стайках был пожар, — рассказывает Нина Васильевна. — Потом подвалом никто не пользовался — ждали ремонта. Спустя несколько лет мы случайно узнали, что свои банки-склянки с огурцами да квашеной капустой больше не сможем хранить в подвале. Его-де купил бизнесмен. Мы не поняли юмора: как это можно купить часть муниципального дома? И вообще — разве не принадлежит нам, собственникам квартир, весь многоквартирный дом и подвал как часть его?»
Восемнадцать килограммов документов
С тех пор пенсионерка развернула борьбу за подземелье. Нина Васильевна говорит: важно даже не вернуть хозяевам их стайки, важна справедливость. «И в прокуратуры писала, и в земельные комитеты, и в полицию, и к судебным приставам, и в администрацию, куда только ни обращалась, — рассказывает Олькова. — За шесть лет набралось восемнадцать килограммов переписки, недавно для смеха взвесила. Я теперь знаю: на каждое обращение, на любой смешной вопрос в любую инстанцию нужно предоставить пакет, нет, тонну документов. Уж сколько я всяких контор обошла, экспертиз заказывала, копий постановлений, приказов и прочей документации перелопатила».
Везде поначалу Нине отвечали: вам это надо? Ну, купил коммерсант ваш подвал, и что? Вам нечем заняться в жизни? Сидите дома, телевизор смотрите, внукам носки вяжите.
«А я всем говорю — а вы не воруйте, тогда и мне нечего делать будет, — смеётся пенсионерка, помешивая пельмени в кастрюле. — Я работала в молодости комсоргом, человек активный и деятельный. Когда поняла, что одна ни морально, ни физически не потяну борьбу с предпринимателем, у которого и юристы, и деньги, собрала инициативную группу».
Актив целиком состоял из жителей дома, «кому за шестьдесят», говорит пенсионерка. Всё дело в том, что новый собственник лакомого помещения начал активно обустраивать подвал. Вроде как на сегодняшний день его рыночная стоимость — 18 миллионов рублей. Но там нужно было делать капитальный ремонт. В помещении вырубили проёмы под рамы, выросли новые окна. Но тут один из членов инициативной группы, пенсионер за 80 Владислав Жернох, инженер-технолог с 60-летним стажем, заметил: из-за новых двадцати двух окон, появившихся в стайках, дом «повело». Идея нового собственника понятна: каждую комнатку превратить в офис, а потом сдать в аренду или продать. Но не на тех напали: пенсионеры с Энгельса, 54 испугались, что дом сложится, как карточный домик, а вот в борьбу вступить не побоялись. Олькова заказала экспертизу дома у самого что ни на есть независимого эксперта, специалиста по Уралу и Сибири, доктора наук, своего старого знакомого, которому тоже за 80. Но её результат опротестовывали, не признавали, приводили доводы «своего» эксперта. А потом баба Нина четыре месяца прожила без пенсии.
«Недоглядели»
А потом Нину Васильевну сбила машина. Пенсионерка никого не обвиняет: зареклась. Поняла, что можно доказать что-то только в суде. А на кого иск писать? Потом Нине Васильевне посоветовали: какими бы вы смелыми, умными, упрямыми и настойчивыми ни были, вам не справиться с коммерсантами, юридическим лицом, самим, без помощи юристов. Пенсионеры достали свои «гробовые» деньги, то, что откладывали на протезирование, и решили: нанимаем специалистов. Но не тут-то было. Когда Нина Олькова и её команда рассказывали в очередной адвокатской конторе, что они затеяли, непременно слышали в ответ: «Вы с ума сошли. Пытаться вернуть муниципальную собственность. У вас ничего не получится, таких прецедентов нет». Но старики не отчаивались. Молодая, 23-летняя юристка, недавняя выпускница, пожалела пожилых истцов, а может, сразу поняла, что это первое дело будет отличным стартом её юридической карьеры. Яна взялась помочь. Через несколько дней она рассказала пенсионерам: вам тут предлагают пятьсот тысяч рублей, и не надо подписывать никакие бумаги, если вы дальше рыть не будете. Старики поняли: впервые коммерсант содрогнулся, предположив, что пенсионеры могут лишить его собственности в восемнадцать миллионов. На самых законных основаниях.
Нина Васильевна говорит, руки у нее не опускались от проигрываемых один за другим судов. Она билась не за подвал, а за справедливость.
«Я ненавижу, когда разглагольствуют: правительство не то, устои не те, законы не те, люди не те, — говорит она. — Всё то! Нужно начинать с себя, с низов. Добиваться, поднимать народ, стараться, бороться, биться всеми силами за правду. Напротив нашего дома, на симпатичной десятиэтажке, мальчик повесил плакат любимой девочке. Я подошла к окну и придумала: «Если не добьюсь правды, закажу такой же баннер с надписью “Здесь похоронена справедливость”. Об этом и чиновникам, с кем переписывалась годами, рассказала. Смотрю, напряглись».
«Детям — да, коммерсу — нет»
Поначалу у жильцов ещё теплилась надежда, что в новом помещении откроются благие учреждения. Например, кружки социальные для детей. Или отдастся помещение на благо жителей дома. Ан нет. Как выяснили «старики-разбойники», все эти ремонты, замена окон, новые двери делались не для того. «Детям — да, коммерсу — нет, — смеётся Нина Васильевна. — Будем стоять до конца».
От предложенной суммы они отказались. Яна брала со стариков за свои услуги самые мизерные суммы из возможных. Оплату справок и копий документов, дорожные расходы пенсионеры по-прежнему несли сами.
«Когда начался этот ремонт в подвале, а я на пятом этаже, у меня цветочный горшок на подоконнике от ударов содрогался, — говорит ещё одна инициативная пенсионерка, Любовь Ковалёва. — Я, так сказать, казначеем была назначена, встречалась с людьми, собирала собрания жителей дома. Вместе мы насобирали более-менее нужные суммы».
Нина Олькова уверяет, что боится и за сам их старенький дом 1968 года постройки. А если какая-то коммунальная авария? У жильцов от подвала даже ключей нет. Где бы пенсионеры их ни требовали, везде получали отказ. Войти в помещение мог только собственник, а не жильцы.
Мы обходим дом, пенсионеры показывают свой подвал. С одной стороны, там, где подъезды, он невзрачный и серый. С другой — отделанная жёлтым яркая крыша, предохраняющая от осадков. Широкая лестница вниз. Даже перила есть. Однако кое-где, от земли и около окон, по кирпичной отделке старого дома идут тонкие трещинки. Вот это, говорят пенсионеры, и есть беда: окна поставлены асимметрично, нарушен фундамент, ведь подвал углубляли, там вроде как потолки выше, чем в квартирах. Убедиться невозможно: по комнатам явно ходят люди, возможно, арендаторы помещений, но пенсионеров, стучащихся в дверь, никто не пускает.
Отвоевала
...Уже на этой неделе решение областного суда Челябинска вступает в силу: старики отвоевали свой подвал. Их огурцы и помидоры переедут из кладовок на свои законные полочки в подземелье. А бывший собственник обязан своими силами и средствами вернуть подвалу и дому первозданный вид, убрав асимметричные окна, ликвидировав трещины, доведя до ума систему отопления.
«"Старики-разбойники" наши. Гвозди бы делать из этих людей», — говорят о Нине Ольковой и её команде молодые жильцы дома по Энгельса, которым некогда и неохота было заниматься проблемами собственного подвала. «Я всей стране показала, что можно добиться справедливости, — говорит сама Нина Васильевна. — Ко мне жители девяти домов ходят, у которых так же отобрали подвалы. Решила книгу написать, как победить тех, кто по всем статьям сильнее. Я думаю, мы ещё повоюем».