Спасти Ландау. Какие травмы нанесла великому ученому роковая авария?

Что помогло ему выжить в почти безнадёжной ситуации? Почему сохранить гениальный мозг учёного так и не удалось? И что стало истинной причиной его гибели?

Медицинская карта больного

Имя: Лев Ландау

Диагноз: ДВС-синдром

Дата рождения: 22 января 1908 года 

Дата смерти: 1 апреля 1968 года

В ноябре 1962 года Нобелевский комитет объявил, что премия по физике присуждается советскому учёному-тео­ретику Льву Ландау. На эту новость американский журнал «Лайф» отреагировал заголовком «Нобелевская премия после смерти». И хотя лауреат был ещё жив, печатать опровержение ни­кто не потребовал, ведь в начале года Ландау и правда после аварии вернулся с того света.

Обыкновенный гений

Лауреат Нобелевской, Ленинской и трёх Сталинских премий, академик Академии наук СССР, член Академии наук Дании, Нидерландов, американ­ской Академии наук и искусств, Французского физического общества, Лондонских физического и королевского обществ. Всё это один человек – Лев Ландау. Он был настоящий научный и математический феномен. В 14 лет по­ступил в Бакинский университет сразу на два факультета: физико-математический и химический. Ландау впервые заявил о себе как об учёном в 19 лет. Впослед­ствии он сделал фундаментальные открытия чуть ли не во всех областях теоретической физики. 

Выжить вопреки прогнозам

Перечень травм, полученных Ландау в автомобильной аварии в 1962 году, поражает воображение не меньше, чем перечисление его наград и открытий. Черепно-мозговая травма, по­вреждение рёбер, костей таза и грудной клетки, да ещё и забрюшинная гематома – каждая из этих травм могла бы привести к смертельному исходу.

С момента аварии до поступления пациента Ландау в больницу прошло всего 40 минут. Он находился в шоке от потери крови. Шансов на спасение почти не было. Прежде всего врачи сделали ему массивное переливание крови.

В 50‑й больнице Ландау провёл полтора месяца на грани жизни и смерти. Сначала из-за переломанных рёбер. Такие больные погибают в 90% случаев от того, что перестают дышать, поскольку им это делать невыносимо больно. Но затем к Ландау из НИИ им. Бурденко привезли опытного нейрохирурга Сергея Фёдорова, о котором ходили слухи, что он вытаскивает больных с того света. Фёдоров сделал Ландау трахео­стомию. После операции пострадавший дышать самостоятельно почти не мог. Тогда коллеги срочно достали ему единственный на тот момент аппарат искусственной вентиляции лёгких. Смерть отступила, но ненадолго. У Ландау произошло кровоизлияние под оболочкой головного мозга, возникла угроза вазоспазма, пришлось срочно проводить люмбальную пункцию.

В третий раз смертельная опасность возникла 11 января. У Ландау случился коллапс – внезапная сердечно-сосудистая недостаточность с резким падением артериального и венозного давления. Пациенту сделали внутри­артериальное нагнетание крови и снова спасли, но пациент находился в тяжёлом коматозном состоянии без самостоятельного дыхания 40 дней. Причинами столь продолжительной комы могли быть гематома в оболочке головного мозга и повышенное внутричерепное давление.

Чтобы понять, есть у Ландау оболочечная гематома или нет, ему наложили фрезевое отверстие, проще говоря, просверлили в черепе дырку. Гематомы не обнаружили, но нашли отёк мозга, а это новая угроза для жизни. Чешский нейрохирург Зденек Кунц, прибывший на помощь советским коллегам, порекомендовал резко увеличить больному подачу воды через зонд. И это сработало. Но Кунц был уверен, что больной всё равно умрёт максимум через сутки, так как травмы несовместимы с жизнью. Прогноз не сбылся – Ландау пришёл в сознание. Это было настоящее чудо. 

«Мне всегда всё удавалось»

Опасность для жизни осталась позади. Теперь Ландау нужно было заново учиться говорить. Но, когда это произошло, врачи увидели новую проблему. У учёного пострадали лобные доли мозга, которые отвечают за осмысленность поведения. На этом фоне часто бывает так называемая персеверация, т. е. повторение одних и тех же фраз и действий. Это было и у Ландау, который мог читать стихи, повторяя их по кругу снова и снова.

После НИИ им. Н. Н. Бурденко Ландау ещё полтора года провёл в клинической больнице Академии наук СССР, где заново учился ходить. Домой он вернулся спустя 2 года после аварии. Он плохо ходил, постоянно жаловался на боли в ноге. Возник новый диагноз – тромбофлебит глубоких вен нижней конечности. Также его сильно мучили и боли в животе – оказалось, у него была полностью выжжена микрофлора кишечника вследствие длительной антибиотикотерапии.

25 марта после нескольких ложек яблочного пюре у Ландау началась сильная непрекращающаяся рвота. Врачи констатировали кишечную непроходимость. Требовалась экстренная операция. Вскоре после неё началась тахикардия. Лекарства не помогли. На 8‑й день после операции обессиленный Ландау неожиданно сказал: «Всё же я хорошо прожил жизнь. Мне всегда всё удавалось». После этих слов он умер. 

Современный подход

Кишечная непроходимость сопровождается проницаемостью кишечной стенки. Из-за этого токсины могут попадать в кровь и вызывать общую генерализованную септическую реакцию. А следствием сепсиса и является диссеминированное внутрисосудистое свёртывание. То есть ДВС-синд­ром. «Суть его в том, что кровь начинает стремительно сворачиваться в сосудах, и образуется множество микротромбов, – рассказывает заведующий гематологическим отделением ЦКБ с поликлиникой Управления делами Президента РФ, к. м. н. и эксперт программы «Клинический случай» на теле­канале «Доктор» Сергей Шаманский. – Постепенно нарастает общая интоксикация, а тромбы становятся всё больше».

Сейчас ДВС-синдром хорошо лечится. Выделяется низкомолекулярная фракция, которая позволяет вводить гепарин подкожно, а не постоянно в вену. Это обязательный этап профилактики послеоперационных осложнений, в частности, тромбоза. Возможно, что при использовании гепарина в этой печальной истории со Львом Давидовичем Ландау удалось бы спасти жизнь академику.

До сих пор продолжаются споры, восстановился или нет гениальный интеллект Ландау. По мнению нейрохирургов, это маловероятно. Клинический случай Ландау одновременно и триумф, и поражение. Триумф – потому что его удалось спасти, хотя даже самим врачам это казалось чем-то немыслимым. Поражение – потому что вернуть прежнего Дау оказалось выше возможностей медицины того времени. Научимся ли мы когда-нибудь восстанавливать повреждённый головной мозг? Ландау определённо сказал бы, что именно это должно быть настоящей целью для нейронауки, ведь сам он не раз доказал – для человеческого гения нет ничего невозможного.