Пары секунд не хватило, чтобы увернуться от мчащейся навстречу машины. Правую ногу оторвало, на левой - открытый перелом. Полицейские перетянули их ремнями, дали Виталию воды, телефон. «Больше не увидимся. Прости. очень тебя люблю», - сказал он жене.
Когда приедет «скорая», кто-то попросит: «Заберите его». Ответ будет: «Берём, кого можно спасти. Этот безнадёжный».
- Бешеная потеря крови. 99%, что не жилец, - спокойно объясняет Виталий. - Привезли меня в поселковую больницу Тверской области. Сразу же - на операционный стол. И с перепугу вторую ногу отрезали. Несколько врачей потом сказали: не надо было! Наутро пришёл в себя, рядом жена, Эдгард Запашный, друг Сергей Беляков.
- Мы были на гастролях в Костроме, отработали, и Виталик уехал по делам, - восстанавливает цепь трагических событий супруга Инесса Смолянец. - В три часа ночи звонок: «Инна, я попал в аварию, но не виноват...» У меня сердце в пятки. Не знаю, как собралась с духом: «Люблю тебя! Сейчас приеду!»
«Сейчас» по скользкой дороге получилось к обеду. Их разделяли 600 км. Но соединяло проверенное годами, двумя сорванцами и общей работой чувство.
Запашный обратился к Иосифу Кобзону - Виталия перевели в московский Институт им. Вишневского, и начался сбор денег на протезы. 2 млн руб. выделил Росгосцирк, оставшиеся 3 млн собирали всем миром.
- А ведь муж лишь однажды коротко общался с Эдгардом, а я совсем не знала его, - говорит Инна, дочь эквилибристов, в прошлом гимнастка, сейчас дрессировщица обезьян и пони.
- Три месяца в больнице, из них полтора - в реанимации. Спустя полгода после трагедии я встал на протезы, а ещё через месяц начал репетировать: поднимал костыль и падал, - вводит в курс грустной «арифметики» Смолянец.
«Ты что, слабак?»
С дрессировщиком и его женой мы общались в гримёрной после представления. Чтобы не смущать меня, Виталий сел на стул, повернувшись спиной. Элементарный процесс переодевания - теперь целая процедура: отстегнуть протезы, снять брюки, носки, ботинки, надеть другие, пристегнуть протезы. Привычными движениями Инна снимает цирковое, натягивает повседневное. Пытаюсь уловить выражение лица: к этому можно привыкнуть?
- В детстве все в куклы играли, - улыбается она. - Зато ноги не мёрзнут. Носки не пахнут.
Инна заразительно смеётся. И ты понимаешь, что жить по-другому в предложенных обстоятельствах было бы невыносимо. Юмор сильнее лекарств. Он реально помогает, причём бесплатно. Много раз мне приходилось общаться с людьми, пострадавшими в результате катастроф, вооружённых конфликтов и войн, с тяжелобольными... Повидав десятки таких судеб, сделала вывод: полноценно живёт лишь тот, кто не унывает.
- Как-то едем в мороз со знакомым, - вспоминает Виталий. - Он говорит: «Ужас, совсем ног не чувствую». Отвечаю: «Представляете, я тоже». Он даже не улыбнулся: «Как вы ещё шутить можете?»
Теперь, когда самое тяжёлое позади, уже могут. Но два года назад было не до смеха.
- И отчаяние было. И эвтаназию просил. Я плакал, Инна плакала. Старший сын узнал о случившемся из Интернета - два дня не могли успокоить. Потом бабушка дала ему книжку о Маресьеве, который героем стал не потому, что без ног, а потому, что мессеры сбивал. Вот и я решил доказать: дело не в ногах, а в мозгах.
Каждый день в больницу к Виталию приходили полсотни друзей и знакомых. И все уговоры сводились, по сути, к провокации: «Ты что, слабак?»
Рожать обезьян
Служебный роман Виталия и Инны развивался в шапито. С яркой завязкой в духе цирка: «Случилось это, кажется, в Барнауле. Бог знает в каком году». Инна гастролировала с родителями, но они были против жениха-дрессировщика. И молодые сбежали в другой город. Спустя несколько лет родители смирились - Виталий стал любимым зятем. Настолько, что, когда с ним случилась беда, непьющий тесть «заболел».
- Посмотреть в глаза мужа в первый раз после случившегося было страшно, - вздыхает Инна. - Лидер по характеру, добытчик, привыкший управлять жизнью, - и вдруг не у дел. Я понимала, что в его голове ни одной хорошей мысли. Что сидеть в коляске и «объедать своих детей» он не стал бы ни за что. Обняла его, поцеловала. И как-то сами нашлись слова: «Многие паралимпийцы без ног бегают быстрее здоровых. У нас есть животные. Наш аттракцион - один из лучших в России. Росгосцирк ждёт нас. Надо только научиться заново ходить».
Этой мыслью Инна и Виталий жили три месяца, пока ждали протезы. И, когда из Германии наконец привезли «ноги», он, как одержимый, начал нарезать круги по фойе цирка. Точнее, сначала по полкруга. Сейчас Виталий почти бегает.
Он вырос в украинском Харцызске в многодетной семье. Мать трудилась на заводе, отец - шахтёр. Школа, армия, шофёрство на КамАЗе... Если бы не друг Сергей Беляков, уехавший в 1990-е годы в Россию, неизвестно, как сложилась бы судьба Виталия в Донецкой области. Сергей устроился в цирк администратором и вскоре позвал друга водителем. Потом Беляков стал директором программы, Виталий - помощником.
- В какой-то момент он оставил животных, а я, наоборот, стал мечтать о своём аттракционе. Сергей посоветовал сделать ставку на львиц - считалось, что они не поддаются дрессуре.
Самоучка, исследовавший мир диких животных по видеокассетам и рассказам путешественников, Смолянец доказал, что с львицами можно работать. Пять лет назад его пригласили в Росгосцирк. Сегодня подопечные Виталия - тигр Атос, тигрица Энди и пять львиц: Ника, Мира, Ласка, Марта и Лиза. Благородные хищники со своими характерами и повадками. Одной «даме» надо глазки построить, другую ласково подозвать, третья любит, чтобы на неё повысили голос. Чего хочет «женщина», Смолянец понимает по одному рыку. Даром, что они его и кусали, и рвали - шрамов не счесть.
Виталий - обладатель престижных международных премий «Мастер», «Золотой идол». О его аттракционе говорят «лучшая клетка России». Дрессировщика называют «легендой цирка». А ему всего 44 года.
- Да, взлёт был мгновенный. Потом кто-то даже сказал: может, тебя сглазили.
В конце 2015-го Ростов-на-Дону запестрел афишами: «Виталий Смолянец. Возвращение». После трагедии под Тверью прошло 10 месяцев. Когда дрессировщик появился на арене, зал встал и несколько минут аплодировал. У Виталия на глаза навернулись слёзы. Вспомнил прошедшее лето. Протезов ещё не было. Смолянец не хотел лететь в Сочи на вручение премии, но его уговорили. Выкатили к зрителям на коляске. И он сказал: «Обещаю - я вернусь».
Сегодня Виталий, как и прежде, лихо водит машину. «Газую ногой. То есть протезом. А тормоз ручной». Дом его семьи - гостиница при цирке. В любом городе. Весь реквизит и вольеры Смолянец даже сейчас делает сам. Сын Игорь каждые месяц-полтора меняет школу. А младшего Марка не оттащить от клетки с тигрятами.
- Помню, приехал знакомый режиссёр: «Инночка, всё хорошо? Детки слушаются?» - «Да меня обезьяны лучше слушаются!» - «Значит, надо рожать обезьян».
Счастливые, они не заменили любовь сочувствием. Их судьба - такая. И менять её супруги не собираются. В ближайшее время точно. «Империю львиц» Виталия Смолянца уже ждут в Новосибирске.