Корреспондент aif.ru побывал на позициях батальона им. Судоплатова, бойцы которого сдержали первый серьезный натиск ВСУ под Запорожьем, загнав штурмовые роты нацистов в «огневой мешок». О том, как удалось остановить контрнаступление противника и как луганский спецназ создал одно из самых боеспособных подразделений в зоне СВО — читайте в репортаже.
Артиллерия и подсолнухи
В Запорожской области осень постепенно вступает в свои права. Частично убраны поля подсолнечника. Пока в нескольких километрах шумит артиллерия, здесь пыль на полях вздымает не артиллерийский снаряд, а плуг трактора.
Россия тоже вступает в полные права в запорожских степях. Правда, заметно это пока лишь в крупных тыловых городах, где улицы обзавелись новым асфальтом, дома приоделись в красочную штукатурку, а на дорожных билбордах красуются так хорошо знакомые всем россиянам названия политических партий.
Ближе к линии боевого соприкосновения все иначе. Села Запорожья — это советское наследие, покрытое пылью времени, которую с этих обветшалых зданий сбивает лишь прилет украинского снаряда. Не покидает ощущение, что последние тридцать лет государство присутствовало здесь лишь номинально. Сейчас же, когда в нескольких километрах идут бои, жизнь здесь бурлит, с той лишь разницей, что она окрашена в армейский мультикам.
В большом сельском магазине собралась толпа солдат. По шумным разговорам можно легко понять, что все они вышли на «оттяжку» с разных направлений. Парни бурно обсуждают происходящее на своих участках, попутно успевая перекинуться парой колких фраз с дамами-продавцами в магазине и заполнить пакеты разнообразной едой и сигаретами.
«У нас там „Пион“ работает постоянно. Никак не можем его поймать», — шумно гогочет один из бойцов с густой бородой и флагом Южной Осетии на бронежилете. В ответ ему из конца очереди наперебой рассказывают об очередных неудачных попытках ВСУ контратаковать где-то под Работино.
В эту пеструю толпу затесались и мы — два журналиста. Заехали в магазин, чтобы поймать связь. Отписаться в свои редакции, что пропадем с радаров на некоторое время, ну и закупить чего-то к чаю, чтобы затянуть душевную беседу с командирами и бойцами батальона им. Судоплатова, с которыми нам предстоит ранний утренний выезд на их позиции.
Луганский костяк
Пересекаться с батальоном Судоплатова нам приходилось год назад. Тогда подразделение, названное именем великого советского разведчика, еще формировалось, и увиденное у нас восторга не вызвало. Все было больше похоже на пиар, нежели на эффективное боевое подразделение.
«В самом начале батальон набирался из жителей Запорожской области. Были люди из других регионов. Даже иностранцы. Но четкого понимания, что делать со всей этой солянкой, в прошлом году еще не было, — рассказывает командир разведроты батальона с позывным Пират. — Меня и товарищей пригласили в батальон в качестве инструкторов, поскольку у нас за плечами большой опыт работы в органах, боевой опыт в Донбассе и других горячих точках. Сначала мы обучали людей, а затем уже взяли управление подразделением в свои руки. В результате у батальона теперь есть две мотострелковые роты, своя артиллерия, взвод БПЛА, штурмовая рота и качественная разведка. Разведкой мы с товарищами „балуемся“ сами».
Пират, Шаман, Шмель, Наган и еще несколько человек сейчас фактически руководят батальоном им. Судоплатова. Эти молодые люди знакомы друг с другом давно. Выходцы из луганских и донецких структур организовали в подразделении четкую систему отбора кадров и подготовки личного состава. «Каждый кандидат у нас проходит полиграф. Затем идет несколько недель подготовки на полигоне, работа на передовой, и вновь полигон. И так весь контракт. Поэтому к нам сейчас идут на контракт люди из частных военных компаний. Их опыт мы также перенимаем», — подчеркивает Пират.
«ВСУ попали в ловушку»
Именно благодаря этой кропотливой работе в течение всего года бойцы батальона им. Судоплатова оказались готовы к летнему контрнаступлению ВСУ, когда те пытались прорвать российскую оборону в районе села Пятихатки.
«Мы оказались на одном из самых сложных участков — это Жеребянки — Пятихатки. ВСУ начали с массированной артиллерийской атаки на наши позиции. После чего совершили небольшой прорыв на бронетехнике — было порядка десяти единиц с пехотой. Они заняли низины, двигались со стороны Каменского и Степового. Заняли поселок Лобковое и двинулись в сторону Пятихаток, — вспоминает события начала июня начштаба батальона Шмель. — Они были уверены, что довольно легко пробьют этот коридор, дойдут до Грозового и займут в конечном итоге село Жеребянки».
Итогом той кампании для ВСУ стало попадание в «огневой мешок». Всю территорию, занятую противником, отлично просматривают российские войска, в том числе и расчеты БПЛА батальона им. Судоплатова. «Выйти из этого мешка им неудобно. Отходить для них — это политические риски, ведь они так широко рекламировали взятие Пятихаток. Потери они понесли огромные. То же самое сейчас происходит в Работино, под Угледаром и на других направлениях. Украинцам и Западу пора заканчивать с военными действиями. У них это не очень хорошо получается», — резюмирует Шмель.
Места, где гибнут журналисты
Село Грозовое, которое было целью ВСУ, находится от текущей линии соприкосновения всего в нескольких километрах. Здесь в июле 2023 года погиб наш коллега Ростислав Журавлев. Теперь мы вместе с бойцами двигаемся к месту гибели нашего товарища. Выезжать приходится ранним утром. В это время артиллерия противника затихает, а в небе не дежурят дроны — разведчики и камикадзе. Наступает небольшая передышка.
Наша «УАЗ-буханка» подскакивает на ухабах. Порой подкидывает так, что можно запросто слететь с сиденья. «Дорога разбита разрывами, — говорит боец с позывным Наган. — Здесь в „зеленке“ катались наши танки, и по ним работала вражеская артиллерия. Тут даже пару машин сгорело, их уже оттащили. Так что это не просто рельеф местности, а историческая память».
На войне основные движения техники, ротация людей, подвоз боекомплекта и провизии происходит ночью или ранним утром. Темнота — единственная возможность хоть как-то скрыться от всевидящего ока вражеских «птиц». Впрочем, для противника дела обстоят точно так же.
«Многие пренебрегают своей безопасностью. Едут с фарами. Мы передвигаемся здесь без света, в полной темноте. По неосторожности многие едут навстречу с полным светом, что приводит к ДТП. БПЛА противника летает и днем, и ночью. Прекрасно видят, где скапливается техника. Мы ездим без света, постоянно меняем маршруты эвакуации и ротации. Работать стараемся с приборами ночного видения», — рассказывает о нюансах Ногай.
В окопах бойцы и трактор
На передовых позициях батальона порядок и серьезная система траншей. Под каждую огневую точку выкопан отдельный участок, который надежно замаскирован. На только что выкопанных ямах под блиндажи виднеются следы ковша.
«Вам трактор помогает окопы строить?» — спрашиваю у командира мотострелковой роты Саймона. «Да. Ночью залетает втихаря и работает. Ребята из инженерных войск стараются. Работа у них очень рисковая. Зато позиции основательные, да и укрепляться это позволяет гораздо быстрее», — отвечает он.
Но любая хорошо укрепленная позиция все равно начинается с бойца и саперной лопатки, продолжает нашу беседу боец с позывным Самец: «Все начинается с небольшого окопа, когда боец окапывает себя сам. Нагребает холмик, укрепляется. Дальше ходы. После уже делаются инженерные сооружения. Справиться можно за месяц».
В результате получается почти подземный город, где можно спрятаться от обстрелов артиллерии и налетов «Бабы-Яги», присутствие которой в небе здесь стало обыденностью. Справляются с ней так же, как и везде, — укрепленные блиндажи и попытки сбить «старую ведьму» из стрелкового вооружения.
«Нужно идти до конца, и мы дойдем»
В батальоне им. Судоплатова очень много бойцов, пробовавших свои силы в других подразделениях. Есть те, кто в прошлом году воевал под Изюмом. Есть люди, прошедшие сложные попытки штурма Авдеевской промзоны. А вот улыбчивый парень из Астрахани с позывным Ногай когда-то давно работал начальником межрайонного отделения уголовного розыска. Затем было уголовное дело и срок. Шанс выйти на свободу раньше срока выпал на его долю в сентябре прошлого года, когда в колонии для бывших сотрудников правоохранительных органов объявили набор в зону СВО.
«Мы были самыми первыми заключенными, подписавшими контракт. Это был экспериментальный „Шторм Z“, состоящий из бывших сотрудников полиции, ОМОН и СОБРА. Я лично без колебаний подписал контракт», — рассказывает Ногай.
Сейчас он, получив амнистию, пошел на второй контракт, выбрав для себя службу в батальоне им. Судоплатова.
«Наша Россия — большая страна. Мы не можем сейчас дать назад. Нам нужно идти до конца, и мы дойдем. Я в этом уверен. Я не жалею, что оказался здесь. Даже если бы я сейчас служил в полиции, то все равно бы пошел на СВО. Самое главное — это семья и Родина. За них мы тут и стоим».