Выражение «невосполнимая потеря» давно стало штампом от слишком частого применения. Но уход из жизни Жореса Ивановича Алферова — это действительно потеря, которую невозможно восполнить.
Последний из великой эпохи
Он был одним из последних людей эпохи больших свершений, когда ученые были для общества настоящими героями, Творцами с большой буквы, отправляющими людей в космос и проникающими в самые потаенные секреты атомного ядра.
В 2013 году мне довелось провести онлайн для читателей АиФ.ru c Жоресом Ивановичем. В тот день он неважно себя чувствовал, но как только начался разговор, он моментально преобразился. О науке, которой посвятил свою жизнь, Алферов мог говорить бесконечно. Но не только о ней. Он был прекрасным рассказчиком, вспоминал о людях, с которыми встречался, обладал очень широким кругозором, мог с легкостью процитировать классиков литературы.
Помню, что на ту нашу встречу шел я с робостью, понимая, что такому человеку надо соответствовать.
Жорес, брат Маркса
Родители назвали его в честь лидер французских социалистов Жана Жореса, убежденного пацифиста и противника войны, убитого националистом накануне Первой Мировой войны. Старшего брата Жореса отец с матерью нарекли Марксом. Маркс Иванович Алферов в 1944 году погибнет в боях с нацистами, а его брат всю свою жизнь будет трудиться так, чтобы соответствовать памяти Маркса и всех павших, ценой своих жизней спасших наше будущее.
Жорес Алферов окончил школу в Минске с золотой медалью. Потом был факультет электронной техники Ленинградского электротехнического института, после окончания которого Алферова приняли на работу в легендарный Физико-технический институт. Он участвовал в создании первых плоскостных транзисторов, появление которых совершило переворот в области электронных средств связи, проводил работы, связанные с созданием отечественного атомного подводного флота.
Полупроводниковые гетероструктуры, лежащие в основе привычных сегодня гаджетов, принесли Алферову Нобелевскую премию.
«В 1993 году я продал видеомагнитофон просто для того, чтобы купить продукты»
К моменту распада СССР он был ученым с мировым именем, который с легкостью нашел бы себе работу в самых престижных научных институтах мира. Вместо этого Алферов, словно атлант из греческих мифов, держал на своих плечах вверенный ему институт, изыскивая средства на то, чтобы великая научная школа не загнулась окончательно.
В интервью журналисту Владиславу Шурыгину Жорес Иванович вспоминал: «Годовой бюджет 1991 года составил около восьмидесяти миллионов долларов, а всего через год, в 1992 году, он сократился в двадцать(!) раз. Это была катастрофа! Было восемьдесят миллионов, а стало четыре. Поясню, что это значит. У меня не было денег даже, чтобы заплатить за вывоз мусора, за электричество, само собой, катастрофически упала зарплата. Моя личная зарплата тогда была в районе пятидесяти долларов. В 1993 году я продал видеомагнитофон просто для того, чтобы купить продукты. Тогда мы смогли выжить, прежде всего, благодаря нашим международным связям. Все девяностые я ездил за границу только за счет принимающей стороны. Я читал доклады и лекции, а приглашающая сторона оплачивала мне дорогу, мое пребывание там и гонорары. И это было очень хорошее подспорье!».
Пока другие спешили сколачивать состояния для себя, он боролся ради науки, без которой, по его мнению, будущего у страны быть не могло. И если огонек научной мысли в России до сих пор не погас, то это заслуг таких подвижников, как Жорес Алферов.
«Мы очень много теряем в школе»
Он был очень интеллигентным человеком, но за этой интеллигентностью скрывался человек, непоколебимый в своих убеждениях. Он никогда не отрекался от социализма, от советской эпохи, и говорил зачастую вещи, крайне неудобные для властей. Он так и не стал главой Академии Наук, на что, безусловно, имел все основания претендовать.
Но Алферова интересовали не чины и должности, а то, что останется после него, кто поведет науку дальше. В 2013 году в нашей беседе он говорил: «Мы создали лицей «Физико-техническая школа». Идеология здесь такая — мы «инфицируем» этих ребят наукой. Мы их набираем в 13 лет в восьмой класс, и они заражаются этим делом. Очень многие потом идут в науку, несмотря на всё. Но ко мне сейчас приходят учителя (лицей — это компонента моего университета) и говорят, что нам уже нужно иметь лицей с 5-го класса. Конкурс у нас большой, но упало образование в школе, и дети теперь намного менее подготовленные приходят в лицей. Папа у меня был старый большевик. Он как-то мне сказал, что у Владимира Ильича Ленина были такие слова: «Когда-нибудь наступят такие замечательные времена, когда в мире останется только три профессии: врач, учитель и инженер». Учитель — центральная фигура. Каждый из нас помнит своих школьных учителей и какую роль они сыграли. Мы должны вернуть учителю это значение. У меня в лицее замечательные учителя. И ребята по-другому к этому относятся. Мы очень много теряем в школе. Мы должны сохранять многие сельские школы».
«Плоская Земля» нобелевских лауреатов не рождает
Жорес Иванович ушел. А мы, осиротев, должны оглядеться вокруг и понять — куда мы движемся и чего хотим.
В той беседе 2013 года Алферов с грустью признавал, что с широкой популяризацией науки дело обстоит плохо. Когда-то страна прилипала к экранам телевизоров, чтобы посмотреть «Очевидное-невероятное», а журнал «Наука и жизнь» был нарасхват.
Сегодня россияне смотрят «содержательные» программы о плоской Земле, шоу о битвах магов, «сенсационные» истории об «окаменевших девушках» и инопланетянах на перевале Дятлова.
Хотелось ошибиться, но вряд ли какой-то федеральный канал посвятит несколько часов своего вечернего шоу памяти Жореса Алферова, как это бывает с ушедшими из жизни актерами.
«Нищеброд» Алферов и хозяйка новой жизни
Новость о смерти ученого пришла во время работы над материалом о «светской львице» Илоне Столье, заявившей о том, что в престижные рестораны не нужно пускать «нищебродов».
Некоторые читатели уже после выхода статьи писали — зачем, мол, рассказывать об этом?
Затем, чтобы мы четко понимали, где и с кем живем. Мы не знаем, слышала ли Илона Столье о Жоресе Алферове, но, по ее меркам, нобелевский лауреат, никогда не гонявшийся за личной выгодой, тоже ведь относился к упомянутой категории «нищебродов», которым не место среди обедающей «новой знати».
В том, что новости о выходке Илоны Столье и смерти Жореса Алферова совпали по времени, есть свой символизм — уходят великие Творцы советской эпохи, а вместо них героями нового времени становятся дамы, меряющие жизнь миллионами долларов и презирающие «нищебродов».
Простите, Жорес Иванович, мы все проиграли. Или все-таки сможем вернуть время, когда героями опять станут ученые?