«Я знаю, конечно, что может быть всякое, — рассказывает Марина, которая ждёт из заключения своего возлюбленного, Виктора. — У подружки откинулся мужик, вроде поселился с ней, первые пару дней всё нормально. А потом стал пить до полусмерти, командовать ею, работать не спешит. Ну а что, здешние мужики другие, что ли? Какая разница, зек он или нет?».
«40 лет, замужней жизни нет»
Челябинке Марине 40. С мужем в разводе, сыну 18. В число ждуль, как называют женщин, дожидающихся из мест лишения свободы любимых, она попала случайно: познакомились на сайте знакомств.
«Я завела анкету на сайте по совету подружки, — рассказывает женщина. — Выставила фотки, правда, пятилетней давности. Там я еще не такая толстая и без морщин. Начали писать мужчины с предложениями секса. Противно так, читать невозможно было, извращенцы какие-то. И тут он, Сергей, — буквально подарок судьбы. Называет любимой и единственной, пишет стихи, не напрашивается в гости. Я думаю, ну всё, вот он, мой счастливый билет. А что, замужней жизни нет, сын со дня на день уйдет от меня жить со своей подружкой из колледжа, и я вообще одна-одинёшенька останусь. Сергей высылал, правда, не много фото, одна — будто с паспорта, другие размытые и в скромных интерьерах. Я думаю, ну что, мужчина скромный, небогатый, ничего страшного.
Спустя неделю Сергей завел странный разговор: «Помнишь декабристок, какие были верные женщины, за мужьями в огонь и в воду, бросили всё, умчались в неведомые дали». Я ему отвечаю, да, помню, и что? Про себя радуюсь: ах, про верность говорит. Наверное, с серьезными отношениями. Сергей говорит: «Я знаю одного мужика, он 32 года по тюрьмам мотался, и жена его ждала всю жизнь, и слова дурного не сказала, и детей тянула, и ему помогала». Я ему отвечаю: «Всякие бабы бывают, эта конкретно ничего в жизни другого не видела и не знает, что можно по-другому жить». Такая я была глупая, так и не догадалась, что он мне с зоны пишет, пока сам не признался! Я никогда не связывалась с зеками, в семье никто не судим, это же совсем другой мир! Но я «подсела» на его рассуждения, длинные философские фразы, стихи, правда, не знаю чьи. Говорит, его».
Марина признается: о том, что у нее роман с заключенным, она рассказала только самым близким. Сыну намекнула, он не оценил: «Лучше, маменька, худей, да ищи себе мужчину за окном, а не за забором». Марина получала в общении с незнакомцем романтику — то, чего так не хватает ей в повседневной жизни. Хотя, признается, не раз слышала, что некоторые женщины так всю жизнь и ждут своих возлюбленных, от отсидки к отсидке. Даже пословица есть такая: «Первый раз — ошибка, второй — выбор».
«Зарплата у меня небольшая, позволить себе ходить по ресторанам да всяким крутым тренингам я не могу, — рассказывает санитарка. — Можно подумать, очередь из мужчин в таком возрасте стоит у дверей! А тут вот он, точно никуда не денется, пока сидит, да и жениться предлагает, хоть вот прям сейчас».
Марина уже бросилась было собирать документы и платить госпошлину за регистрацию брака. Но тут подруга Катя пригласила ее в гости на день рождения. У Кати был такой же возлюбленный по переписке, они зарегистрировались, когда тот еще отбывал срок, а накануне муж как раз освободился из заключения.
«Какие такие подарки?»
Марина была потрясена: мужчина, которого ее подруга ждала целых пять лет, не подарил жене на день рождения абсолютно ничего. Когда Марина и еще несколько гостей пришли в назначенное время, мужчина уже сидел за столом и вовсю поедал салат из чашки. Екатерина позже объяснила, что многократно пыталась поговорить с мужем на темы приличного поведения, отношения к любимой, объяснить основы этикета. Он, проведший в местах лишения свободы большую часть жизни, объяснял, что не знает об этом ровным счетом ничего. О том, что на день рождения нужно что-то дарить, он якобы даже не слышал. Что неприлично начинать трапезу, пока не в сборе все гости, — тоже.
«А тут я с работы пришла, — всхлипывала Екатерина, — он пожарил себе картошку. Сидит, уплетает за обе щеки. С похмелья, как обычно: с друзьями видится чаще, чем со мной, пьет. Я пока переодевалась, руки мыла, прихожу на кухню — а он уже всё съел. И даже не предложил! Это с молоком матери же впитывается, что нужно делиться с близкими в семье? Я вообще-то ему все эти годы и на телефон денег кидала, и каждый квартал посылки отправляла, конфет в жизни через мои руки столько не прошло, сколько с ним. И опять он говорил, что не знал ничего подобного, что не проходил жизненные университеты, вернее, проходил, но там всё по-другому. На работу пока не спешит, говорит, не нашёл достойную».
Марина уже ездила к мужчине, отбывающему наказание за разбой, на короткое свидание. Пообщались, понравился. Но необъяснимый страх сковывает ее иногда. «Ты просто по-настоящему не влюбилась в арестанта этого», — резюмирует подруга Катя. «Именно так, арестантами, а не заключенными или осужденными, все мы и привыкли своих возлюбленных называть», — говорит пока еще не жена, но «заочница» Марина. Заочницами принято называть тех, кто участвует в романе по переписке. Тех же, кто уже состоит в отношениях с заключенными, называют ждулями.
Жениться — редко, получить деньги — всегда
«Знакомство с зеком обычно заканчивается для девушки разводом на деньги, — уверен Александр, бывший заключенный из Ростова-на-Дону. — За пять лет не помню, чтобы кто-то женился. Женщины, попавшие на крючок, это те люди, которым не хватает внимания и общения. У зеков есть время писать, они этот навык оттачивают годами, а на том конце девушка думает: «Ох, какого нравственного и глубокого человека я встретила». После установления контакта следующий этап — сидельцы начинают рассказывать о том, как им тяжело и просят положить на телефон чуть-чуть денег — «иначе с тобой не смогу переписываться». Как правило, девушки сами проявляют сердобольность и ведутся на обман».
«Повезло тем, кто до тюряжки уже с кем-то жил или был женат, — рассуждает Алексей, отбывший наказание в колонии Челябинской области. — Там всё это гораздо легче переносится. Все ведь мечтают о семье, особенно, о детях. Отсюда и такое огромное количество романов с арестантами. У многих телефоны, большинство регистрируется на сайтах знакомств. Тут не только в том дело, что тебе «подгон» с воли от любимки будет. Просто когда кто-то ждёт, есть, ради кого жить, дни считаешь до встречи, свиданок ждёшь. Если регистрируешься, длительные свидания положены. Если и не приедет никто, после срока тоже надо куда-то идти. Не у всех есть жилье и родственники, которые спят и видят, когда еще один человек на их жилплощади появится».
Начальник пресс-службы Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Ростовской области Борис Марухян рассказал, что в колониях брак регистрируют обычно один раз в три месяца, по мере набора желающих из осужденных и женщин с воли, решившихся с ними на серьезные отношения: «Приглашаем представителя ЗАГС, который официально регистрирует гражданские отношения. Однажды расписывались сразу девять пар! Девушки приходят нарядными. На мой взгляд, этими людьми движет любовь».
Представитель ГУФСИН подчеркивает, что, в отличие от мужских колоний, в женских брак с мужчинами с воли регистрируют очень редко.
«Наоборот, как только замужняя девушка попала за решетку, её муж старается быстрее с ней развестись, — поясняет Борис Марухян. — Мужчины на воле очень редко ждут своих избранниц, а вот женщины готовы идти за своими возлюбленными, как жены декабристов, хоть на край света».
«Это даже не любовь, это что-то большее»
Муж Натальи из Владимира отбывает наказание по «тяжёлой» 105 статье — «Убийство». Максим, уроженец Омска, мотает срок в Забайкалье.
Наташа — одна из активных участниц форумов и групп в социальных сетях, где общаются девушки, ждущие любимых из мест лишения свободы. Я написала ей, предложила пообщаться. Она, одна из немногих, сразу согласилась.
«С моим мужем Максимом мы познакомились в соцсети, — пишет Наталья. — Он кольщик на зоне, мне понравились его рисунки, и я поставила лайк на один, даже не думая, что он напишет. Ответил, началось общение».
Мы переписывались с Натальей до ночи. Я пыталась понять, зачем она, такая молодая, симпатичная, стройная посвятила себя мужчине, которому сидеть еще почти 3 года из девяти назначенных судом. А она делилась эмоциями от встречи с ним, от радости, что вышла за него, от счастья, что скоро будут вместе.
Потом она написала, что на работе и ответит позже: «Я — человек слова. Обещала, значит сделаю».
Утром меня ждала исповедь влюбленной девушки: «Я работаю продавцом в магазине продуктовом. На свидания редко приезжаю, не люблю это место, он неблизко отбывает, и ездить часто просто накладно. Сама я из детдома, детство трудное, голодное, и ничего не видела хорошего. У него мама с папой развелись, и мама уехала в другой город, то есть он с папой и со старшей сестрой жил. До него я была замужем, но неудачно, но есть дочь прекрасная. Он не был женат, и детей у него нет.
Наше первое свидание было через три месяца после знакомства, короткое, 4-часовое, но именно там, глаза в глаза глядя, мы поняли, что созданы друг для друга!
Далее сложные процедуры с документами, точнее, с привозом их и с моим приездом (мне пришлось два раза приезжать и уезжать до того, как у нас роспись состоялась!).
Нас зарегистрировали и сразу дали длительное свидание (три дня!). Знаете... это не то чтобы любовь — это что-то выше, крепче и сильнее — слова мне не подобрать».
Наталья рассказала, что ей совсем не хочется куда-то ходить развлекаться, заводить отношения с другими мужчинам. Она всецело доверяет своему избраннику, как и он ей, думает только о нём. Радуется, когда удаётся пообщаться, поддерживает дружеские отношения с его родственниками. Муж признаётся, что она ему ближе, чем родная мать.
«Письма у арестантов разрешены в любых количествах, хоть каждый день пиши, фото тоже можно высылать, но без интимного характера, так как цензор не пропустит и порвёт, — пишет мне Наталья. — Подарки супруг приносил, и они дома хранятся все: чётки, нарды, розы из хлеба, фигурки разные. На мнения знакомых я никогда не реагирую, сама решила — сама сделала, чтоб никого потом кроме себя не винить (надеюсь, что не ошиблась). Хотя знаю, что за спиной осуждения идут».
Наталья рассказывает, что бракосочетание на зоне совсем не похоже на торжество на воле. Всё скромно и быстро, без пышных платьев. Пошлину и расходы на кольца оплатила его мама, но кольца там носить нельзя, так что после церемонии их сняли. Украшения хранятся у Натальи дома. 16 февраля молодые встретят вторую годовщину своей свадьбы.
А еще Наталья сама отбывала срок по ст. 158 — «Кража».
Свадьба «на зоне» глазами церкви
Тюремный священник Андрей Мнацаганов (Ростов-на-Дону) рассказал корреспонденту АиФ.ru, что он видит только положительные моменты в создании семей в местах лишения свободы.
«Создание семьи помогает социализации человека, заключенного под стражу, он настроен на серьезные отношения, живет и горит этим, эта вера помогает ему в трудную минуту, — считает отец Андрей. — Человек, находящийся в местах лишения свободы, остро ощущает необходимость иметь помощь тех, кто находится на свободе, поэтому некоторые к этому обращаются».
Андрей Мнацаганов отметил, что для одних сидельцев женитьба — это вынужденная мера, потому что нет никого на свободе. Для других — перспектива. Будет, куда идти, когда освободится. Представитель духовенства признал, что настоящие полноценные семьи получаются только у каждой четвертой пары, не больше: «Увы, но осужденные часто используют женщин в прямом смысле слова, ведь девичья натура такая, что они создают подобные семьи от одиночества, принимая непростые отношения».
Священник Андрей Мнацаганов даже венчал две пары в тюремной церкви. И сейчас, спустя годы, сделал вывод, что это неправильно: «Христианская семья должна жить вместе, а когда она венчана и живет отдельно — слишком много искушений, — поясняет он. — Потому что пока мужчина и женщина не венчаны, то до них лукавому нет дела, ведь по его расчёту все равно эти люди живут во грехе. А венчание — это высшая степень христианских семейных отношений, которая подразумевает жить воцерковленно. А иначе, если в храм ходить после венчания раз в году на Пасху, лукавый начинает теребить такие пары, стараться эту связь разрушить. И у людей зачастую портятся отношения».
«Неравный брак»
Психолог Виктория Нагорная считает отношения между девушками на воле и заключенными «неравным браком»: «Во все времена были подобные ситуации, когда муж и жена принадлежат абсолютно противоположным лагерям. И по законам физики противоположности сближаются. Именно так можно охарактеризовать стремление зачастую успешных, воспитанных, обеспеченных женщин связать свою жизнь с осужденным. Конечно, есть среди избранниц и женщины низкого социального статуса — небогатые, «плюнувшие на себя», несимпатичные, обремененные детьми и не имеющие образования. У них эта грань, мир реальный и мир за решеткой, стирается. Если женщину бросил мужчина, особенно не один, она подсознательно тянется к надежному, на ее взгляд, варианту: если он на зоне, уйти от нее к другой не сможет. Многие осужденные владеют секретами соблазнения по телефону и переписке, учась друг у друга или по отзывам в интернете. Иногда на крючок девушек подсаживает самый разговорчивый в камере, он один звонит всем подряд. Потом влюбленная уже не замечает, что первоначально общалась с другим человеком. Зачастую, кроме редких исключений, такие отношения приводят к манипулированию женщинами, невротическим состояниям, невозможности создать быт, совместное будущее. Женщины живут параллельной реальностью, они подчиняются голосу звонящего, дают ему деньги. А родственникам крайне сложно объяснить женщине, что она имеет токсичные отношения».