Здесь можно прочесть две цитаты из Евангелия о любви к ближним и перечень: «Севастополь, Турция, Болгария, Черногория» – места ее милосердного служения, места важнейших свершений русской армии.
Неудавшаяся встреча
Генерал-лейтенант Павел Петрович Карцев не видел свою сестру два года. Узнав, что ее походный лазарет находится в Черногории, неподалеку от места расположения дивизии, которой он командовал, он отправился туда, чтобы встретиться с Елизаветой. По дороге вспоминал то, что слышал о ней: со своим отрядом сестер милосердия она одна из немногих была допущена на передовые позиции под Плевной, вместе с армией преодолела Шипкинский перевал, прошла всю Болгарию… Но поверить, что Елизавета трудится на полях сражений, было нелегко. Все же возраст немолодой…
Когда генерал оказался рядом с брезентовым шатром, в котором размещался лазарет, он невольно замедлил шаг: шатер гудел, стонал, был полон каких-то раздирающих сердце звуков. Заглянув внутрь, он сразу увидел у постели раненого с ампутированной ногой свою сестру – тонкая хрупкая фигурка, белый плат скрывал седые волосы.
Заметив Павла Петровича, Елизавета быстро подошла и сказала, что лучше ему уйти – слишком много дел с ранеными, некогда словом перемолвиться. Мимо проносили накрытые простынями трупы и складывали у порога. Генералу стало не по себе от криков, стонов, тяжелого запаха. Лежащий на кровати солдат вдруг приподнялся и, глядя на Елизавету Петровну, спросил: «Уезжаешь от нас скоро, мать?» «Как прикажут», – ответила та. «Вели написать с себя портрет, чтобы мы помнили, какой была черногорская мать». Елизавета Петровна склонилась над ним, поправляя повязку. Павел Петрович понял, что больше от нее ничего не услышит, и спешно покинул лазарет, качая головой.
Елизавете в то время шел шестой десяток. «Пора бы угомониться, внуков качать», – мелькнуло в голове у генерала. Но он сразу осекся. Не было у Елизаветы внуков. И детей не было. После Смольного не вышла его сестренка замуж и с головой ушла в дела милосердия… Отчего-то вспомнилось, что маленькая Лиза в трудные годы их детства, когда приходилось помогать обедневшим родителям и сад растить, и ягоды продавать, боялась только червяков. А в остальном была неутомима, трудолюбива, бесстрашна, как и теперь.
Идеальная сестра
Непритязательная, даже малозаметная Елизавета Карцева в Севастополе очень скоро стала первой помощницей Николая Ивановича Пирогова, прибывшего в эпицентр Крымской войны. По приезде Пирогов в течение десяти дней с утра до вечера оперировал тех, кто нуждался в операции еще три недели назад. Он вспоминал: «С восьми утра до шести вечера остаюсь в госпитале, где кровь течет реками, с лишком 4000 раненых. Возвращаюсь весь в крови, и в поту, и в нечистоте…»
Присутствие женщин в таких условиях сначала многих смущало, но очень быстро и врачи, и раненые оценили их помощь. «Они способнее мужчин для этих занятий, – описывал свои впечатления от работы сестер врач севастопольского гарнизона Х. Я. Гюббенет, – ближе подходят к нежному женскому рукодельному труду. Помогают при перевязке, бывают и при операциях, раздают больным чай и вино и наблюдают за служителями и за смотрителями и даже за врачами. Присутствие женщины, опрятно одетой и с участием помогающей, оживляет плачевную юдоль страданий и бедствий».
Сестры были распределены не только для ухода за ранеными. Пирогов организовывал транспортные бригады, состоящие из врача, фельдшера и сестры, чтобы сопровождать раненых при перевозке. Карцева помогала Пирогову в этих делах, а еще лично осуществляла контроль над раздачей продовольствия и, когда были обнаружены недостачи, добилась увольнения ответственного чиновника.
Ее рабочий день начинался около семи утра и заканчивался после полуночи, когда были произведены последние проверки. «Карцева просто неутомима, день и ночь в госпитале; и варит для больных, и перевязывает, и сама делает все, и всякий день от меня выходит с новыми распоряжениями», – восхищался ею Пирогов.
Радость добрых дел
После Крымской войны Елизавета Петровна осталась в Москве – служить в Лепешкинской больнице, ухаживать за ранеными. Затем знаменитый доктор Сергей Петрович Боткин, с которым она бок о бок работала в Крыму, пригласил ее в Санкт-Петербург, где была основана Свято-Георгиевская община милосердных сестер.
Община, которой покровительствовали члены царской семьи, постепенно росла и расширялась: была построена церковь во имя великомученика Георгия Победоносца, новые больничные корпуса, приют для престарелых медсестер, первый в России приют-школа для умственно отсталых детей. Опыт сестер милосердия, их знания и умение работать с такими сложными пациентами стали интересовать многих медицинских работников, и одно время при общине действовали курсы, на которых обучали средний медицинский персонал. Однако Елизавета Петровна Карцева, ставшая настоятельницей общины, считала, что мало обучить молодых людей перевязкам и навыкам ухода, простым медицинским процедурам, ассистированию на операциях. Самое главное для нее было – полная самоотверженность на этом посту. Она принципиально была против любых наград сестрам общины и сама всегда от них отказывалась. «Только сознание честно исполненного долга должно быть наградой сестры», – любила повторять Елизавета Петровна. А кроме того то, к чему она не стремилась, но что сопровождало ее всю жизнь, – благодарная память людей. Когда члены ее общины покидали Черногорию, князь Черногорский сказал на прощание: «В ту минуту, когда Вы возвращаетесь на родину, радуюсь, что могу быть относительно Вас и Ваших любезных и преданных сотрудниц истолкователем благодарности всей страны, особенно же раненых и больных, которые благословляют благодетельные руки, успокоившие их страдания».
Труды и подвиги Елизаветы Петровны завершились на 76‑м году ее жизни, когда она мирно скончалась на посту настоятельницы Свято-Георгиевской общины сестер милосердия.