«Малышок» нашёл семью. Всех детей из детдомовской группы разобрали по домам

Ольга Синяева, благополучная москвичка, мать четверых детей, однажды лицом к лицу столкнулась с «Россиротпромом» - так правозащитники называют круговорот детей-сирот в системе государственного воспитания - «от роддома до дурдома». И больше не могла молчать. Она сняла документальный фильм «Блеф, или С Новым годом!». В этом фильме никто никого не бьёт, дети не голодают, почти даже не плачут - и всё равно зрителя не покидает ощущение абсурдности происходящего в кадре: как будто это чей-то страшный сон. Это фильм, в котором детдомовская группа «Малышок» сидит на горшках, ест шоколад и празднует Новый год, но этот фильм - крик о том, как медленно, но верно за закрытыми дверями происходит убийство российских детей.

Смотрите также: Дети, которые очень ждут мам и пап »

Смотрела и плакала

- Игоря, приёмного сына, которому на тот момент было 3 года, я взяла в семью, когда у меня уже были свои две девочки - пяти лет и восьми месяцев. Помню, как приехала в первый раз в дом ребёнка и с ужасом наблюдала, как Игорь хватал привезённый зефир и в каком-то оцепенении, практически не жуя, заглатывал. Так же по­ступали и остальные дети. Уже потом я поняла, что это происходит не от голода: так малыши в доме ребёнка заедают свою тревогу, боль и одиночество.

Потом меня поразило, каким мой будущий сын был маленьким и худым не по возрасту - и вовсе не потому, что его не кормили. Ножки, ручки - как спички, будто неживой, как кукла, которую достали из чулана. Плохо пахнущая кукла: у детдомовских детей много проблем с пищеварением, потому что они вот так запихивают в себя пищу и у них постоянно открыт клапан в желудке. Вкусными дет­скими шампунями их тут тоже не балуют, белье - казённое...

Маленькое тельце Игоря было как деревянное, всё в напряжении, малыш напоминал сухого старичка... Когда мы приехали с ним вместе домой, первым делом он набросился на еду. А потом какая-то сильно сжатая в нём пружина вдруг начала резко разжиматься - это было страшно, мы думали, ребёнок сошел с ума. Он смеялся таким адским смехом, каким в фильмах ужасов смеются клоуны, бегал, всё крушил, ломал, его невозможно было остановить! И засыпал совершенно особенным образом: сначала раскачивался, бился головой о стену и затихал, только когда нализывал большое мокрое пятно на подушке и утыкался туда носом. В доме ребёнка для него это был единственный способ успокоения, единственный человеческий запах, который был рядом. Я смотрела на всё это и плакала...  

Через 4 года, собравшись с силами, я решила снять фильм, чтобы люди узнали о том, что происходит.

Гены и любовь

Многие российские детдома имеют вид рекламной картинки, в них есть всё: комнаты релаксации и сенсорные комнаты, сказкотерапия, агротерапия, массажи, работают специалисты. Многие родители даже завидуют такому шикарному набору услуг: «Чего же им ещё надо, даже у наших детей такого нет!» Наш Игорь вышел из такого же прекрасного учреждения, где в 3 года мог говорить только «топ-топ», весил 11 кг и совсем не умел улыбаться. Почему?

Игорь, которого в роддоме бросила ВИЧ-инфицированная мать, лежал до года и двух месяцев в больнице. Он не видел ничего, кроме белого потолка, железных прутьев кровати и персонала в резиновых перчатках, который делал ему какие-то инъекции и подсовывал бутылку. Он не рос и не развивался. Как не растут и не развиваются все детдомовские дети. Но как только ребёнок попадает в семью, он моментально преображается: за год Игорь физически догнал и даже где-то перегнал сверстников. Теперь он прекрасный, симпатичный домашний ребёнок, только раны на его душе остались. Раны, которые порой не залечиваются никакой любовью.

Мне теперь совершенно очевидно, почему, вырастая, детдомовские дети не в состоянии позаботиться ни о себе, ни о других, страдают от зависимостей и, как правило, заканчивают свою жизнь быстро и плачевно. Нет, это не «плохие гены», это прямые последствия того, что они были лишены в детстве любви.

Если бы я была директором детского дома, я бы взяла всех детей и вышла бы куда-нибудь на центральную площадь города, к правительству, к местным властям и рассказала бы им всю правду: люди, так жить нельзя, это невозможно, в детдомах мы просто цинично и планомерно убиваем наших детей! Интернат­ная система - это адская хитрая машина, которая перемалывает жизни детей в труху. Неслучайно в таких странах, как Исландия, дети, которые жили в интернатах, приравнены по статусу к узникам концлагеря.

Не пройти мимо зла

Кому выгоден «Россиротпром»? В детских домах - подушевое финансирование. Павел Астахов (уполномоченный по правам ребёнка. - Ред.) уже давно сказал, что на 1 ребёнка в год выделяется от 300 тыс. до 2 млн  рублей. Но сложно проследить, куда идут эти деньги, они просеиваются на разных уровнях, и детские дома вечно ходят с протянутой рукой.

Но я против благотворительности. Детские дома не нужно осыпать материальными благами, сохраняя таким образом порочную систему. Интернатная система не должна существовать, её нужно просто уничтожить! И прийти к тому варианту воспитания детей, оставшихся без родителей, который использует весь цивилизованный мир: это приёмные и патронатные семьи, то есть родители, получающие за свою работу зарплату. Нужно выстроить систему так, чтобы семья перехватывала ребёнка в самом начале, когда он только потерял кровных родственников, пока ещё не поздно. Человека не может воспитывать социальный институт. Человека может воспитывать только человек.

Первый порыв у людей, узнающих о катастрофе с сиротами в учреждении, - пойти что-то купить, отнести еды, игрушек. Но детям нужна в первую очередь связь: если не мать, то хотя бы друг, но главное - по­стоянный. Если вы не готовы ввязываться в это навсегда, лучше не начинать. Если готовы - можно начать переписку, приезжать в гости, брать домой на выходные. Не задаривать подарками, а стать шефом. Да, ты не можешь взять ребёнка в семью, но он знает, что у него есть, например, тётя Аня, и если она подарит игрушку, то он будет с ней засыпать и знать, что он не один, что кто-то о нём там, в большой жизни, думает и, если надо, всегда придёт на помощь. Стать ангелом-хранителем ребёнку - такая помощь бесценна.

После показа фильма в системе ничего не изменилось. Но всё же свой результат он дал. Группу «Малышок» разобрали по семьям... Я не ожидала, что заберут даже мальчика, про которого воспитательница в фильме говорит, что он глупый и из него ничего не выйдет. А Андрею, 17-летнему на момент съёмок парню, государство сразу предоставило жилплощадь, он сейчас учится в университете, нашлись люди, которые хотят предложить ему поучиться в Австрии... 

Я верю в добро в людях. Как поёт Гарик Сукачёв: «Ты хочешь ударить ещё раз, отчего же так больно? Но душа ещё помнит иную, прекрасную боль. Эй, брат, что случилось с тобой? Я знаю, ты не заколдован. Эй, что случилось с тобой?» Знаю то, что надо жить, не проходя мимо зла. Потому что если ты один раз прошёл мимо зла и сделал вид, что это тебя не касается, то ничего хорошего уже в твоей жизни не будет.