Ложь во второй степени
Как только стало известно о том, что российские власти вводят ограничения на ввоз сельскохозяйственной продукции из стран, ранее наложивших санкции на Россию, по социальным сетям начал гулять агитационный плакат времён президентских выборов 1996 года.
На нём изображён лидер КПРФ Геннадий Зюганов со зловещей надписью «Купи еды в последний раз». Вот, мол, победят коммунисты, и начнётся голод…
Появление данного плаката сейчас — это ложь, замешанная на лжи.
В основе её лежит утверждение о некоем голоде, который переживали советские граждане.
На деле же настоящий голод в нашей стране помнят только те, кому сейчас под 70 и старше. Последний по-настоящему серьёзный голод страна переживала после Великой Отечественной войны, и он напрямую был связан с её последствиями.
Но ни среднее, ни, тем более, младшее поколение этого голода не помнят. Им вместо этого подсовывают голод мифический, никогда реально не существовавший.
Период 1960–1980-х годов в такой мифологии выстраивается в цепочку — очереди, пустые полки, голод.
Но по-настоящему пустые полки имеют отношение к периоду перестройки, то есть к тому времени, когда в стране начались столь милые сердцу части нашей общественности перемены. Потянувшие за собой, по странному стечению обстоятельств, и проблемы с продовольствием.
От дефицита к нищете
Но самое главное, что очереди в СССР вовсе не означали голод. Они означали дефицит, который синонимом голода не является.
Проблема была совершенно в другом — возможности советской экономической системы не успевали за ростом благосостояния граждан. Проще говоря, потребление росло такими темпами, что производство продовольствия за ним не успевало.
Тогда и родился знаменитый советский парадокс «пустые полки — забитый холодильник».
То, что проблема дефицита серьёзно повлияла на советское общество, — несомненно. Но голодом в СССР и не пахло. Советский голод — это сознательно созданная мифологема, политическая страшилка, пускаемая в ход представителями либеральной общественности при каждом удобном случае.
Ближе всего к голоду наша страна подошла в 1992 году, после распада Советского Союза. Но причиной его опять-таки не было отсутствие продовольствия. Во-первых, перебои были вызваны распадом хозяйственной системы государства. Во-вторых, либерализация цен, осуществлённая Егором Гайдаром, действительно наполнила магазины импортным продовольствием, но граждане, чьи сбережения были фактически украдены государством, были не в состоянии их купить — не на что.
В начале 1990-х годов население постсоветской России в массе своей жило впроголодь, и вовсе не от отсутствия продуктов в магазинах, а из-за отсутствия средств, чтобы их приобрести.
Именно тогда ветераны войны вынуждены были рыться в помойных баках в поисках съестного — жуткая картина, о которой некоторые нынешние господа, понятно, вспоминать не любят.
Но даже тогда Россия не переживала настоящего голода — беспощадного, уносящего десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы человеческих жизней. Хотя, несомненно, жизнь впроголодь в первой половине 1990-х нанесла по здоровью нации колоссальный удар.
Брат Федька помирает, омаров просит
Итак, никакого реального голода в России в последние десятилетия не было. Так с какой стати он должен вдруг начаться сейчас?
Место тех стран, на продукцию которых Россия наложила эмбарго, охотно займут другие поставщики — свято место пусто не бывает. Речь идёт не о теоретических умозаключениях — в той же Латинской Америке производители рванули с низкого старта, узнав, что на российском продовольственном рынке появилась свободная ниша. Рад, несомненно, и «последний диктатор Европы» — для белорусской сельскохозяйственной продукции открываются новые возможности.
Ну и конечно, собственный производитель имеет уникальный шанс доказать, что претензии к отечественному сельскому хозяйству, такие же вечные, как и к отечественному футболу, несправедливы.
Возможен ли при этом рост цен? Того, что пережили бывшие советские граждане в 1992 году с лёгкой руки Егора Тимуровича Гайдара, когда один взгляд на ценники вызывал инфаркт, не будет абсолютно точно.
Есть, конечно, люди, чьи потери невосполнимы. Те, например, кто не может жить без французских сыров и других товаров, производимых исключительно в странах, попавших под санкции. Тяжело придётся ценителям высокой европейской кухни.
Эти граждане, разумеется, имеют право на недовольство. Но это недовольство к голоду не имеет отношения. Оно, скорее, напоминает старый анекдот: «Времена были голодные, хлеба не было, поэтому икру намазывали прямо на колбасу».
Мне, признаться, ещё не попадались люди, которых постигла голодная смерть от отсутствия омаров и сыра камамбер.
Приятного всем аппетита!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции