«Главным в нашем проекте я считаю уроки доброты, — говорит основатель приюта, зоозащитник Карен Даллакян. — Тут ведь какая странная вещь происходит. Я рассказываю в школах, детсадах или на экскурсиях о судьбе больного животного, как случилось, что лиса или пума оказались без лапы, дети реагируют абсолютно правильно: плачут, сожалеют, светятся от счастья, когда видят животное в добром здравии. А родители то и дело говорят: „А зачем вы его лечили? Не проще ли усыпить?“».
«Звери не понимают, что они инвалиды»
Приют диких животных «Спаси меня» приютил пожилых, больных, не приспособленных более для жизни в дикой природе зверей и птиц. В отличие от человеческого дома престарелых, здесь нет шикарных ремонтов, но есть доброта и любовь по отношению к подопечным.
Как только посетитель звонит в дверь, в приюте раздается радостный гул. Лебеди, утки, еноты, волки, козы, — а всего здесь живёт двести животных, — каждый на свой лад приветствует посетителя. Встречает гостей серый кот впечатляющих размеров. Жорика прозвали здесь администратором за то, что он прокладывает дорогу в кабине создателя фонда и его руководителя Карена Даллакяна.
«Жорик-Оброжик назван в честь всемирно известного тигра Жорика, — рассказывает зоозащитник. — Спасение нашего любимца положило начало этому доброму делу».
Шесть лет назад находящегося между жизнью и смертью тигрёнка из курганского передвижного зоопарка привезли к Даллакяну. У хищника была повышена температура и наблюдалось сильное истощение. Жорик весил около тридцати килограммов, не мог есть и почти не двигался. Заболел он во время гастролей: хозяева накормили его курицей, тонкая косточка пронзила нёбо и застряла в пасти, началось воспаление. Когда Жорика начали лечить, решили, что у него болит зуб, и вырвали его, ещё больше навредив зверю. Рана на морде тигра кровоточила, воспалилась слюнная железа. Жорика немедленно поместили на операционный стол. Операцию по спасению проводил Карен и хирурги: Сергей Лысяков и Дмитрий Кучин. Консультировали челябинских специалистов во Всемирном фонде защиты животных. После подключились и эксперты из Америки.
Ценой невероятного количества нервов, денег, сил Даллакян «пробил» Жорику место в приюте для диких животных в Хабаровском крае. В Челябинске, ставшем родным для тигра, еще не было приюта диких животных. Именно история Жорика показала, как он необходим: тигра вылечили, но за время нахождения среди людей он стал ручным, потерял навыки охоты и не смог бы жить в дикой природе. Сейчас тигр весит более 200 кг, здоров и бодр. Его зовут исключительно Георгий. Во многом своим чудесным спасением царственный хищник обязан лично президенту России Владимир Путин, который не единожды распоряжался помогать попавшему в беду животному.
«Все наши животные — инвалиды, — прогуливаясь вдоль вольеров, слушаю рассказ Даллакяна. — Раненная браконьером птица, енотовидная собака, попавшая в капкан, олени, лоси, — кого только нет в нашем приюте. Животные, по счастью, не понимают, что они инвалиды. В их, зверином, мире, всё устроено лучше, чем в человеческом. Оставшись без лапы, как пума Атос, или с раной на морде, как Жорик, животные совершенно счастливы. Они не смогут адаптироваться в жизни в дикой природе. И наша задача — создать им максимально комфортные условия для проживания».
Марыся, изменившая законы
Одна из здешних любимиц — рысь Марыся. Некогда хищница попала в капкан, поставленный жителем деревни. Наутро этот человек дикую кошку пожалел, вызвав на место спецслужбы и ветеринара. Даллакян рысь прооперировал. Лапу, зажатую железным капканом, спасти не удалось. Когда хищница поправилась, казалось бы, история должна была закончиться. Однако случилось все наоборот: по действующему российскому законодательству, дикие животные — собственность государства. По этой причине рысь нужно или отпустить на волю, где вскоре умрет от голода, лишенная прежней ловкости и быстроты, или истребить, раз уж она воровала хозяйское добро, или выкупить на аукционе.
Мы стоим у вольера, где живёт рысь Марыся. Хищница, несмотря на отсутствие лапы, ловко играет в мяч: то догоняет его, то обнимает передними лапами, пытаясь прокусить. Потом бросает игрушку и стремглав запрыгивает на деревянную конструкцию, специально построенную в ее вольере. Здесь — уголок дикой природы, искусственно созданный человеком. Даже лоток для туалета Марысе соорудили четко по ее размерам, рассказал ветеринарный врач, она же лапами роет, как кошка, нужно, чтоб ей удобно было.
«Я писал в Минэкологии региона с просьбой разрешить оставить Марысю у нас, — говорит Даллакян. — Там ответили, что зверь должен быть передан Федеральному агентству по управлению госимуществом для реализации. Мы же некоммерческая организация, негосударственная, мол. Не можем оставить у себя дикого зверя. Я обратился в ряд федеральных ведомств. На этот раз инициативу поддержали все. Госкомимущетво на основании истории нашей рыси внесло поправки в закон „О животном мире“, которые сейчас рассматриваются и должны быть приняты. Тем самым дикие животные, пострадавшие от нас, людей, получают путевку в долгую жизнь, где о них будут заботиться. С принятием поправок спасенные звери будут передаваться в некоммерческие организации безвозмездно».
Именно отсутствие этих поправок могло стоить жизни и десяткам лебедей, что не улетели нынешней зимой в теплые края. Чиновники, призванные охранять животных, сказали зоозащитнику: раз вы — организация негосударственная, не можете работать с краснокнижными птицами. Да и с любыми тоже. Ветеринар бился за право спасти птиц: объявил мониторинг мест, где лебеди собрались зимовать на ставшем льде. Южноуральцы присылали фото и видео мест, где находились больные, раненые или оставшиеся без родителей птицы. «По факту это — браконьерство, — возмущен ветеринар. — Но мы собрали птиц, отсадили на карантин, подлечили, а по весне тех, что окрепли и были готовы к своей привычной жизни, окольцевали и выпустили. Сейчас разрешение на птиц, наконец, получено».
Животные зарабатывают сами
Так сложилось, что некоммерческие организации не получают никакой помощи от государства. Приют «Спаси меня» вынужден покрывать все расходы на кормление, содержание животных и коммунальные услуги сам. Поэтому его обитатели... зарабатывают сами.
«Маламут Плюша спасла нас от долгов по электроэнергии, — вспоминает Далакян. — Родила шесть чудесных щенков, которых мы продали за символические деньги, покрыли расходы. Помогают добрые люди и организации, берут шефство тем или иным животным. Частенько устраиваем спектакли с участием наших жителей — дети радуются возможности уток увидеть воочию, коз, ослика. Городские ведь жители, кур-то живьем не видели, только на прилавках магазинов».
Все спектакли, говорит зоозащитник, построены в форме сказок на новый лад. Добро, конечно, всегда побеждает. Дети с восторгом вызволяют из «плена» злых волшебников щенков, лебедушку, козлёнка. А когда ветеринар рассказывает печальные истории, как дикие благородные звери попадают к нему на операционный стол беспомощными инвалидами, сопереживают искренне.
Воспитание жестокости у взрослых
«Вот наша пума Атос, — мы подходим еще к одной дикой кошке. — Он у нас тоже без лапы, но посмотрите, каков красавец. Выздоровел, оклемался, радует посетителей. Сам, исполненный благородства, горделиво смотрит по сторонам. А ведь у Атосика нелегкая судьба. Он работал в цирке, когда был еще котенком, где на него напал леопард и повредил лапу. Ее спасти не удалось. В цирке животное-калека не нужно. Атос попал в Томский мини-зоопарк, хозяин которого разорился и не мог более содержать хищников. Потом он и вовсе закрылся, и пума в числе еще нескольких животных преодолели длинный путь на транспорте в Челябинск. Здесь мы подготовили для Атоса вольер. На свежем воздухе, при должном уходе, в любви и ласке животное чувствует себя хорошо. И вот стоит девочка и слёзы вытирает. Правильная человеческая реакция! Ей жалко животное, она сострадает, сжимает кулачки от отчаяния. И рядом ее мама со словами: „А зачем их спасать? Инвалиды же, мучаются, усыпили, да и всё“. Откуда это берется? Мы все рождаемся хорошими людьми, в детстве добры и отзывчивы. На каком этапе жизни, в каком возрасте, из-за чего случается такая деформация, смена ценностей, а точнее, их отсутствие?».
Вместе с пумой из Томска в Челябинск прибыли и другие едва живые хищники: слепой енот Шрек, что работал с уличным фотографом и ослеп из-за постоянных фотовспышек, его собрат по несчастью ёж, истощенные корсак и леопард Агат. Последних почти не кормили: так легче требовать от животных выполнения команд. Все они — инвалиды, никогда не смогут бороться с более сильными противниками в дикой природе, добывать себе пропитание. Но, глядя на то, как шустро они передвигаются по вольерам в приюте, какой лощенный, ухоженный внешний вид имеют, вывод один: животные здесь, под наблюдением неравнодушных людей, чувствуют себя хорошо. «Как их можно было усыплять?», — недоумевает ветеринар.
Вопреки естественному отбору
О том, что приюту постоянно не хватает средств, стройматериалов, лекарств, продуктов голова болит только у его руководителя. Животных эти проблемы не касаются. Даллакян привык, что финансы нужно доставать постоянно. Айболита, как зовёт врача весь Челябинск, больше волнуют проблемы, которые за деньги не решить: «Животные, они ведь лучше людей. У них нет желания истребления инвалидов, нет превосходства. Да, существует естественный отбор, но мы ведь — существа разумные. Должны обладать гуманизмом, толерантностью к другим — не таким, как мы, инвалидам, старикам и немощным. Недавно учительница первоклашек рассказала, на днях после экскурсии в наш приют девочка за ужином сказала папе, что считает его главное хобби — охоту — убийством невинных животных. Мужчина настолько растрогался, узнав, что его дочь плакала, когда увидела лису без лапы из-за капкана в лесу, так оторопел от разумных слов семилетнего ребенка, что пообещал не причинить вреда больше ни одному живому существу на Земле. Для того и работаем, и живём».