Почему умирают пчёлы? Сообщения о гибели насекомых приходят из разных стран

В России не только пчеловоды, но уже и Минсельхоз бьёт тревогу: пчелиный мор наблюдается в трёх десятках регионов РФ. В Германии за последние 13 лет поголовье пчёл сократилось втрое. А учёные из Калифорнии, 30 лет наблюдающие за жизнью этих насекомых, пришли к ещё более тревожному выводу: за этот период популяция пчёл уменьшилась на 76%! Что же происходит? Кто объявил этот «пчелиный геноцид»?

   

   

– Этим летом Россия может побить свои прошлые рекорды по гибели пчёл. У меня телефон разрывается – звонят пчеловоды из Тульской, Липецкой, Брянской, Рязанской обл., из Татарстана, Удмуртии, Марий Эл и множества других регионов. Там вёдрами сжигают мёртвых пчёл. Пасеки превратились в кладбища насекомых – земля усеяна толстым слоем погибших «полосатых тружениц». Угроза их полного исчезновения становится реальной, – рассказывает кандидат биологических наук, научный сотрудник ВНИИ ветеринарной санитарии, гигиены и экологии РАН Раиса Клочко. – И самое прискорбное, что эта трагедия – дело рук человека. Пчёл у нас в прямом смысле травят дельцы, которым важна сиюминутная прибыль. Я имею в виду обработку полей запрещёнными пестицидами, да ещё и во внеурочное время (ясным солнечным днём, когда пчёлы вылетают на сбор нектара).

Отравленная роса

– Российские семьи, которые поколениями занимаются пчеловодством, разоряются, – продолжает Р. Клочко. – Например, в Орловской обл. семья Арцибашевых с 1946 г. имеет свою пасеку. В этом году они её лишились: погибло 70 семей, ущерб оценивается минимум в 1,5 млн руб. Или вот мне пришло письмо от отца 4 детей. Пасека была для их семьи основным источником дохода. После гибели пчёл у них опустились руки: а стоит ли заводить новых? Их тоже могут потравить. Знаю, что некоторые пчеловоды уже написали письмо Владимиру Путину.

Ведь что происходит? Вопреки закону поля, сады, леса обрабатывают вредными веществами без предварительного информирования местных пчеловодов. Пчела собирает нектар в радиусе 7 км от улья. И когда начинается обработка химикатами, пчело­воды (если их предупредили минимум за два дня) вывозят ульи в безопасное место. Но дело в том, что теперь пчеловодов не предупреждают! И получается: опрыскали ядом поле – а тут пчёлы летят, собирают нектар и пыльцу, загрязнённую пестицидами, несут в свой улей эту отраву. Известны случаи, когда пчёлы травились росой, которую пили с листь­ев растений.

Особенно в этом смысле опасны посадки рапса – это растение во время цветения обрабатывают диметоатом. Этот инсектицид относится к первому классу опасности, то есть пчёлы, которые прилетят на это поле в первые дни после обработки, обречены на 100%. А с учётом того, что площади под посевы рапса в нашей стране только за последние 2 года увеличились вдвое и будут расти ещё, становится понятен масштаб угрозы для медоносных пчёл.

Сталкивалась я и с такой версией: пчёлы гибнут из-за появившихся вышек сотовой связи. Однако никаких серьёзных исследований этого факта нет. Зато вскрываются другие причины. Мне не раз писали: погибли пчёлы на пасеке в глухой тайге, где этих самых вышек нет. Начинаем выяснять подробности и в итоге узнаём, что пчёл скосила одна из ­серьёзных болезней, характерных для этих насекомых. Их сегодня диагностировано не менее 10. Все они прекрасно лечатся, главное – использовать правильные лекар­ства. А это не в каждой стране возможно. В Европе, к примеру, отменили антибиотики для лечения пчёл. Глупое решение: это как если бы человеку прописывали при воспалении лёгких отвар ромашки вместо антибиотиков. Теперь европейские пчело­воды жалуются нам, говорят, что мор пчёл у них возникает из-за болезней, с которыми раньше легко справлялись.

В целом же, наверное, одни из лучших условий в мире сегодня у пчёл в Новой Зеландии. Живут они себе там на отшибе, инфекции до них не доходят, пестицидами их там не травят. И даже когда турист въезжает в эту страну, у него спрашивают: нет ли у вас продуктов пчеловодства? Ввозить их туда запрещено! При этом мёда у них мало, потому что природно-климатическая среда в Новой Зеландии для этого неподходящая.

«Американцы молча завидовали». Секреты русского пчеловода Подробнее

   

   

Куда делись тараканы?

Другое дело – Россия с её природой, просторами, невероятным количеством медоносных растений. Она словно создана для производства мёда. В этом году было прекрасное цветение липы. Многие пчеловоды рассчитывали, что накачают этот один из самых ценных медов. Не вышло! А ведь 90% мёда в России производят частные пасеки. И их владельцы совершенно не защищены. Раньше был Пчелопром, а в М­инистерстве сельского хозяйства было управление по пчеловодству. Но всё это ликвидировали! И такая ценнейшая отрасль, как пчеловод­ство, оказалась безхозной.

Я прекрасно понимаю, что избежать обработки полей, садов и лесов в наше время невозможно, но ведь можно найти компромисс. Необходимо наладить работу между службой защиты растений и непосред­ственно пчеловодами, иначе Россия лишится своих пчёл и своего мёда. И это не страшилка. Вот, например, в Москве почти исчезли тараканы. Я живу в столице с рождения. Помню, как всеми способами пытались травить этих паразитов – и всё безуспешно. А потом вдруг раз – и тараканы исчезли вроде как сами собой. На самом же деле изменился состав продуктов, которые мы едим, появились генно-модифицированные растения и многое другое. И тараканы, которые всю жизнь всё это подъедали за людьми, исчезли! Но их, в конце концов, не жалко. А вот что мы без пчёл делать будем?

Что кушать-то, простите?! Урожая же не будет! Не будет фруктов и ягод! Значение пчёл в нашей жизни и целой планеты Земля трудно переоценить. Пчёлы отдают человеку мёд, пыльцу, пергу, прополис – ценнейшие для здоровья продукты, а в ответ получают удар за ударом. К слову, в Европе в последнее время очень сильно ужесточили наказание за гибель пчёл. Так, в Австрии в 2018 г. хозяина фруктовых садов приговорили к году заключения и 20 тыс. евро штрафа за то, что он распылил над своими деревьями пестициды без учёта интересов соседних с ним пасек и там массово погибли пчёлы. Видимо, и нам надо предпринимать такие же жёсткие меры, иначе этих барыг, живущих по принципу «после меня хоть потоп», не остановить.