Как зоопарки пережили самоизоляцию? Каких животных им не хватает? И счастливы ли звери в своих вольерах и клетках? С этими вопросами разбирался «АиФ».
Зоопарки потихоньку возвращаются из карантина, на который они ушли в марте. «Животные без посетителей очень скучали. Когда сотрудники ходили мимо вольеров, звери провожали их мордочками. Вот и гуанако (дикий предок ламы) плюётся, если к нему не подойти и не дать сухарь», — говорит директор Красноярского парка флоры и фауны «Роев ручей» Андрей Горбань.
Дикие и не очень
«В нашем зоопарке большинство животных родились в неволе, — знакомит „АиФ“ с обитателями „Роева ручья“ Андрей Горбань. — Только 10% изъяты из природы. В позапрошлом году мы спасли двух белых медвежат. Одна „девочка“ жила в посёлке Диксон возле многоэтажки, питалась на помойке в сопровождении собак, её мать, видимо, убил самец. Глава местного поселения нам позвонил и попросил выручить. Мы слетали и поймали её в ловушку, даже не усыпляя. Сейчас она живёт у нас. Ровно через год ещё один телефонный звонок из Норильска. На промышленную окраину города впервые за 30 лет вышла белая медведица. Она, скорее всего, пришла с побережья Северного Ледовитого океана или сбежала от браконьеров. Жила на помойке в 30 метрах от самой оживлённой трассы. При нормальном весе 160 кг в её возрасте она весила всего сотню. Теперь тоже живёт у нас».
Для животных-пенсионеров
Частный зоопарк «Сафари-парк» в Геленджике возник в 2004 г. как реабилитационный центр для старых цирковых «артистов».
Не только Чани настрадалась перед тем, как попасть в этот парк. «У нас же курортный регион, и много диких животных — львов, тигров, леопардов, медведей, обезьян, крокодилов — фотографы таскали по пляжам, предлагая сделать фото на память, — продолжает Перетокина. — Есть, например, кобра, которая укусила незадачливую туристку-фотомодель. Та очень хотела запечатлеть себя с опасной змеёй. В результате девушка попала в реанимацию, фотографа судили, а кобра живёт у нас. Два амурских тигра Гомер и Рамзес были конфискованы у пляжных фотографов. Они поступили истощёнными и ослепшими от фотовспышек. У нас им провели уникальные операции по удалению катаракты. Звери частично прозрели!»
А ещё в «Сафари-парке» научились разводить средиземноморских черепах Никольского. Эти краснокнижные рептилии — ровесники динозавров — исчезают из-за незаконного вылова. Яйца получают из кладок черепах, которые ранее попали сюда с травмами, и инкубируют в закрытом помещении. Вышедших из яиц черепашат погружают в ванночки с водой с температурой 32°С на 10 минут каждый день в течение двух недель. Это помогает втянуться «пуповине», а панцирю расправиться. Через 2–3 дня после рождения, когда черепашки начинают питаться, их кормят листьями салата с добавлением кальция. А осенью укладывают на зимнюю спячку.
Разрешение на размножение
«Как правило, мы обмениваемся животными с зоопарками. Покупаем их только по необходимости для создания семьи и укрепления вида. Лягушка может стоить 500 руб., ёж ушастый — 5 тыс. В прошлом году приобрели для нашего самца молодую рысь стоимостью менее 75 тыс. руб. Но есть животные, которые стоят больше 200 тыс. руб.», — рассказывает Елена Пушкова.
Все животные имеют индивидуальные чипы и биологические карты. В них указывается полная родословная, информация о предыдущих местах обитания и заболеваниях.
«Это делается, чтобы не смешивать кровь. В основном так регулируют размножение редких видов зверей. За сурикатами же никто не следит. Кураторы специальных программ, в которых участвуют крупнейшие зоопарки мира, следят за численностью исчезающих популяций и планируют, кого, где и с кем можно скрещивать. К сожалению, в последнее время редким видам животных разрешают размножаться всё реже — их уже слишком много в зоопарках. Например, если в природе дальневосточных леопардов осталось штук 50, то в зоопарках России их больше сотни», — уточняет Андрей Горбань.
Медвежий аппетит
Животные должны чувствовать себя как дома, а значит, им нужны условия — соответствующий размер вольера, особые микроклимат, освещение и питание. «Вот степной тушканчик за год „съедает“ всего 1,5 тыс. руб. Питание льва обходится в 300–400 тыс. руб., а белого медведя — в 2–2,5 млн. Помимо белых мишек в лидерах по дороговизне „стола“ — жирафы. Им мы везём специальный комбикорм, который производят всего две фирмы в мире, из Англии. Но сложнее всего кормить пингвинов. Мало того что пингвин привык есть на бегу и каждую рыбку сотруднику зоопарка приходится засовывать ему в рот. Так ещё и рыбки все эти должны быть определённого размера. Чуть меньше или больше, и пингвины уже отказываются их есть. В результате нас ненавидят все рыботорговцы», — смеётся Андрей Горбань.
А ещё звери не должны скучать. Развлекают их зоопсихологи. «Они пытаются разнообразить существование животных, например, с помощью разных логических задач. Недавно для белых медведей привезли развивающие игрушки — огромные деревянные колоды, состоящие из трёх частей, которые крутятся в разные стороны. В них спрятана еда», — продолжает Горбань.
Но счастливы ли обитатели зоопарков? Горбань уверен, что скорее да, чем нет. «Вот как раз счастливая жизнь в природе — это заблуждение. Там животные умирают в два раза быстрее, чем у нас. Постоянная опасность быть кем-то сожранным или застреленным, паразиты под шкурой, холод и необходимость добывать еду. На воле раз в 2–3 года вымирает по одному виду. Не так давно вычеркнута из официального реестра животных канадская пума. В Кении умер последний самец северного белого носорога. В Саяно-Шушенском заповеднике было 18 снежных барсов. За 4 года они пропали из-за тувинских браконьеров. В 1921 г. в Беловежской пуще застрелили последнего равнинного зубра. Он сохранился до наших дней лишь благодаря зоопаркам».