А если Волга совсем пересохнет? Почему мелеют крупнейшие российские реки

Но на самом деле радоваться нечему – не только Волга, но и другие крупные реки России постепенно мелеют. И это может обернуться катастрофой.  

   

   

Сели на мель

Кстати, первыми пугающее обмеление Волги заметили не у­чёные, а обыватели.

Сматывайте удочки!

Пользователи соцсетей из разных регионов России активно делились фото обнажившихся берегов великой русской реки. Такая участь настигла и некоторые малые реки, впадающие в Волгу. Отступление воды от берегов наиболее сильным оказалось в Татар­стане, Ульяновске, Астрахани, Костро­ме, Саратовской, Тверской и Самарской областях. Так, жители Тольятти обнаружили, что на пляжах вблизи города вода отступила от привычной границы на 500 м. А в районе Рыбинска Ярославской обл. островки образовались прямо посередине реки. Страну обошли кадры превратившегося в цепочку луж Куйбышевского «моря» у Казани, и сухогрузов, севших на мель в районе Саратова.

Местные жители строят прогнозы, один пессимистичнее другого. Тольяттинец Роман Вилеев (фамилия изменена. – Ред.) 20 лет увлекается рыбной ловлей. Но в этом году снасти решил не доставать: считает, что не то время. «Куйбышевское водохранилище – крупнейшее в Европе и третье по площади в мире – обмелело до критического минимума. Даже в засуху 2010-го такого не было», – п­оясняет рыбак.

Его опасения, что из-за обмеления Волги с рыбалкой скоро можно будет и вовсе распрощаться, подтверждают учёные. Весна и начало лета – время, когда идёт нерест рыбы. В Волге её 70 видов, и маловодье, скорее всего, повлияет на сокращение популяции. «Низкий уровень воды в Волге, безусловно, стоит рассматривать как экологическое бедствие, – считает кандидат педнаук, преподаватель географии и биологии Игорь Синицын из г. Ярославля. – Для нереста весной рыба должна выходить на мелководье и нереститься на глубинах от 0,5 до 1,5 м. Как раз такая глубина этой весной и обнажилась. Рыба не будет н­ереститься или сделает это в непригодных местах, и икра всё равно погибнет. Значит, водные ресурсы окажутся ­ополовинены. Обмеление Волги критично сказалось на нересте щуки и частично сорожки. Кроме того, вода в обмелевшем водохранилище прогреется раньше, зацветёт, а водоросли отнимают у рыб кислород. Может ухудшиться и качество воды. Из-за обмеления в ней растёт концентрация вредных веществ».

«Ситуация с нерестом непростая. Рыба не может уйти на глубину, мечется в лужах, а икра высыхает. Фактически это потеря одного поколения, – говорит профессор КФУ, член Научного совета по гидробиологии и ихтиологии РАН Н­афиса Мингазова. – И – прямой путь к снижению биологического разнообразия».

   

   

Не меньше рыбаков опечалились и туристы. «Такого ужасающего вида на реке раньше не было – огромные песчаные острова посередине! – удивляется виду Волги в Казани нижегородка Анна Вингурт, эксперт по внутреннему т­уризму. – Обратилась с вопросом в рулевую рубку: что с рекой? Судоводители ответили, что навигация только начинается и река, скорее всего, наполнится. Для туристов же многое зависит от мастерства капитана и всей судовой команды. Кто-то сумел зайти в Болгар – одну из главных туристических достопримечательностей Татарстана, а кто-то пошёл мимо, опасаясь сесть на мель. Чтобы причалить, теплоходам в этих краях не хватает воды».

В конце мая один теплоход с туристами пришёл в Нижний Новгород из Москвы с опозданием – долго ждали воды под Городцом при шлюзовании. А тем, кто купил путёвки на маршруты вверх по Волге, возможно, придётся ехать авто­бусами под Городец, на причал Галанино, чтобы попасть на теплоход уже там. Такова ситуация на великой русской реке!

«Нынешнее лето дачники ждут с тревогой, – подтверждает председатель совета Волгоградского областного союза садоводческих, огороднических некоммерческих объединений Пётр К­озлов. – Слабый паводок не позволил достаточно пропитать влагой подпочвенные горизонты. Уже сейчас многие колодцы, скважины в наших дачных обществах за Волгой и на ост­рове Сарпинский полусухие. Представьте себе, что может произойти после нескольких недель жары!»

Ока уходит в песок

Не лучше и в других регионах.

– Ока мельчает сразу по нескольким причинам, – объясняет председатель Рязанского отделения Центра экологической политики и культуры, кандидат географических наук Виолетта Чёрная. – Во-первых, идёт активный забор и накопление воды на хозяйственные и питьевые цели. Прежде всего это касается трёх водохранилищ – Орловского, Щёлковского и Шатского. Ежегодно уменьшается пополнение из реки Клязьмы, которое всегда осуществлялось через канал им. Москвы. А водозабор становится всё больше, пропорционально росту населения в столице.

Кроме того, истощаются подземные горизонты вод – из-за этого у реки мало подземного питания. Влияют и климатические условия. Зимы стали малоснежными. Период подтопления по весне сильно растянулся – он длится целых два месяца. Бурного, масштабного половодья мы тоже не наблюдаем. Также в пойме Оки постоянно добывают песок. Получаются карьеры, в которые вода начинает уходить. А иногда песок смывается в русло. Тем самым у дна реки меняется рельеф, поэтому на некоторых участках глубина уменьшается.

В регионах среднего и нижнего течения Оки, куда попадает Рязанская область, загрязнение поверхностных вод экстремально высокое. Причин тому много. Много грязи поступает из почвы и грунта. Мусор и загрязнения идут с дорог, производственных площадок. В нашем областном центре нет системы контроля сброса и смыва, очистки ливнёвых вод. Перечислять проблемы можно долго. Чтобы исправить ситуацию с обмелением реки, нужно ограничить добычу песка карьерным способом. Но для этого придётся отзывать лицензии у горно­добывающих компаний. Большим шагом стало бы внедрение в промышленности оборотного водоснабжения, водосберегающих технологий. И, конечно же, помогла бы экономия воды.

Чапаев бы выжил?

Те, кто видел, в каком состоянии этой весной был печально знаменитый Урал, в котором, согласно легенде, утонул знаменитый комдив Чапаев, печально шутят: н­ынешний Урал Чапай точно бы переплыл. Небывало жаркий май и практическое отсутствие паводка в регионе отразились и на состоянии главной водной артерии Оренбуржья. Обычно с начала апреля на пару недель он выходит из берегов и заливает пойму. Вода затапливает стоящий на берегу реки посёлок Кузнечный, и, чтобы добраться в город, жители налаживают лодочную переправу. Под ударом стихии традиционно оказываются Овчинный городок и Ситцовка в Оренбурге. О­днако в этом году Урал не вышел из берегов. Старожилы признают, что такого скудного паводка они не помнят на своём веку.

– Урал – уникальная река, которая на 95% зависит от снего­запасов и весенних половодий и только на 5% от родников, – говорит начальник отдела водных ресурсов Нижне-Волжского бассейнового управления по Оренбургской обл. Сергей Ридель. – Амплитуда её колебания – одна из самых больших в Европе. Но такого весеннего половодья, как в этом году, не было на протяжении 50 лет. Это связано с низким осенним увлажнением и низким промерзанием почвы в зимний период.

У Урала сегодня две основные проблемы – маловодность и качество воды. Что касается маловодности, у человечества не так много мероприятий, чтобы решить проблему: это лесомелиорация – посадка деревьев в водоохранной зоне, укрепление берегов, рациональное использование воды людьми и предприятиями. Спасти Урал от пересыхания помогает Ириклинское водохранилище. Когда с весенним половодьем приходит мало воды, мы подпитываем Урал через сбросы из водохранилища. До его появления Урал мог пересыхать довольно серьёзно. Сохранились свидетельства из летописей, в которых рассказывают, что монгольский эмир Тимур переходил Урал в 1389 г. во время своего похода, и тогда вода не поднималась выше колена. А сейчас реку можно регулировать, чтобы не дать ей умереть.

Кто виноват?

В чём причина того, что уровень воды в наших реках понизился до критической отметки? Каких последствий ждать?

Куда же делась вода?

На языке науки такое состояние называется маловодьем. «Это опасное гидрологическое явление, которое на европей­ской части России наблюдается всё чаще, – говорит завкафедрой гидрологии суши географического факультета МГУ доктор географических наук Наталья Фролова. – Его последствия проявляются и в экономике, и в экологии, и в социальной жизни. Во-первых, страдает судоходство. Во-вторых, снижается выработка электроэнергии ГЭС, расположенными на реках. В-третьих, возникают перебои с водоснабжением населения и промышленных предприятий. Кроме того, при маловодье ухудшается качество воды, возникают риски здоровью людей, падает урожайность сельхозкультур, повышается в­ероятность пожаров».

Учёные сходятся во мнении, что в этом году к маловодью привели несколько факторов. В основном они носят природный характер и наглядно демонстрируют жителям России, что глобальное потепление способно принести нашей стране не только пользу, но и вполне ощутимый вред. 

Средние годовые температуры воздуха (особенно в зимний период) растут. Зимой увеличивается количество и продолжительность оттепелей, уменьшается глубина промерзания грунта, из-за чего талые воды уходят в почву и не наполняют реки. А тёплая затяжная весна приводит к тому, что вода испаряется и, вместо того чтобы прийти в водохранилища, попадает в атмосферу. Тем самым, кстати, ещё сильнее ускоряя процесс глобального потепления. Ведь водяной пар – это парниковый газ похуже углекислоты и метана. Несмотря на то что его содержание в атмосфере составляет всего 0,2–2,5%, на него приходится более 60% парникового эффекта.

В результате всех этих природных явлений водный режим рек значительно меняется. Во время половодий расходы воды сокращаются, а в зимние месяцы, наоборот, увеличиваются. В этом году весной максимальный расход воды, например, для Оки и её притоков составил 20–40% от обычных значений. 

«Аномально тёплый, сухой и солнечный осенний период 2018 г. создал условия, в результате которых к началу зимы в бассейнах рек Верхней Волги, Оки, Западной Двины и Днепра, да и большинства рек европейской территории России, почвы оказались сухими, – объясняет Наталья Фролова. – Глубина промерзания к концу зимы была небольшой, что привело к интенсивному впитыванию талых вод. Так, к началу марта на значительной части бассейна Волги почва промёрзла на глубину не более 20 см. Это очень мало. 

Весенние месяцы были тёплыми и относительно сухими по сравнению с многолетними значениями. Снеготаяние было растянутым, дожди почти не шли, это и определило х­арактер половодья».

Роман Вильфанд: 62% территории страны может превратиться в болото Подробнее

Ошибка прогнозирования

То, что изменения климата уже привели к существенным перестройкам водного режима рек, отмечают учёные в разных регионах России. 

«За последние 100 лет зимняя температура воздуха на территории Чувашии выросла на 4°С, – констатирует кандидат географических наук, доцент ЧГУ им. Ульянова Фёдор Карягин. – Хотя запасов снега было больше обычного, из-за достаточно мягкой зимы вода частично впиталась в почву и в огромном количестве испарилась».  

По словам Карягина, п­оступление воды в Волгу задерживают и плотины, которых достаточно много в верховьях рек, а собранная ими вода также испаряется в атмосферу. Водохранилища способствуют и тому, что дно реки заиливается и многие родники, из которых вода поступает в Волгу, исчезают. 

Вообще-то запасы воды в снежном покрове в этом году были около нормы, а где-то даже выше (как в той же Чувашии). Но помимо природных условий свою роль в экстремально низком паводке сыграл ещё один фактор – человеческий.

«Причиной сложившейся ситуации стала ошибка прогнозирования, – утверждает член-корр. РАН, профессор Самарского государственного экономического университета Геннадий Розенберг. – В связи с обильными снегопадами в регионе ожидался высокий паводок, но его не было – большая часть талых вод впиталась в с­ухую землю. Нужно системно заниматься проблемами Волги».

Коллеге вторит врио директора Института экологии В­олжского бассейна РАН С­ергей Саксонов. По его м­нению, нынешнее маловодье – следствие неточностей в расчётах. Каждый год в конце зимы и начале весны Федеральное агентство водных ресурсов составляет для всех ГЭС техзадание по сбросам. В них-то и закрались ошибки. 

«Когда делается расчёт пропуска воды, запрашиваются сведения у Гидрометцентра – по высоте снежного покрова и по снегозапасу, – поясняет Саксонов. – Учитываются данные по всем территориям, где проходит русло реки. Если у нас в регионе зима была снежная, то, например, в верховьях Волги снега было мало. Гидротехники должны были учесть все факторы, но не учли».

Ни денег, ни кадров

Маловодье рек грозит стать ежегодной проблемой для е­вропейской части России. И дело не только в капризах природы и ошибках прогнозирования. Наталья Фролова уверена, что необходимо решать ряд системных задач – как перво­очередных, так и долгосрочных. Нужно вкладывать средства в развитие мониторинга и водно-балансовых станций, ведущих ­исследования, ­создавать и внедрять современные модели прогнозирования, готовить научные кадры. 

«Раньше кафедру гидрологии суши МГУ (нашего лучшего учебного заведения в этой области) заканчивали 15–20 гидрологов ежегодно, – вспоминает Фролова. – Они шли работать в Росгидромет, водохозяйственные организации, институты РАН. А сейчас нам выделено всего 8 бюджетных мест для обучения в бакалавриате. В магистратуре и того меньше. У наших коллег в Санкт-Петербургском университете похожая ситуация. И такое к­оличество молодых специа­листов – на всю европейскую часть страны.

Ещё одна насущная проб­лема – отсутствие реального доступа к современной г­идрологической информации у тех учёных, которые занимаются проблемами прогнозирования. И наконец, нужно улучшать структуру и организацию управления водохозяйственным комплексом страны в целом». 

«Проблема не только в том, что в этом году не был предсказан слабый уровень промерзания почвы. Это детали. У нас отсутствуют комплексные экологические исследования р­еки на всём её протяжении, – продолжает тему руководитель грантового проекта РГО «Экспедиция «Плавучий университет Волжского бассейна», доктор физматнаук Станислав Ермаков (г. Нижний Новгород). – Между тем на основе недостаточных сведений пытаются принимать серьёзные решения. На мой взгляд, чиновники не взаимо­действуют с экспертами по самым острым вопросам жизнедеятельности реки. Всё это вместе ведёт к отсутствию комплексного подхода.

Глобальные проблемы В­олги очевидны: размывание б­ерегов, снижение качества питьевой воды. Скажем, вода в Г­орьковском водохранилище вроде бы стала меньше цвести. Но это ничего не значит. Возможно, на дне что-то происходит, а нам это неизвестно. Не исключено, что там яды осели, и с­итуация вскоре может обернуться к­атастрофой.

Прогнозирование – дело неблагодарное. Но в общем и целом не пересохнет завтра в­еликая река Волга. Слава богу, не может пока человек скрутить природу в бараний рог».