Уважаемый Коллаж Дорофеев. Главный художник «АиФ» начинал с банки клея

Персональная выставка в Центральном доме художника. © / Из личного архива

Продолжаем знакомить вас с журналистами, много лет работающими в «АиФ». Сегодня это главный художник Андрей Дорофеев.

   
   

Между ракетой и газетой

Юлия Шигарева, «АиФ»: — Традиционный вопрос: как ты оказался в редакции «АиФ»?

Андрей Дорофеев: — Был такой период в позднем СССР, получивший название «бум прессы». Горбачёв провозгласил «эпоху гласности», цензурные рамки ослабли. Тиражи у многих изданий сразу выросли, ведь можно было публиковать «острые» материалы. Если со статьями в «АиФ» того периода было всё хорошо, то с главной иллюстрацией — той, которая стоит на обложке, — возникли проблемы. В то время я был членом клуба карикатуристов газеты «Московский комсомолец». Это было моим хобби — рисовать карикатуры. Как-то на заседание клуба пришли представители «АиФ» и предложили сделать для них обложку. Главным условием было то, что сделать её нужно в технике коллажа. В наши дни слово «коллаж» уже никого не удивит, а в то время это было экзотикой настолько, что, когда я уже работал в редакции и подписывал свои работы «коллаж А. Дорофеева», читатели присылали мне письма, начинающиеся так: «Уважаемый Коллаж Дорофеев...» Думали, что это имя такое.

Ножки Буша. Фото: из личного архива Андрея Дорофеева

Так вот, главный редактор Владислав Старков, очень прогрессивный человек, захотел сделать коллаж фирменным стилем «АиФ». На свой страх я согласился попробовать, хотя понятия не имел, что делать. В «АиФ» выдали банку с резиновым клеем, адрес фотохроники ТАСС (тогда коллажи выклеивались вручную из фотографий, компьютеров не было) и карт-бланш на идею, но чтобы было «поострее». И коллаж получился. Сюжет был простой, но актуальный. Стоит Венера Милосская на фоне пустых полок магазина и прикрывает свои красоты советским рублём. И подпись придумал: «В дефиците всё, кроме денег».

— И каков же был результат «первого блина»?

— Ошеломительный. Обложка оказалась слишком острой. От бдительных читателей пришло два мешка ругательственных писем. Пожаловались даже в ЦК КПСС, что «коллаж является чудовищным оскорблением нашей страны, пищей для антисоветчиков и злопыхателей».

— И что предприняла редакция?

   
   

— Предложила штатную должность художника. Но я долго не решался. У меня была интересная работа — конструировал тороидальные баки для космических аппаратов. Тогда ещё не было «Роскосмоса», а было мощное Министерство общего машиностроения, и космическая отрасль неплохо развивалась. Ракетостроение и разработка космических аппаратов были моей основной специальностью — ведь я выпускник МАИ.

Геннадий Зюганов. Фото: из личного архива Андрея Дорофеева

«Очень хотелось налево»

— Как ты переквалифицировался из инженеров в художники?

— На Волоколамском шоссе с правой стороны дороги находится МАИ, с левой — Строгановское художественное училище. В своё время я пошёл направо. Хотя очень хотелось налево. Рисовать я любил. Но! Во-первых, в МАИ нужно было сдать всего два экзамена: физику и математику. Во-вторых, там была военная кафедра: можно получить офицерское звание и сразу уйти в запас. Скажу сразу, служить мне всё равно пришлось. Но о выборе не жалею. Авиационный институт дал широкий кругозор. Завкафедрой у нас был сам академик Мишин — первый зам Сергея Королёва. Помню, куратор нашего первого курса сообщил, что учиться в МАИ будет легко тем, кто хорошо рисует и хорошо играет в шахматы. Шахматы — чтобы находить правильные ходы, а рисование — чтобы запечатлеть красоты Земли из космоса, как это сделал космонавт Леонов. Я этому обрадовался (в шахматы тоже играл неплохо). Правда, с нашего курса в космос полетел только один выпускник — Фёдор Юрчихин. Так что переквалифицироваться из инженеров в художники было не архисложно. Сложнее было из «любительской лиги» перейти в «профессиональную».

— То есть?

— Любитель работает в удовольствие. Пришло вдохновение — делай, не пришло — отдыхай. А профи должен всегда выполнять свою работу. Есть такой эффект Даннинга — Крюгера: когда человек переоценивает свои возможности из-за того, что не имеет достаточного опыта. То же случилось и у меня, когда я пришёл работать в «АиФ». Обложки-то нужно было придумывать еженедельно! Кроме этого пришлось делать массу другой, невидимой непрофессионалу работы. Так что первые года два, скажу честно, каждый день хотел уволиться.

«У Лукоморья...» Борис Ельцин, Татьяна Дьяченко, Борис Бере- зовский. Фото: из личного архива Андрея Дорофеева

Помогло ГКЧП

— К счастью, этого не случилось. А что остановило?

— ГКЧП! В те годы газету делали в типографии по технологии «каменного века». Почти так же, как, к примеру, верстали ещё ленинскую «Искру» — горячим набором. Буквы отливали из свинца на линотипной машине. А картинки травили на цинковых клише. Так вот, гэкачеписты первым делом «отключили» редакцию от типографии. Печатать очередной номер было негде. Этот негативный опыт подвинул редакцию к прогрессу — решено было провести компьютеризацию и верстать газету самим. Так у меня появились первый компьютер и возможность наконец забыть про банку с клеем.

— Правда, что ты стал первым компьютерным художником у нас в стране?

— Со стопроцентной уверенностью утверждать не могу, но в числе первопроходцев был точно. Сейчас освоить фотошоп просто: либо ходи на курсы, либо смотри Ютуб. А в начале 90‑х не было ни того, ни другого. К компу, который мне привезли из Калифорнии, прилагалось три листочка с инструкцией, как на нём работать. И это всё. Вот здесь и пригодилось инженерное образование. А первый компьютерный коллаж я опубликовал в мае далёкого 1992 г. Сюжет был такой: человек стоит в тазике, льёт в него чернила и засыпает туда же пачку соли. Под тазиком — карта Чёрного моря. И подпись: «Наступает время отпусков». Тогда из-за гиперинфляции ни о каком отдыхе на море можно было и не мечтать.

Александр Починок. Фото: из личного архива Андрея Дорофеева

Нравятся, не нравятся

— У тебя в то время было много критических иллюстраций с политиками. Были наезды?

— Было по-всякому. В одной бывшей союзной республике из-за коллажа изъяли из продажи очередной номер газеты: на ковре-самолёте в виде рубля летел Ельцин в окружении президентов республик СНГ — тогда образовалась рублёвая зона. Для России это был приемлемый уровень свободы слова, для одной из республик — нет. В другой раз депутат известной фракции подал в суд. Но до суда дело не дошло — фракция его же и остановила. В лихих 90-х меня несколько дней вывозили из редакции на машине. Потому что напротив ворот стояла чёрная «Волга» с представителями одной этнической группировки. С ними потом «всё перетёрли». Но чаще просто высказывали недовольство.

Было и по-другому. Как-то я изобразил руководителя налоговой службы Александра Починка в виде персонажа ужастиков Фредди Крюгера с подписью: «Заплати налоги и живи!» Так он попросил отпечатать тираж этой картинки и повесить её в отделениях налоговой службы, видимо, чтобы улучшить собираемость налогов. В своё время генерал Александр Лебедь высказался по поводу моих коллажей по-армейски прямолинейно: «Впечатление работы производят всегда. Они или нравятся, или не нравятся».

Анатолий Чубайс. Фото:  из личного архива Андрея Дорофеева

— А правда, что поэт Андрей Вознесенский твой стиль коллажирования назвал постсюрреализмом?

— Вознесенский сам делал композиции, которые называл видеомами. Это больше абстракция, но с элементами лирики. Я с его творчеством знаком — делал как художник его сборник стихов и видеом «Гадание по книге». Может, он был и прав. Коллаж — зеркало нашей жизни. Как говорится, это сюр, но такова политическая реальность.

— Не жалеешь, что в своё время так резко поменял профессию?

— Иногда взгрустнётся. Особенно когда видишь, чего добился в космосе Илон Маск. Но ведь не я один ушёл из профессии. Из нашего выпуска в космической отрасли работают единицы. Не то время было, не «космическое». А вот мой сын, закончив художественную школу, решил налево не идти. Выбрал правую сторону — окончил МАИ и работает по специальности. Так что у страны есть ещё шанс догнать Маска.

Досье

Андрей Дорофеев.

Родился в Москве в 1960 г.

В 1983 г. окончил с отличием МАИ. Служил в морской авиации Северного флота. Работал в ракетно-космической отрасли.

В «АиФ» — с декабря 1989 г.

Автор книг «Шершавым языком плаката» (2016), «Наглядная история. От перестройки до коронавируса» (2020). Любимый вид транспорта — велосипед. Получил даже патент на изобретение колеса для складного велосипеда.