Если одна из главных фигуранток «дела «Оборонсервиса» Евгения Васильева и находилась какое-то время в шоке от обыска в своей квартире и последующего домашнего ареста, то это состояние она, безусловно, преодолела.
Во всяком случае, те требования, которые в Мосгорсуде излагали защитники госпожи Васильевой при обжаловании ее домашнего ареста, говорят о том, что бывшая чиновница Министерства обороны чувствует себя крайне уверенно. Если не сказать больше.
Васильеву пытали отсутствием кухарки
По данным портала Lifenews, Васильева просила, ни много, ни мало, разрешить ей отбывать домашний арест не в своей квартире в Молочном переулке, а в доме 67 по улице Косыгина — где проживает друг и соратник – отставной министр Анатолий Сердюков.
Суд, однако, счел данное пожелание чрезмерным. Впрочем, если верить адвокату Васильевой Александру Гофштейну, то домашний арест в 13-комнатной квартире – это настоящее истязание. Гофштейн сообщил суду, что его подзащитной запретили выходить за пределы квартиры, общаться с кем-то, кроме адвокатов, отправлять и получать почту, а также пользоваться любыми средствами коммуникации.
Мало того, защитник заявил, что Васильеву подвергали «жестоким пыткам». Под этим подразумевается «невозможность посещения магазина, врача и изъятие у нее всех денежных средств».
Если не все впечатлительные читатели прониклись ужасом бедственного положения экс-чиновницы, то господин Гофштейн добавил красок: Васильева лишена возможности «приглашать людей для уборки квартиры, приготовления пищи, что является угрозой для ее жизни».
Надо полагать, что теперь следует ждать целого вала судебных исков от российских женщин, которые живут в состоянии перманентной угрозы жизни, не имея возможности «приглашать людей для уборки квартиры, приготовления пищи».
После выступления адвоката Гофштейна многим, наверное, не только захотелось освободить несчастную узницу из-под домашнего ареста, но и выплатить ей многомиллионную компенсацию за причиненные страдания.
Представитель прокуратуры, однако, оказался, человеком менее впечатлительным, поэтому, вняв его доводом, суд оставил Евгению Васильеву под домашним арестом.
Однако теперь ей разрешили посещение ее квартиры лицами, не являющимися свидетелями и обвиняемыми по его уголовному делу, позволили отправление почтовой корреспонденции и телефонные звонки, не касающиеся уголовного дела. Также ей разрешили покидать свою квартиру по разрешению следователя.
Таким образом, общественность может быть спокойна – угроза голодной и грязной смерти соратницы Сердюкова миновала.
Отец экс-чиновницы рассказал про «бижутерию»
Адвокат Александр Гофштейн, раскрывший всем глаза на то, какой жесткостью является домашний арест в 13-комнатных апартаментах, имеет богатый послужной список. В нем, в частности, есть и освобождение под залог в 5 миллионов рублей бывшего топ-менеджера «Росатома» Евгения Евстратова. Второй адвокат Васильевой, Элеонора Сергеева, прославилась тем, что защищала бывшего управделами президента Бориса Ельцина Павла Бородина, которого швейцарская прокуратура обвиняла в отмывании денег.
Пока сама Васильева с помощью адвокатов боролась с жестокостью следственных органов, на ее защиту грудью встали родные. Отец Евгении Васильевой Николай Васильев сообщил СМИ, что роскошную квартиру дочери купил на собственные деньги. Что же касается изъятых у Васильевой драгоценностей, то заботливый отец назвал их «бижутерией».
Также Васильев-старший решительно отверг всякие внеслужебные отношения между своей дочерью и Анатолием Сердюковым, заявив, что они всегда были в рамках «начальник-подчиненная».
Очевидно, госпожа Васильева до сих пор думает об инновациях для армии, и именно желанием поделиться ими с бывшим начальником следует объяснить стремление к отбыванию домашнего ареста в одном доме с Сердюковым.
Между тем, источники в следствии сообщают информацию, чрезвычайно приятную как для Евгении Васильевой, так и для других фигурантов дела. По делу якобы приняты определенные политические решения, и громких результатов у расследования больше не будет.
Если это так, то нельзя исключать, что через какое-то время «дело «Оборонсервиса» для его фигурантов завершится также, как завершается не менее громкое «игорное дело» для подмосковных прокуроров – тихим и незаметным освобождением.