460 лет назад, в День Петра и Павла, 29 июня (по старому стилю) 1561 г., в Москве был освящён храм. Можно смело сказать, что в тот день родился один из главных символов нашей страны.
Он уверенно выигрывает соревнование даже с Кремлём. В принципе, неискушённый человек запросто может спутать стены Московского Кремля со стенами крепостей Северной Италии того же времени – ведь и то и другое строили итальянские зодчие. А вот собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву, он же храм Василия Блаженного, с какого боку ни показывай, узнавание будет стопроцентно точным. Это – Россия. Это Москва.
Как и полагается любому символу, этот храм сконцентрировал вокруг себя огромное количество мифов и легенд. Самое любопытное, что значительную часть этих мифов запустили вовсе не москвичи. Стоит вспомнить, как о храме отозвался в своё время Михаил Лермонтов: «Церковь, которой дивятся все иностранцы и которую ни один русский не потрудился ещё описать подробно». Диагноз точнейший. Самые странные мифы и вымыслы о главном символе нашей страны – плод воображения иностранцев или иноверцев.
Век храма не видать?
Начать стоит с самого распространённого. Любой школьник знает, что жестокий царь Иван Грозный велел ослепить зодчих, которые создали знаменитый собор. Мотив простой: «Чтобы больше никому из царей земных не удалось построить у себя подобной красоты». Экскурсоводы, которые любят щегольнуть этим сюжетом, вряд ли догадываются, что фактически повторяют слова двух дипломатов XVII в. – немца Адама Олеария и чеха Бернгарда Таннера. Оба они были уверены, что столь прекрасное сооружение никак не может быть произведением русских мастеров: «Храм преизящного строения, по всей видимости, итальянской работы». Эта уверенность и породила главный миф, связанный с собором Покрова на Рву. Дело в том, что сюжет о расправе с мастерами первоначально зародился как раз в Италии. Там похожие истории рассказывают о каждом мало-мальски заметном здании. И небезосновательно. Один из выдающихся мастеров Филиппо Календарио, создавший знаменитое Палаццо дожей в Венеции, действительно был повешен на балконе своего творения. Правда, по обвинению в политическом заговоре. Понятие о том, как «положено» обходиться с гениальными зодчими, было механически перенесено на русскую почву. До откровений Олеария и Таннера у нас об ослеплённых мастерах и слыхом не слыхивали.
«Взорвать мечеть!»
С иностранцем связана и ещё одна классическая легенда. Предание гласит, что Наполеон, вошедший в древнюю столицу в 1812 г., был так восхищён храмом Покрова на Рву, что захотел перенести «московское чудо» в Париж. Однако убедившись в том, что это технически невозможно, в бессильной злобе приказал взорвать храм вместе с Кремлём. Москвичи пытались загасить горящие фитили, но тут пошёл сильный дождь, и взрыв был остановлен Божьим промыслом.
На самом деле никакого «вместе с Кремлём» не было. На Кремль у Наполеона были принципиально иные виды. Он опасался контрудара русских и потому первоначально решил укрепить древнюю цитадель, превратив её в опорный пункт городских боёв. О чём свидетельствует любопытный документ. Приказ маршала Луи Бертье, князя Невшательского, адресованный генералу Жану Амбруазу де Ларибуазьеру, инспектору артиллерии: «Мсье граф! Император отдал следующие распоряжения для укрепления и вооружения Кремля… Для облегчения манёвра снести все здания вокруг Кремля, особенно те, что находятся между башнями № 14 и № 8, и особенно – мечеть с несколькими колокольнями».
Так что Кремль, согласно первоначальному замыслу, должен был остаться, а вот храм Покрова, который Наполеон обозвал мечетью явно в приступе злобы «ко всему азиатскому», подлежал сносу. Трудно судить, чего в таком приказе было больше – военной необходимости или мелкой мстительности. В любом случае император французов переносить храм в Париж не собирался.
По иронии судьбы приказ о сносе собора датирован 1 октября 1812 г. Именно в этот день за 260 лет до того, в 1552 г., царь Иван Грозный начал решающий штурм Казани, пообещав в случае взятия города построить в Москве храм. Тот самый – Покрова на Рву.
Не скреби русского
Вполне возможно, что слова Наполеона о «мечети» вдохновили сторонников совсем уж экстравагантной гипотезы. Согласно ей, Иван Грозный при взятии Казани наткнулся на особенно ожесточённое сопротивление неприятеля, засевшего в мечети Кул-Шариф. И тогда русский царь, якобы в приступе негодования, велел снести мечеть. Но поскольку она была уж очень красивой, захотел воспроизвести у себя в Москве точно такое же или похожее здание. Словом, сторонники этой гипотезы отказывают храму Покрова в самобытности: это, дескать, лишь копия казанского шедевра.
Как правило, адепты очередного извода «поскреби русского – найдёшь татарина» ссылаются на труды исламского историка и богослова Шигабутдина Марджани. Он описывал ту мечеть как «здание с девятью главами, устремлённое ввысь». Поскольку изначально в храме Покрова было именно девять глав – одна в центре и восемь по бокам, гипотеза представляется не лишённой оснований. Однако фокус в том, что Марджани жил в XIX столетии и не мог достоверно знать, как выглядела мечеть Кул-Шариф. О ней вообще не осталось никаких сведений, кроме того, что «мечеть была прекрасной». До сих пор не вполне ясно, где именно она располагалась. А фантазии на тему: «Её восемь минаретов напоминают о восьми провинциях Булгарского государства…» разбиваются одним железным аргументом.
Больше всего минаретов всегда было у главного здания исламского мира, мечети аль-Харам в Мекке, где хранится заповедная святыня – камень Каабы. В середине XVI в. минаретов у неё было шесть. Когда в начале XVII в. у Голубой мечети Стамбула тоже построили шесть минаретов, скандал разразился чудовищный – имам Мекки заявил о святотатстве: «Ни одна мечеть мира не должна равняться с Каабой!» И к мечети аль-Харам пристроили седьмой минарет.
Так что в Казани мечети с восемью минаретами быть попросту не могло, и сходство с Василием Блаженным надуманное. Да и европейцы, за исключением Наполеона, ничего восточного в нашем соборе не находили. Более того, иные сравнивали его с готическими постройками. Что, кстати, тоже безграмотно. Шатёр храма Покрова – чисто русское изобретение, свидетельством чему и более ранние, и более поздние шатровые церкви. Подобного нет больше нигде.
Золотые подземелья
А вот легенды о сокровищах, что хранятся в подвалах храма, не лишены исторических оснований. Правда, никаких подвалов у этого сооружения нет. Потому что нет глубокого фундамента. Весь грандиозный комплекс держится на подклете – первом ярусе храма. А тот, в свою очередь, на искусственном насыпном холме. Так что какие-то «таинственные подземелья» попросту отсутствуют.
Другое дело – сокровища. Да, до поры значительная часть царской казны хранилась именно здесь, в подклете храма Покрова. И это тоже обусловлено конструктивно. Стены подклета необыкновенно мощные: в высоту 6 м, толщиной до 3 м. Для того чтобы облегчить нагрузку на искусственный холм, русские зодчие сделали с внутренней стороны стен множество ниш. В них-то и хранили ценности. Более того, в XVII в. эти ниши сдавались зажиточным москвичам как своего рода банковские ячейки. Доступ к ним был открыт только из приалтарной части центральной церкви, так что хранилище было вполне надёжным.