3 января 1868 г. родилась та Япония, которую мы знаем: страна, занимающая одно из первых мест в мире по промышленному производству, один из лидеров мирового автостроения, почти абсолютный лидер в области электроники и робототехники. В общем, Япония высоких технологий и небывалых скоростей.
В тот зимний день официально было объявлено о ликвидации сёгуната: системы, при которой власть императора была лишь формальной, а фактически во главе государства стоял сёгун, военный правитель. Отныне вся полнота власти принадлежала только и исключительно императору. В данном случае — Муцухито, которого принято называть Мэйдзи. В переводе это значит «Просвещённое правление»: именно такой лозунг был провозглашён новым императором. Именно такую эпоху в истории страны открыл этот молодой человек 15 лет и 2 месяцев от роду.
Чёрные зубы, золотая помада
О том, что до этого момента Япония была отсталой, изолированной от внешнего мира, раздробленной на 250 областей и обречённой на прозябание, а быть может, и на ликвидацию, страной, написано многое. Соответственно, считается, что после 3 января всё преобразилось как бы автоматически и японцы под знамёнами императора кинулись модернизировать страну и самих себя, отказываясь от национальной одежды, примеряя фраки и сюртуки и вообще европеизируясь.
На самом деле если 3 января что и произошло, так это чисто ритуальная вещь. Предшественникам Муцухито, то есть их гробницам, со всеми полагающимися церемониями в тот день было сообщено, что новый император подготовлен для проведения обряда посвящения во взрослые. Спустя пару недель обряд состоялся. Муцухито получил право на взрослую причёску, взрослую одежду, начал чернить зубы и выщипывать брови. Вот каким увидел его британский дипломат Алджернон Митфорд в марте того же года: «На нём была белая накидка и длинные пузырящиеся штаны из темно-красного шелка, которые волочились по полу наподобие шлейфа у придворной дамы. Его брови были сбриты и нарисованы высоко на лбу, его щеки были нарумянены, а губы напомажены красным и золотым. Зубы были начернены». Более того — разговаривая с дипломатами, император едва шевелил губами. Слова «Сына Неба» иностранцам озвучивал принц крови. Это «запрет на голос»: в Японии считалось, что божества могут говорить с людьми только через посредника, а император был живым богом. Кстати, снимут этот запрет лишь в 1945 году, когда император Хирохито объявит по радио о капитуляции.
В этом эпизоде — вся суть Революции Мэйдзи. Грубо говоря, это действительно был разворот лицом к Европе и США, спорить с этим глупо. Но при осуществлении разворота складывался внушительных размеров кукиш, который благоразумно прятался за спину и до поры так и оставался в скрытом состоянии.
Более того, чуть ли не первым заметным шагом нового правительства было демонстративное выражение лояльности иностранцам. В январе 1868 г. случилось несколько нападений на англичан и французов, причём дело дошло до смертоубийства. Император не просто наказал зачинщиков. Была устроена показательная казнь. На церемонию харакири впервые в истории были приглашены европейцы-представители оскорблённых держав. Разумеется, ритуальное самоубийство привело их в ужас. Но и в восторг одновременно: вот оно, наглядное доказательство того, что Япония «прогнулась».
Развитие через войну
Однако это было не более чем дымовой завесой. Новая политическая элита, обсуждая конкретные действия по приведению страны к общемировому знаменателю, мыслила трезво и с далёким, сугубо националистическим расчётом. Ивакура Томоми, в будущем — правый министр, писал будущему главному министру Сандзё Санэтоми, что пока следует затаить обиды, накапливать знания и опыт, поскольку Япония должна принадлежать японцам, а западные державы всё равно останутся врагами, которых впоследствии следует побить их же оружием.
И завеса сработала отлично. Перемены выглядели благопристойно, а местами даже и смешно. Так, в России обратили внимание на то, что Муцухито проводит ряд реформ, очень похожих на те, которыми когда-то Пётр Великий осчастливил своих подданных. В частности, это касалось смены внешнего облика японцев. Внедрялась европейская одежда и европейское домостроительство, но больше всего положительных эмоций русским доставлял «фактор бороды». Если Пётр Великий, насаждая европейскую моду, велел бороды брить, то император Муцухито — наоборот, отращивать. Что, конечно, труднее, поскольку процесс, во-первых, длительный, а во-вторых, почти безнадёжный: борода у японцев растёт не очень хорошо.
С одеждой всё обстояло ещё хуже. Уже прошло лет 10-15 после знаменитого выступления Муцухито, уже улеглись страсти, уже замирили сёгунов до состояния кладбища, а с одеждой был полный кавардак. В 1881 г. русский писатель Всеволод Крестовский, побывавший в Японии, пишет о тамошней манере одеваться как о каком-то цирке: «Один надел кимоно и английскую пробковую каску, а то и вульгарный котелок, другой — жакет с крахмальной сорочкой и японские панталоны, да ещё и американские ботинки при голых икрах».
Наблюдая всю эту весёлую свистопляску, иностранцы мало верили в то, что Япония сумеет хотя бы подобраться к условному клубу европейских держав по военной силе и экономическому потенциалу.
Тем не менее реальные шаги императора и новой элиты дали впечатляющий результат. Уже через 30 лет после Революции Мэйдзи Япония в общих чертах выстроила у себя индустриальную экономику европейского типа. Со всеми вытекающими последствиями: этой экономике были необходимы две вещи. Источники сырья и рынки сбыта. Ни того, ни другого Острова предоставить не могли: их ресурсная база крайне скудна. Это значило только одно. Япония намерена развиваться только и исключительно через войну.
Война с Китаем 1894-1895 гг., Русско-японская 1904-1905 гг., Первая мировая, Вторая мировая с Перл-Харбором и Хиросимой — всё это было обусловлено и предопределено в тот самый день, когда 122 император Японии Муцухито получил право чернить зубы.