110 лет назад, 26 ноября 1910 года, на станции Алмазная Екатеринославской губернии в семье рабочего родился сын. Идеальное начало биографии советского партийного функционера. Каковым впоследствии и стал Николай Анисимович Щёлоков, которого помнят, впрочем, не как партработника, а как главу МВД СССР. Ещё бы — на этой должности он провёл 16 лет. Рекордный срок.
Однако при этом забывается, что собственно партийная карьера у него была чуть не вдвое длиннее — в 1938 г. он занял пост первого секретаря Красногвардейского райкома ВКП (б) города Днепропетровска, в 1947-1951 гг. работал в аппарате ЦК КП Украинской ССР, в 1965-1966 гг. был вторым секретарём ЦК КП Молдавской ССР. Другое дело, что блистательной её назвать нельзя. Так, крепкий середнячок, может, даже и помельче. Не более того. Кто знает, как сложилась бы его дальнейшая судьба, если бы не характерный поворотный момент. Который имел место в самом начале партийной карьеры Щёлокова, когда в Днепропетровск получил назначение ещё один сын рабочего из Екатеринославской губернии — Леонид Брежнев. Однако реализация этого момента откладывалась до той самой поры, пока Брежнев не получил всю полноту власти и не начал расставлять на ключевые посты «своих людей». Только тогда, в 1966 году, мало кому известный провинциальный функционер в годах стал министром охраны общественного порядка СССР, а два года спустя возглавил окончательно возрождённое МВД СССР, ликвидированное Никитой Хрущёвым в 1960 г.
«Щёлоковский» период МВД длился до 1982 г. Его совершенно справедливо называют «золотым веком советской милиции». Пожалуй, никогда ещё в истории страны статус милиционера не был так высок, как при Николае Анисимовиче. Хотя со стороны решение Брежнева можно назвать неожиданным — человек, всю жизнь курировавший по партийной линии промышленность, что называется, «крепкий хозяйственник», вдруг становится во главе силового министерства!
Жизнь показала, что с определённой точки зрения решение было правильным. Реформа, затеянная Щёлоковым, структурно преобразила МВД, вплотную приблизив ведомство к армии — так, именно при Щёлокове были введены звания генералов милиции вместо прежних комиссаров, Высшая школа милиции была преобразована в Академию МВД СССР, принят новый дисциплинарный устав и одновременно резко повышена зарплата сотрудникам.
Но все эти новшества простых людей касались мало. Они замечали другие, преимущественно внешние проявления деятельности нового министра. Например, введение новой формы, увеличение количества новых милицейских автомобилей и мотоциклов и, разумеется, появление нового повода для праздничного концерта по телевидению. 10 ноября — День милиции — с каждым годом отмечался всё шире и помпезнее. Разумеется, в связи с этим не мог не возникнуть вопрос — а что же петь на этом самом концерте? Неужели положить на музыку «Дядю Стёпу милиционера»?
Щёлоков отлично понимал важность того, что сейчас называют пиаром. Вот что он писал в самом начале своей милицейской карьеры: «Трудности в деятельности органов милиции усугубляются, кроме всего сказанного, также и тем, что такое мощное средство идеологического воздействия, как печать, в ряде случаев односторонне освещает деятельность милиции, теряет чувство меры в своих критических выступлениях, не учитывает трудности в деятельности милиции и специфику ее работы. В кино, театрах, в телевизионных передачах милиция часто является объектом высмеивания, что, разумеется, не способствует повышению ее авторитета».
Резкий разворот руля — и вот уже чуть ли не главными героями телеэкранов становятся следователи милиции Знаменский, Томин и Кибрит, те самые «ЗнаТоКи». «Деревенский детектив» Анискин явно теснит Дядю Стёпу, и всё это дело венчается грандиозными проектами «Рождённая революцией» и «Место встречи изменить нельзя».
Однако Щёлоков в плане понимания важности пиара был не один. Свидетельством чему появление на экранах страны в то же самое время фильмов вроде «Щит и меч», «Ошибка резидента», «Мёртвый сезон» и, разумеется, шедевра «Семнадцать мгновений весны». Да, все эти картины снимали по явному или неявному заказу ещё одного силового ведомства — КГБ. Другое дело, что это ведомство было по сравнению с МВД административно ущербным. Сами посудите: с одной стороны, министерство, а с другой — всего лишь комитет при Совете министров. Разница ощутимая и вполне достаточная для того, чтобы возбудить соперничество между главными силовиками.
Собственно, чаще всего к этому противостоянию и сводят печальный финал службы и жизни Щёлокова. Дескать, вот был такой министр, душевный человек, много хорошего сделал, но злой и коварный Юрий Андропов, глава КГБ, долго и нудно копал под него и наконец своего добился. Став в 1982 г. генсеком, он снимает Щёлокова с должности, обвиняет его в коррупции и доводит до самоубийства — в декабре 1984 г. опозоренный, исключённый из партии и лишённый всех наград, кроме боевых, бывший министр кончает с собой.
Эта простенькая схема нравится многим, хотя совершенно очевидно, что вульгарная подковёрная возня «Щёлоков vs Андропов» — скорее сюжет для недалёких писателей и скверных публицистов.
Дело в том, что Щёлоков, впрочем, как и многие советские руководители его уровня, твёрдо усвоил два главных административных правила.
Правило номер один. Любая номенклатурная система, если хочет жить долго, никогда не должна сдавать своих, чего бы они там ни натворили. Населению нельзя давать ни малейшего повода усомниться в мудрости чиновника.
Правило номер два. При всём при том наказания необходимы и для своих, в противном случае вся система прикажет долго жить. Но эти наказания должны быть вроде как незаметными и непонятными для населения. Такая разборка в своём кругу, когда за пышной должностью, выданной опальному чиновнику, скрывается изгнание из реальной власти и изъятие влияния.
В таком режиме номенклатура СССР жила достаточно долго — практически всё правление Хрущёва и Брежнева. Андропов же, став генсеком, вознамерился эту систему сломать и затеял глобальную публичную чистку — за 15 месяцев правления бывший шеф КГБ сменил 18 министров. Щёлоков просто был первой и наиболее заметной фигурой.