415 лет назад, 19 мая 1606 года, был «выкрикнут в цари» Василий Шуйский. «Выкрикнут» следует понимать буквально: в московской толпе, собравшейся на Красной площади, шныряли подголоски Шуйского, подкупленные этим старым и хитрым интриганом.
Именно они раззадорили москвичей, которых вроде как собрали для того, чтобы сначала избрать патриарха, потом созвать Земский собор, а потом уж на соборе избрать и царя. Но крики — «Царь сейчас нужнее патриарха, да здравствует Шуйский Василий Иванович!» — сделали своё дело. Толпа триумфально внесла Шуйского в Кремль. На русский престол взошёл новый царь.
Примерно так принято описывать события того дня. Дескать, никакого избрания не было, а была лишь интрига, виртуозно организованная Шуйским, который умудрился «пересидеть» четырёх царей, находясь в оппозиции к каждому из них. И наконец дождался своего звёздного часа.
В укор Шуйскому ставят прежде всего то, что он, дескать, не озаботился тем, чтобы создать хотя бы видимость легитимности своей власти. Даже Борис Годунов оформил своё воцарение честь по чести: через Земский собор и «всенародные мольбы» с просьбой занять пустующий престол. А этот попрал священные традиции, и всё его царствование было рядом сплошных неудач по той простой причине, что значительная часть людей законным царём его не признавала.
Однако есть целый ряд свидетельств, которые говорят, что Шуйского всё-таки избрали. Вот что пишет об этом Конрад Буссов, немец на русской службе: «Князь Василий Шуйский без ведома и согласия Земского собора, одною только волею жителей Москвы, всех этих купцов, пирожников и сапожников, а также немногих находившихся там князей и бояр, был повенчан на царство епископами и попами, и присягнул ему весь город, местные жители и иноземцы».
Конрад Буссов симпатизировал Лжедмитрию I, который двумя днями ранее был убит по наущению Шуйского. И добрых чувств к Василию Ивановичу немец, разумеется, не испытывал. Однако даже он признаёт: избрание было. Если же отбросить его тон, полный презрения ко «всем этим сапожникам», то в сухом остатке получится следующее: «Нынешний государь Василий Иванович достиг власти по праву наследования и, соответственно, утверждён по избранию его боярством, дворянством и общинами Москвы». Именно эти слова присутствуют в сводке анонимного английского резидента, отправившего последние известия мая 1606 года из России в Лондон.
Словом, в глазах Европы новый государь вполне законный. А в глазах России?
Здесь всё гораздо сложнее. Очевидно, что законным царём Василия Шуйского признала только Москва. Об этом, кстати, заявляли заговорщики, пытавшиеся в феврале 1609 года скинуть Шуйского с престола: «Князя-де Василия Шуйского одной Москвой выбрали на царство, а иные города и того не ведают, и князь Василий Шуйский нам на царстве не люб, и для него кровь льется и земля не умирится!» Заметим, что слова эти произнёс Григорий Сунбулов, рязанский дворянин и воевода. Возможно, под ними подписались бы и другие провинциалы, которые посчитали себя обиженными тем, что избрание нового царя произошло без их участия. Впрочем, ответ рязанец получил вполне достойный. Вот что сказал ему патриарх Гермоген: «До сих пор Москве ни Новгород, ни Казань, ни Астрахань, ни Псков и ни которые другие города не указывали, а указывала Москва всем городам. И что кровь льется, то это делается по воле Божьей, а не по хотению вашего царя!»
В общем и целом патриарх был прав. Уточнить надо только насчёт пролития крови. Да, в царствование Василия Шуйского она лилась щедро. Но не «по воле Божьей», а по воле людей, главной целью которых было уничтожение Русского царства.
Собственно, именно этим и можно объяснить скоропостижность избрания Шуйского царём. Времени на то, чтобы созывать полноценный собор, который изъявил бы волю «Всей земли», попросту не было. И те москвичи, что кричали, что «царь сейчас нужнее патриарха», были по-своему правы. Счёт шёл на дни.
Чуть ли не одновременно с воцарением Шуйского всерьёз полыхнуло на юге. Началось то, что в советской историографии называли «Крестьянской войной под предводительством Ивана Болотникова». В реальности же основной ударной силой его войска были не мужики от сохи, а донские, волжские и украинские казаки. Плюс десять тысяч иностранных наёмников: ландскнехты и артиллерия. То есть ровно те же самые силы, что пару лет назад воевали за Лжедмитрия. Собственно, Иван Болотников этого и не скрывал, во всеуслышание объявляя себя «воеводой царя Дмитрия Иоанновича».
Между прочим, поход этого войска был весьма успешным — ему удалось осадить и поставить в опасное положение Москву. А теперь представьте себе, что могло бы случиться, если бы Шуйского не избрали царём, а канителились бы с созывом Земского собора. Крах государства.
Попытка представить Василия Шуйского властолюбцем, который ради трона готов был пожертвовать всем, совершенно несостоятельна.
Зачем ему был нужен престол? Чтобы закатывать пиры? Нет. Польские послы, оставшиеся в живых после расправы над приверженцами Лжедмитрия, писали: «Вместо роскоши и веселия явилась всюду простота и угрюмая важность».
Может быть, он домогался трона, чтобы упиваться властью? Тоже нет. Первым документом, который выпустил Шуйский, была его Крестоцеловальная грамота. То есть клятва, где новый царь обязывал себя: «Целую я всей земле крест, что мне ни над кем не делати без Собору никакова дурна; и есть ли отец виноват, то над сыном ничего не делать, а будет сын виноват, и отцу никакова дурна не делать... Мне, Великому Государю, всякого человека, не осудив с бояры своими, смерти не предать и вотчин, и дворов, и животов их у братьи и жен и детей не отымати». То есть добровольно шёл на ограничение своей власти и обещал правосудие всем подданным.
К тому же новый царь по восшествии на престол получил не относительно благополучную и богатую державу, как тот же Годунов. Нет, он сразу получил гражданскую войну в лице Болотникова, а также польскую угрозу и ещё одного Лжедмитрия: Тушинского вора.
Шуйскому не пришлось почивать на лаврах. Всё своё недолгое правление он был озабочен тем, чтобы восстановить порядок и законность на вверенном ему участке. То есть в России. И, надо сказать, это у него получалось. Болотникова разгромили, причём царь лично участвовал в осаде его гнезда: Тулы. В ходе кампании 1609-1610 гг. от «украинного сброда» была освобождена большая часть страны, Москву деблокировали, Лжедмитрий II бежал из своего тушинского лагеря.
Правда, в том же 1610 году поляки нанесли русской армии страшное поражение в Битве при Клушине. Но шансы удержать Москву и изгнать врага у Шуйского были. Однако воспользоваться ими он не смог. Его предали. Бояре «свели» царя с престола, насильно постригли в монахи, а потом и передали польскому королю. Единственным, кто противился этому предательству, оказался патриарх Гермоген. Он отлично понимал, что Шуйский — это последний шанс России. Только энергия, находчивость, административные и военные умения Василия Шуйского удерживали страну от окончательного распада. После его низвержения и польского плена Русское царство, ещё вчера бывшее богатым и славным, внушавшее ужас и уважение врагам и соседям, просто закончилось. Осталась только территория, по которой гуляет «лихой человек». Страна рухнула на самое дно и даже ниже. Потянулись страшные и кровавые годы. Всё пришлось восстанавливать заново.