Исторические легенды обывателям милее, чем правда жизни. Гражданам интереснее читать историю, словно роман, нежели сталкиваться с реальностью, в которой все можно разложить по полочкам.
Вымысел всегда интереснее правды
Вторая жена Иосифа Сталина Надежда Аллилуева в годы перестройки была превращена в героиню то ли шекспировской трагедии, то ли древнегреческого мифа. Супруга, разглядевшая в муже тирана, открыто бросает ему вызов, а затем уходит из жизни, не желая быть частью системы, создаваемой человеком, которого она когда-то любила.
Этот образ перекочевал и в западное кино, где Аллилуева предстает чуть ли не в роли первой жертвы сталинского террора.
Сторонники такой версии апеллируют к откровениям дочери Надежды и Иосифа Светланы Аллилуевой. Но есть одно серьезное но: когда матери не стало, Свете было всего шесть лет, поэтому своих собственных четких воспоминаний об отношениях родителей она не имела, что честно признавала сама.
Безусловно, смерть жены сильно повлияла на Сталина, но вряд ли это имело хоть какое-то отношение к нему как к политику. Правильнее говорить о большой личной трагедии.
Первый брак Сталина с Екатериной Сванидзе получился коротким: супруга умерла, оставив мужу сына Якова, которому было всего шесть месяцев. Мальчика воспитывали родственники жены — сам Иосиф с головой ушел в революционную борьбу.
Хочу «чудесного грузина»!
В сентябре 1901 году в Баку в нелегальной газете «Борьба» вышла первая статья молодого Иосифа Джугашвили. В том же месяце, там же, в Баку, в семье рабочего-революционера Сергея Аллилуева родилась дочь, которую назвали Надей.
Семейное предание гласило, что в двухлетнем возрасте девочка едва не утонула, упав в море. Но рядом оказался молодой и смелый парень, который бросился в воду и спас ее. Звали спасителя Иосиф Джугашвили.
Спустя несколько лет Аллилуевы переехали в Петербург. Надя, как и остальные дети в семье, с юных лет включилась в революционную деятельность родителей. Ей было 16, когда в их доме появился вернувшийся из ссылки Сталин. Девушка без памяти влюбилась в «чудесного грузина».
По линии отца у Нади были цыганские корни, и, видимо, от предков ей достался очень горячий темперамент. Сергея Аллилуева в намечавшемся романе пугала не разница в возрасте в 21 год между дочерью и Сталиным, а именно горячность Надежды.
Но остановить девушку, если она чего-то хотела, было практически невозможно. Когда началась Гражданская война и Сталин отправился на фронт, Надя уехала вместе с ним. В 1919 году, в разгар сражений, они оформили брак.
Страсть и быт
Свидетели в один голос признают, что между ними действительно была страсть, причем эмоции Надежды просто зашкаливали. При этом свое семейное будущее супруги видели несколько по-разному.
Иосиф, переживший потерю первой жены, много лет проведший в ссылках и на нелегальных квартирах, мечтал о семейном уюте. Надя готова была сделать для любимого все, но полностью становиться домохозяйкой не собиралась.
Она работала в Наркомате по делам национальностей, в секретариате Ленина, сотрудничала в редакции журнала «Революция и культура» и в газете «Правда».
Конфликты первых лет семейной жизни Надежды и Иосифа никакого отношения к политике не имели. Скорее, сказывалась разница в возрасте. Устававший на службе Сталин хотел дома покоя, а энергичная Надя зачастую начинала вновь погружать его в вопросы государственного строительства.
Порой ссоры вообще носили комический характер. Однажды Иосиф просто перестал разговаривать с женой. Надя видела, что он обиделся, но не могла понять, на что именно. Потом выяснилось, что она по привычке продолжала называть его на «вы», а Сталин хотел, чтобы любимый человек обращался к нему на «ты».
Большая семья
В 1921 году родился сын Василий, затем на воспитание в семью взяли маленького Артема Сергеева, сына погибшего революционера. Потом родные привезли к отцу в Москву старшего сына Сталина Якова. Справляться с домашними делами Надежде помогала прислуга, но те, кто знал ее в то время, пишут, что она и сама была хорошей хозяйкой, несмотря на всю эмоциональность.
Сталину нравилось то, что у него появился свой дом и любящие его люди. Но как себя вести в домашнем кругу, он зачастую не понимал. Грубость и резкость, выработанные за годы революционной борьбы, проявлялись порой и в отношениях с женой и детьми.
Но когда в 1926 году родилась дочь, которую назвали Светланой, Сталин растаял. Она стала любимицей отца, который был готов выполнять любые ее капризы.
Обстановка в семье вновь начала обостряться, когда Свете исполнилось три года. Надежда заявила мужу, что она продолжит заниматься собственной карьерой. Иосиф был против, но, как мы уже знаем, остановить Надежду, когда она чего-то хотела по-настоящему, не мог никто. Она стала студенткой факультета текстильной промышленности Промышленной академии.
Ревность и болезнь
На протяжении почти всей совместной жизни в отношениях Сталина и Аллилуевой присутствовала ревность. Причем исходила она отнюдь не от Иосифа — во-первых, в Надежде Сталин был уверен, во-вторых, жена никогда не давала повода. А вот она изводила себя подозрениями, что порой проявлялось в переписке.
«Что-то от тебя никаких вестей... Наверное, путешествие на перепелов увлекло или просто лень писать. ...О тебе я слышала от молодой интересной женщины, что ты выглядишь великолепно», — писала Надежда мужу, когда тот отдыхал в Сочи. Сталин, как мог, пытался развеять все сомнения, но получалось это у него не очень хорошо.
В действительности никаких романов на стороне у него не было. По крайней мере, сегодня нет даже косвенных подтверждений чего-то подобного. Но Надежда продолжала ревновать.
Не исключено, что причиной был не только темперамент, но и первые проявления болезни, которая мучила женщину все последние годы ее жизни. Приемный сын Сталина Артем в интервью «Российской газете» рассказывал: «Мне было 11 лет, когда ее не стало. У нее были дикие головные боли. 7 ноября она нас с Василием привела на парад. Минут через двадцать ушла — не выдержала. У нее, судя по всему, было неправильное сращивание костей черепного свода, и в подобных случаях самоубийство не редкость».
О том же говорил и племянник Надежды Владимир Аллилуев: «У мамы (Анны Сергеевны) сложилось впечатление, что ее довели головные боли. Дело вот в чем. Когда Аллилуевой было всего 24 года, она в письмах к моей матери писала: „У меня адская головная боль, но я надеюсь, что она пройдет“. На самом же деле боль не проходила. Чего она только не делала, как только не лечилась. Сталин отправлял жену на лечение в Германию к лучшим профессорам. Бесполезно. У меня даже осталось воспоминание из детства: если дверь в комнату Надежды Сергеевны закрыта, значит, у нее болит голова и она отдыхает. Так что у нас версия одна: она не смогла больше справляться с дикой, мучительной болью».
«Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время»
А как же конфликт на политической почве? Документально он не подтверждается совершенно. Больше того, из переписки супругов в последние годы ясно видно, что политические темы они между собой обсуждали спокойно, без какого-либо напряжения.
«Пошлю книгу Дмитриевского „О Сталине и Ленине“ (этого невозвращенца)... Я вычитала в белой прессе о ней, где пишут, что это интереснейший материал о тебе. Любопытно? Поэтому я попросила достать ее», — пишет Надежда Сталину. Понятно, что речь идет о не самом комплиментарном материале, мягко говоря. Но муж отвечает совершенно спокойно, без намека на раздражение, и становится понятно, что у них в семье знакомиться с «вражеской» литературой и обсуждать ее было принято. Это никак не напоминает отношения людей, между которыми наметился непреодолимый конфликт.
7 ноября 1932 года в квартире Ворошиловых отмечали праздник. Там-то и произошла последняя ссора между Сталиным и Аллилуевой. Эта сцена описывалась много раз, причем, как правило, авторы просто домысливали обстоятельства.
Никакого обличения тирана там не было и в помине. Больше всего доверия заслуживает рассказ непосредственно присутствовавшего на торжестве Вячеслава Молотова: «У нас была большая компания после 7 ноября 1932 года на квартире Ворошилова. Сталин скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил этот шарик в жену Егорова. Я это видел, но не обратил внимания. Будто бы это сыграло роль. Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время. На нее все это действовало так, что она не могла уж себя держать в руках. С этого вечера она ушла вместе с моей женой, Полиной Семеновной. Они гуляли по Кремлю. Это было поздно ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это не нравилось. Про эту парикмахершу... Почему он вечером так заигрывал... А было просто так, немножко выпил, шутка. Ничего особенного, но на нее подействовало. Она очень ревновала его. Цыганская кровь».
То есть, по сути дела, случился очередной бытовой конфликт на почве ревности. Который, очевидно, был усугублен мучившими Надежду головными болями.
Сталин не понял, насколько все серьезно. Как уже говорилось выше, во время конфликтов он часто предпочитал отмалчиваться. И на сей раз не понял, что жена превратилась в натянутую струну, которая может лопнуть в любой момент.
«Пистолетик-то игрушечный»
В ночь на 9 ноября 1932 года в квартире Сталина прогремел выстрел. Рядом с телом Надежды нашли пистолет «Вальтер», который ей подарил брат, Павел Аллилуев, советский военный деятель, один из создателей Главного автобронетанкового управления Красной Армии.
«Пистолетик-то игрушечный, раз в год стрелял», — сказал Сталин после трагедии.
Все истории о том, что стрелять в Надежду мог муж — это даже не конспирология, а просто сказки для аудитории, готовой потреблять все, что угодно. Даже враги Сталина говорили о том, что для него смерть любимой жены стала сильнейшим потрясением.
Свои чувства демонстрировать он не привык, но три года спустя в одной из бесед у него вырвалось: «Что дети, они ее забыли через несколько дней, а меня она искалечила на всю жизнь».
До самой своей смерти Сталин порой прерывал запланированные дела и коротко командовал: «Едем на Новодевичье!» Он приходил к могиле жены и долго стоял молча. О чем он думал в этот момент, что вспоминал, теперь уже никто не узнает.