Спорт, конечно, штука полезная, но небезопасная. Его вечный спутник – травмы.
Пальму первенства здесь держат, разумеется, боевые искусства. А среди них, наверное, рукопашные единоборства, как бы их ни называли – хоть бокс, хоть «кулачки».
Как бить лежачего
Последнее, то есть русский традиционный кулачный бой, многим сейчас кажется исключительно гуманной дисциплиной. По какой-то загадочной причине его портрет чрезмерно зализан и залакирован – тут и «лежачего не бить», и запрет на удары в голову и ниже пояса, и толстые мягкие «щадящие» рукавицы, и полная остановка боя при первой же крови, и общее рыцарское благородство всех участников.
Исторические источники – от свидетельств иностранцев до рассказов очевидцев и популярных лубков – рисуют совсем другую картину. Веселее прочих, конечно же, лубочные гравюры с характерными надписями вроде: «А вот боец, удалой молодец, хочет сделать супротивника дураком – бьёт его по глазу кулаком». Или: «Се – молодцы, кулашны бойцы, встали до драки, разбивают друг другу сраки».
Отзывы иностранцев не столь веселы. Наоборот, иной раз полны ужаса, но зато куда более информативны. Вот, например, австриец Сигизмунд Герберштейн, побывавший у нас в начале XVI столетия: «Начинают они борьбу кулаками, а вскоре без разбору и с великой яростью бьют руками и ногами по лицу, шее, груди, животу и детородным частям, и, вообще, каким только можно способом, состязаясь взаимно о победе».
Русский патриарх Иоасаф показывает, что бывает после таких ударов: «Многие люди, не токмо что младые, но и старые в толпе ставятся и бывают бои кулачные великие и до смертного убойства».
Однако проходит ещё полтораста лет, и картина вроде бы меняется. Иностранцы, бывавшие в России времён Екатерины Великой, оставляют совершенно другие свидетельства о кулачных боях. Как, скажем, англичанин Уильям Кокс, историк и педагог, видевший тренировки и показательные поединки в имении графа Алексея Орлова. «На руках бойцов были толстые кожаные перчатки. Они никогда не наносили ударов прямо, а большею частью кругообразно и били только в лицо и голову. Но их обычаи в бою мешали несчастному случаю, также мы не заметили переломов руки или ноги, которыми обычно кончаются бои в Англии».
Смягчению нравов и возникновению более-менее внятного регламента способствовала целая серия указов на высочайшем уровне. Участников боёв предполагалось бить сначала батогами, вторично пойманных – кнутом, а на третий раз – «кнутом без пощады, и, выправя на них судебные издержки, ссылать в украйные города на вечное житьё».
Впрочем, запретительные меры никакого эффекта не возымели. И тогда было принято одно из самых мудрых решений. Если не можешь уничтожить какое-то явление – возглавь его. Делает это Екатерина I. Её указ от 21 июня 1726 года впервые вводит то самое правило, которое считается «исконным». Вот оно: «Осмотреть рукавицы, дабы никаких инструментов к увечному бою не было, а кто упадёт, лежащих никого не били б».
Капустка, дёготь, мясо
Случаев смертоубийств действительно стало меньше. Однако травматизм никуда не делся. Да, за вложенную в рукавицу свинчатку наказывали очень жестоко. Но московские кулачные бойцы нашли остроумный выход. Их секрет раскрыл мемуарист Пётр Страхов: «Рукавицы намачивали водой, а потом замораживали. Подобной перчаткой можно было нанести тяжкие сотрясения».
Разумеется, тех, кому не повезло, лечили. С первой помощью проблем не было – бои обычно проводились на Масленицу, снега и льда хватало, так что к синякам и ушибам приложить было что. Более серьёзные повреждения, например сотрясение мозга, врачевали на первый взгляд варварски, как это описано у литератора Ивана Шмелёва:
«– Антошка с Глухим как, лежат?
– Уж в бане парились, целы. Иван Иваныч фершал смотрел, велел тёртого хрену под затылок. Уж капустки просят…»
Между тем «капустка» здесь очень кстати – в старинных лечебниках от «головного удара и трясения» как раз рекомендуют настой капустного сока на льняном семени. Правда, курс лечения – целых две недели.
От синяков и шишек эффективно помогал берёзовый дёготь. Кстати, он используется и сейчас, поскольку содержится в мази Вишневского с её «антиотёчным и противовоспалительным действием».
Зато готовились к поединкам необычно. Сохранились воспоминания одного из самых отчаянных московских бойцов XIX столетия, Ивана Киреева. «Водили нас в баню и разминали силу – нарочитые были на то мастера по брюхомяльному делу. Потом, конечно, угощение «с водоворотом», покуда с катушек не свалимся. На другой день, чтоб сразу похмелиться-поправиться – ни-ни. И сидели голодом, чтобы, значит, застервенеть как полагается. А уж как до боя час ли, два ли, тут дают полный стакан, да закусить слегка – студню там, или ещё чего».