Референдумы о присоединении к России ЛНР, ДНР, Херсонской и Запорожской областей вызвали мощный хор политиков на Западе, исполняющий единодушное «никогда». США и Евросоюз обещают никогда не признавать волеизъявление граждан.
В начале был референдум
В типовом выступлении среднестатистического Блинкена звучит набивший оскомину термин «аннексия», подразумевающий силовой захват чужих территорий. Однако он совершенно не отражает происходящих процессов.
Политики, руководившие демонтажом СССР, очень любили термин «бархатный развод» — дескать, распад огромной сверхдержавы, благодаря им, обошелся без кровопролития.
Бесконечную череду конфликтов, произошедших на просторах от Таджикистана до Приднестровья, они при этом в расчет не принимали. Как и то, что сам распад большой страны не был выражением воли большинства населения. Весной 1991 года граждане высказались вполне определенно за то, что хотят жить в едином государстве. То же, что произошло потом, было чем угодно, только не реализацией воли народа.
Но дело не только в этом. «Бархатный развод» предполагает, что при разделении учтены интересы большинства граждан, не попираются гражданские права. О «бархатности» очень много могут рассказать русскоязычные граждане Латвии, ставшие бесправными «негражданами».
Новые реалии
Новые элиты бывших республик, взявшись ковать новую государственность, не мудрствуя лукаво, подняли на щит национализм. В новых учебниках истории стали писать об ужасах русской колонизации, что сразу делало русскоязычных «чужими» на земле, где они прожили десятилетия, а зачастую и века.
Где-то наступление националистов носило «ползучий» характер, и люди имели возможность уехать, не испытывая жесткого давления. А где-то они становились жертвами настоящих гонений.
Но есть целые регионы в республиках бывшего СССР, которые внезапно оказались «чужими». Южная Осетия не желала уезжать с Грузией в свободное плавание национализма, о чем довольно внятно было сказано еще тогда, когда в Тбилиси начинались лишь первые митинги за отделение. Ровно так же поступили и в Абхазии. Интернациональное Приднестровье отказалось вливаться в Молдавию, резко «орумынившуюся».
Украинский обман
Украина же стала самой огромной болевой точкой. Республика в советских границах никогда не задумывалась как нечто, существующее отдельно. Отсюда и территориальные «подарки», начиная от Донбасса и заканчивая Крымом.
В 1991 году Леонид Кравчук, первый президент Украины, обещал русскоязычным соотечественникам райскую жизнь, в которой не будет ни малейших ограничений на связи с Россией, ни малейших притеснений по языковому и культурному признаку. Но очень быстро эти обещания стали забываться.
После 2014 года украинские политики стали без обиняков заявлять — те, кто не разделяет политический курс и не готов превращаться в «свидомых», должны уезжать.
Но почему, скажите, должны уезжать те, кто не приезжал? Севастополь, Донецк, Луганск, Херсон и Бердянск не менялись под неким «колониальным игом». Мариуполь всегда говорил по-русски, ибо создавался людьми русской культуры в широком смысле этого слова.
Попранная справедливость
За три десятка лет на просторах Украины была развернута небывалая экспансия обитателей западенских схронов, решивших переделать по «вышиваночным» лекалам всех жителей Незалежной. Там, где это не получалось сделать уговорами, в ход шло насилие.
Пресловутый «Бархатный развод» 1991 года был надругательством над людьми, и его последствия аукаются до сих пор. Референдумы о присоединении к России — это и есть восстановление попранной исторической справедливости. Вынужденное восстановление, стоит добавить. Потому что если бы на Украине политики руководствовались государственными соображениями, то в подлинно демократической стране с соблюдением гражданских прав людей не лишали бы возможности говорить на родном языке и не легализовывали бы, возводя в ранг героев, нацистов.
Киевский режим свой выбор сделал, но и у людей есть право выбирать свою судьбу.