Секрет автора «ленининаны»
Советские школьники 1960–1980-х годов о детстве будущего вождя революции Владимира Ленина и жизни семьи Ульяновых узнавали из рассказов и повестей, созданных писательницей Зоей Воскресенской.
Это были удивительно яркие, душевные рассказы, написанные очень талантливым человеком. Наверное, никто не сделал так много для пропаганды советского строя и укрепления положительного имиджа Ленина в позднем СССР, как Зоя Воскресенская.
Разумеется, созданные писательницей рассказы на сломе эпох подверглись уничижительной критике и осмеянию. Вот только люди, поносившие писателя Воскресенскую, по степени таланта не годились ей в подмётки.
Сама Зоя Ивановна нападки на свои произведения переносила стоически, несмотря на то, что была серьёзно больна. Крепости её духа поражались все, кто её знал.
Это спокойствие и стойкость сохранились у Зои Воскресенской из другой жизни, о которой мало кому было известно.
Советский Союз доживал последние месяцы, когда глава КГБ СССР Владимир Крючков в интервью западным журналистам рассказал об одном из лучших сотрудников советской внешней разведки за всю её историю. «Суперразведчика», имя которого стало возможным рассекретить, звали... Зоя Воскресенская.
В разведку — из библиотеки
Она родилась 28 апреля в 1907 года на станции Узловая Бочаровского уезда Тульской губернии в семье железнодорожного служащего, помощника начальника станции.
Зое было 13 лет, когда от туберкулёза умер её отец. Мать с тремя детьми, старшей их которых была Зоя, перебралась в Смоленск. Девочка, помогая матери, устроилась на работу. Однажды она случайно встретила старого друга отца, служившего в ВЧК. Узнав о проблемах семьи Воскресенских, он устроил Зою библиотекарем в 42-й батальон войск ВЧК. Так 14-летняя Зоя стала «чекистом».
Серьёзная и опасная работа началась для неё чуть позже, когда она стала политруком-воспитателем в колонии для малолетних преступников. На этой должности нельзя было быть слишком мягкой, но и проявлять излишнюю жёсткость означало сломать чью-то судьбу. Зоя справилась.
Вскоре она вышла замуж за Владимира Казутина, и её мужа командировали на партийную учёбу в Москву. Несмотря на то, что у пары родился сын, которого назвали Володей, отношения между супругами не сложились, и они разошлись. Сама Зоя в Москве работала библиотекарем в ОГПУ.
Советская разведка в тот период переживала этап становления, подходящие кадры искали везде, где только можно. На 22-летнего библиотекаря обратил внимание один из пионеров советской внешней разведки Иван Чичаев, пригласивший Зою на работу в Иностранный отдел ОГПУ.
Она должна была стать «Штирлицем»
После ускоренных курсов подготовки в 1930 году Зоя Воскресенская отправляется в свою первую заграничную командировку в Харбин. Два года она действует под легальной «крышей» секретаря советского нефтяного синдиката «Союзнефть», собирает агентурную информацию, имеющую важнейшее значение в условиях острого конфликта вокруг КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги).
Работу «Ирины» (агентурный псевдоним Воскресенской) руководство оценило очень высоко. Её переводят на европейское направление, она выполняет миссии в Латвии, Эстонии, Центральной Европе. В Риге Воскресенская работает под видом баронессы, отрабатывая манеры, приличествующие её статусу. В начале 1930-х годов её командируют в Австрию и Германию, где она в совершенстве изучает немецкий язык.
Все эти задания являются только ступенями для большой миссии «Ирины» — она должна стать нелегальным разведчиком в Европе, центром сети, поставляющей информацию в Москву.
Замыслы эти, однако, не были реализованы. «Легенда», разработанная для внедрения Воскресенской, потерпела неудачу по независящим от агента причинам.
Служба и любовь
Зою переориентировали на север Европы — она отправлена в Финляндию как заместитель резидента советской разведки, работающая под «крышей» руководителя советского представительства «Интуриста» в Хельсинки.
Через несколько месяцев успешной работы, когда Воскресенская с головой погрузилась в финскую специфику, из Москвы прибыл резидент — консул Ярцев. Под этим прикрытием работал советский разведчик Борис Рыбкин, агентурный псевдоним «Кин».
У «Кина» и «Ирины» работа не клеилась совершенно: они спорили по любому поводу. Уставшая от конфликтов Зоя отправила шифровку в Москву с просьбой её отозвать. В ответ пришёл приказ: ввести резидента в курс дела, а затем вопрос об отзыве будет рассмотрен вновь.
Новый запрос от Зои в Центр на тему отношений с резидентом был отправлен спустя полгода. Запрос, собственно, было совместный — разведчики просили разрешения... пожениться. Брак не был частью работы, просто между коллегами вспыхнуло чувство.
Зоя опасалась, что в Москве такой порыв не оценят, но Центр посчитал, что семейная пара сможет работать даже более эффективно, и дал «добро». Так Зоя стала «мадам Ярцевой» для европейцев и Рыбкиной для своего руководства.
Совместная работа «Кина» и «Ирины» в Финляндии продолжалась четыре года и была очень плодотворной. «Консул Ярцев» накануне советско-финской войны 1939–40 годов вёл активные секретные переговоры, призванные предотвратить военный конфликт. Значительно позднее финские политики отмечали, что «консул Ярцев» для предотвращения войны сделал всё возможное, и не его вина, что избежать её всё-таки не удалось.
Ведущий аналитик
Перед Великой Отечественной войной Зоя Воскресенская возвращается в Москву и начинает работать аналитиком внешней разведки. К ней стекается вся агентурная информация о происходящем в Европе, она изучает и анализирует сведения, поступающие от участников легендарной «Красной капеллы».
Легенда советской разведки генерал Павел Судоплатов, вместе с которым в ту пору работала Зоя Воскресенская, писал: «Зоя Ивановна Рыбкина вместе со своим непосредственным начальником Павлом Журавлёвым завели литерное дело под кодовым названием “Затея”, в котором содержались все важные информационные данные, касающиеся подготовки Германии к войне против СССР. С созданием этого литерного дела стало намного проще следить за развитием немецкой политики, в частности за её всё возрастающей агрессивностью. Информация из этого литерного дела регулярно поступала к Сталину и Молотову, что позволяло им корректировать их политику по отношению к Гитлеру».
Аналитики советской разведки весной 1941 года докладывали наверх — война неизбежна и начнётся в самое ближайшее время.
Планы немцев выдали снятые картины
В начале июня 1941 года посольство Германии в СССР организовало приём, целью которого было показать миролюбивые намерения Третьего Рейха в отношении Советского Союза. Среди тех, кто был приглашён на приём, оказалась представитель Всесоюзного общества культурных связей с заграницей госпожа Ярцева.
Целью этого визита разведчицы было зондирование обстановки в посольстве. Перед роскошной русской красавицей не устоял сам посол Германии, граф фон Шуленбург, пригласивший её на вальс. «Госпожа Ярцева» мило улыбалась послу, но разведчик Воскресенская отметила — в посольстве на стенах заметны светлые пятна от недавно снятых картин, то тут, то там, попадаются упакованные чемоданы. Это означало только одно — посольство собирается уезжать, что не оставляло сомнений в том, что война начнётся через несколько недель, а то и дней.
Этот прогноз Зои Воскресенской оказался абсолютно точным.
С началом Великой Отечественной войны «Ирина» включается в состав Особой группы, возглавляемой Павлом Судоплатовым, занятой подготовкой агентуры для работы в тылу гитлеровцев. Воскресенская обучает молодых разведчиков, подтягивает им немецкий, разрабатывает «легенды».
Шведский «фронт»
Для неё самой «легенда» уже готова — она должна стать сторожем на переезде у небольшой станции в глубоком тылу противника.
Но здесь следует новый резкий поворот. Муж Зои, Борис Рыбкин, работает под прикрытием должности советника посольства СССР в Швеции. Супругу командируют вслед за мужем на должность пресс-секретаря посольства.
Воскресенская работает в тесном контакте с послом Александрой Коллонтай, выполняя огромный объём как легальной, так и нелегальной работы. Наблюдение за германо-шведскими поставками, военным транзитом немецких грузов в Финляндию через территорию Швеции, сбор информации о положении в прилегающих странах, оккупированных Германией, — всё это относилось к секретной деятельности.
А в легальной сфере пресс-секретарю Ярцевой необходимо было обеспечить нейтрализацию немецкой пропаганды в Швеции, грозившей перевести страну из нейтрального статуса в статус союзника гитлеровцев.
Она сумела в кратчайшие сроки наладить выпуск в Швеции «Информационного бюллетеня» на русском, шведском и английском языках, в котором события на фронтах освещались с позиции СССР. Советскому пресс-бюро удалось арендовать в Стокгольме помещение, где стали показывать советские фильмы и кинохронику. Постепенно настроения шведов стали меняться в пользу СССР.
«Кин» и «Ирина» прилагали максимум усилий по налаживанию контактов среди влиятельных европейцев, способных склонить Финляндию к выходу из войны. И когда в 1944 году финны заключили перемирие с СССР, эта была победа не только советских дипломатов, но и разведчиков.
Утрата
В 1944 году у Зои и Бориса родился сын, которого назвали Алексеем.
Война подходила к концу, казалось, главные испытания в жизни «Кина» и «Ирины» позади. Однако для разведчиков невидимая война продолжается и после того, как затихают залпы орудий.
В ноябре 1947 года полковник Борис Рыбкин, занимавшийся восстановлением разрушенной войной советской агентуры и Восточной Европе, погиб в автокатастрофе под Прагой. Обстоятельства гибели разведчика были весьма странными, и Зоя Воскресенская обращалась к руководству с просьбой разрешить ей самой заняться расследованием, однако получила отказ.
Когда Зои Воскресенской не стало, в её архиве нашли несколько писем, написанных мужу. Написанных уже после его гибели. Эти письма много говорят и о самой Воскресенской, и о её отношениях с мужем и коллегой:
«...Милый, родной, хороший! Всего 3 месяца тому назад я чувствовала себя 25-летней. Всего 3 месяца назад мы беззаботно подсчитывали, что ещё много лет мы будем горячими любовниками, а затем милыми старыми друзьями-супругами, а потом... в глубокой старости ты умрёшь, как умер гоголевский Афанасий Иванович, и затем так же мирно уйду за тобой и я, твоя верная Пульхерия Ивановна. Так шутили мы! Так думали мы, как весёлые принцы, ещё в середине сентября 47 года. А вот сегодня я уже месяц вдова. Я чувствую, что мне не 40, а 70 лет и я не имею права даже отправиться вслед за тобой, не имею права облегчить свои страдания».
Служба полковника Воскресенской завершилась в ГУЛАГе
Она не сломалась и продолжала работать, воспитывая маленького сына. Но этот страшный удар был не последним.
В 1953 году после ареста Лаврентия Берия в Министерстве госбезопасности СССР прокатилась череда арестов «людей Берия». За решётку отправляли как тех, кто был причастен к незаконным репрессиям, так и тех, кто все эти годы честно служил Родине.
Арестован был и один из корифеев советской разведки Павел Судоплатов, рядом с которым Зоя Воскресенская проработала много лет.
Полковника Воскресенскую волна миновала. Более того, её в этот момент выдвинули в партком Управления внешней разведки. Но на заседании, где Воскресенскую должны были утвердить членом парткома, она встала и заявила, что долгое время работала с Судоплатовым, знала его с хорошей стороны и до выяснения всех обстоятельств дела не считает себя вправе быть членом парткома.
Этого выступления Воскресенской не простили. Из Управления внешней разведки её практически сразу уволили «по сокращению штатов», отправив в ГУЛАГ. Не в качестве заключённого, а в качестве сотрудника спецотдела лагеря для особо опасных преступников в Воркуте. Там кадровой разведчице предстояло дослуживать два года, остававшиеся ей до пенсии.
И опять она не сломалась. Разбирала дела заключённых, помогала несправедливо осуждённым, старалась улучшить условия содержания.
В 1956 году она вышла на пенсию, причём не по линии разведки, а по линии МВД, поскольку её последняя должность относилась именно к этому ведомству.
Обручальное кольцо Ильича
В 49 лет ей предстояло начать жизнь сначала. О том, кем она была раньше, не знал практически никто. Те, кто слышал о её службе в органах, зачастую несли откровенную чушь. Так, например, известная писательница Мариэтта Шагинян, жившая неподалёку от Воскресенской, совершенно серьёзно советовала всем, кого знала, не общаться с ней, поскольку у Воскресенской-де «руки по локоть в крови». Вот так! Творческая интеллигенция в нашем Отечестве во все времена полагала себя «носительницей истины», которая не подлежит сомнению.
Свой первый рассказ о Ленине Зоя Воскресенская написала под впечатлением от давней встречи в Хельсинки с финном, который когда-то сделал из медных пятаков обручальные кольца для Владимира Ильича и его жены, Надежды Крупской. Рассказ назывался «Кольца дружбы».
«Ленинский цикл» в творчестве Зои Воскресенской был самым большим и самым известным, хотя писала она и на другие темы.
Её первые походы в издательства заканчивались ничем — неизвестного, немолодого автора, появившегося буквально из ниоткуда, поначалу воспринимали критически. Воскресенская же посчитала это лишь стимулом работать ещё упорнее.
Вскоре её стали печатать. Критики отмечали, что у Воскресенской в творчестве не было периода ученичества — в самых первых опубликованных произведениях она предстаёт как зрелый автор.
Железный характер
В Союз писателей СССР её приняли в 1965 году. В том же году на экраны вышел фильм «Сердце матери», посвящённый семье Ульяновых, снятый на основе одноимённой книги Зои Воскресенской.
Её успех как писательницы был оглушительным — только с 1962 по 1980 годы её книги были изданы общим тиражом 21 642 000 экземпляров. В 1968 году она была удостоена Государственной премии СССР, в 1980 году премии Ленинского комсомола.
Вот только о её заслугах не писательницы, а разведчика, поклонники таланта Зои Воскресенской не знали ничего.
Она оставалась самой собой до конца. Ей было 80 лет, когда она упала, зацепившись за ковёр, и получила сложный перелом шейки бедра. Врачи объявили: ходить Воскресенская уже не будет. И ошиблись — стойкая женщина благодаря своему упорству опровергла их прогнозы, вновь встав на ноги.
Первая книга воспоминаний Зои Воскресенской о работе в разведке под названием «Теперь я могу сказать правду» вышла в свет в самом конце 1992 года.
Полковник Воскресенская до её публикации не дожила — она умерла 8 января 1992 года, всего на несколько недель пережив страну, которой служила.