Говорят, что история все расставляет по своим местам, спустя десятилетия определяя место того или иного деятеля и роль, которую он сыграл. Однако есть персоны, противоречивые настолько, что истории целого столетия мало, чтобы решить, кто перед нами — герой или злодей.
Генерал Михаил Васильевич Алексеев — яркий тому пример. Его, убежденного монархиста, по сей день многие обвиняют в крушении Российской империи. Другие возражают: Алексеев изо всех сил боролся за сохранение монархии, а затем за ее возрождение.
Ординарец Скобелева
Михаил Алексеев родился 15 ноября 1857 года в семье майора Василия Алексеевича Алексеева. Отец будущего генерала сделал карьеру на полях сражений, пройдя путь от рядового до офицера, героя обороны Севастополя.
Майор Алексеев видел в сыне продолжателя зарождающейся военной династии, и Михаил не разочаровал. После окончания Тверской гимназии, он поступил вольноопределяющимся во 2-й гренадерский Ростовский полк, а вслед за этим поступил Московское пехотное юнкерское училище. В 1876 году Михаил Алексеев окончил училище и был выпущен портупей-юнкером в 64-й пехотный Казанский полк.
В декабре 1876 года Алексеев был произведен в прапорщики, а вскоре началась его первая военная кампания — русско-турецкая война. Молодой офицер сражался в отряде знаменитого генерала Скобелева, у которого даже некоторое время был ординарцем. Во время осады Плевны прапорщик Алексеев был ранен.
Штабной талант
Дослужившись к 1885 года до штабс-капитана и командира роты, Алексеев зарекомендовал себя как офицер исполнительный, но более подходящий к штабной, а не полевой службе. И в 1887 году он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, которую три года спустя окончил по 1-му разряду, первым по успехам, получив Милютинскую премию.
Дальнейшую службу Алексеев проходил в Петербургский военный округ, одновременно занимаясь преподаванием в ряде военно-учебных заведений.
В 1894 году произведенный в подполковники Михаил Алексеев был переведен в канцелярию Военно-учетного комитета Главного штаба. Здесь он был привлечен к разработке планов на случай войны с Германией и Австро-Венгрией.
В 1904 году Алексеев стал генерал-майором и заслуженным профессором кафедры истории русского военного искусства Николаевской военной академии.
Японский бой
На войну с Японией он отправился в качестве генерал-квартирмейстера 3-й Маньчжурской армии.
Здесь Алексеев стал свидетелем организационного хаоса, нерасторопности командования, воровства тыловых служб и других негативных явлений. В своих письмах домой он писал: «Наши большие силы парализуются бесконечным исканием плана и в то же время отсутствием ясной, простой идеи, что нужно. Нет идеи, нет и решительности. Колебания и боязнь — вот наши недуги и болезни, мы не хотим рисковать ничем и бьем лоб об укрепленные деревни. Мелкие цели, крупные потери, топтание на месте, противник остается хозяином положения, а быть хозяевами должны были бы и могли бы быть мы».
В Мукденском сражении с паникой и управленческим хаосом генерал Алексеев пытался бороться прямо на передовой. Под ним была убита лошадь, но сам он не пострадал. За свои действия на поле боя Михаил Алексеев был награжден Георгиевским оружием с надписью «За храбрость».
Поражение в войне на карьерном росте Алексеева не сказалось. Скорее, наоборот — война придала Алексееву новый импульс. К 1908 году он уже был генерал-лейтенантом и начальником штаба Киевского военного круга.
Орден за Львов и «Великое Отступление»
Штабные генералы в русской армии должны отбывать строевой ценз. В связи с этим в 1912 году Алексеева назначили командующим 13-м армейским корпусом.
С началом Первой Мировой войны Алексеева вернули к штабной работе, назначив на пост начальника штаба Юго-Западного фронта. Алексеев раньше разрабатывал планы боевых действий против Австро-Венгрии, и теперь пришла пора реализовывать их на деле.
Первые месяцы войны принесли Алексееву известность — русские войска заняли Львов. За этот успех генерал Алексеев был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени. За боевые отличия Михаила Алексеева произвели в генералы от инфантерии.
В начале 1915 года Алексеева срочно перевели на должность командующего Северо-Западным фронтом, где русские войска несли тяжелые потери. На долю генерала выпало командование во время так называемого «Великого Отступления» 1915 года, когда обескровленная русская армия, не имеющая в достаточном количестве ни боеприпасов, ни винтовок, вынуждена была откатываться на восток.
«Не могу тебе передать, до чего я доволен генералом Алексеевым»
Отступление завершилось лишь к концу августа 1915 года. Северо-Западный фронт был разделен, и Алексеев возглавил Западный фронт. В этой должности генерал пробыл недолго, ибо пришло время главного назначения в его жизни.
Николай II, разочарованный неудачами армии, сместил с поста Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, и взял командование в свои руки. Шаг этот был больше символический — ни навыков, ни способностей к военному командованию у императора не было. Главной фигурой в этой ситуации становился начальник штаба Верховного Главнокомандующего, и на эту должность был назначен Михаил Алексеев.
Фактически генерал Алексеев командовал всей армией с августа 1915 года по март 1917 года. Оценки его деятельности разнятся. Одни ставят в заслугу Брусиловский прорыв, другие утверждают, что коренного перелома ситуации на фронтах Алексеев не добился.
При этом генерал довольно близко сошелся с Николаем II, и пользовался большим доверием императора, который высоко ценил его профессионализм и преданность делу. «Не могу тебе передать, до чего я доволен генералом Алексеевым. Какой он добросовестный, умный и скромный человек, и какой работник!», — писал царь жене.
Конфликт с императрицей
Современники описывают Михаила Алексеева как человека глубоко религиозного, что тоже импонировало императору.
Но если с Николаем II отношения были теплыми, то вот с императрицей Александрой Федоровной возник конфликт. Причиной его стало недовольство генерала слишком уж активным вмешательство императрицы в дела военных. Но еще больше Алексеева раздражал Распутин — рассуждения этого близкого друга императорской четы о военных делах приводили генерала в бешенство.
Летом 1916 года Алексеев, пользуясь доверием царя, сам заговорил о Распутине, чья деятельность пагубно влияет на авторитет монарха. «Это мое частное дело», — сухо ответил Николай. Переубедить Алексеева решила сама Александра Федоровна, но генерал ответил императрице достаточно резко: «Ваше императорское величество, я давно уже составил мнение по этому вопросу, и ничто не сможет его изменить. Я должен добавить, что как только он появится в Ставке, я сложу с себя занимаемую должность».
С этого момента в письмах мужу императрица настоятельно советует избавиться от Алексеева, говоря о том, что он строит козни вместе с врагами империи: «Человек, который так страшно настроен против нашего Друга, как несчастный Алексеев, не может работать успешно».
Император не хотел ни ссориться с женой, ни удалять Алексеева. Но тут подвернулся повод — у начальника штаба от интенсивной работы обострилось серьезное заболевание, и Николай II в ноябре 1916 года отправил его на лечение в Крым.
Императрица в письме мужу почти ликовала: «Бог послал болезнь, — очевидно, с целью спасти тебя от человека, который сбился с пути и приносит вред тем, что слушает дурных писем и людей... а также за его упрямство».
Заговорщик или заложник обстоятельств?
Вернулся Алексеев в Ставку в середине февраля, когда Распутина уже не было в живых, а до революции в Петрограде оставались считанные дни.
Разочаровался ли Михаила Алексеев к тому времени в Николае II настолько, чтобы примкнуть к тем, кто желал сместить императора? На этот вопрос нет ясного ответа. После начала беспорядков в Петрограде Ставка принимала меры для отправки войск в столицу, но лишь в той степени, в какой на этом настаивал царь, не проявляя дополнительной инициативы.
Алексеев советовал Николаю II оставаться в Ставке, а не предпринимать попыток отправиться в Петроград. Тем не менее, император поехал, застрял на железной дороге, и практически был отрезан от возможности как-то влиять на события. А начальник штаба в это время не предпринимал никаких активных действий для подавления революции.
Часть историков полагает, что ключевым моментом, приведшим к отречению царя, стал проведенный генералом Алексеевым опрос командующих фронтами и флотами об их отношении к происходящему. Большинство военачальников высказалось за отречение, и царь принял решение выполнить это требование революционеров. Защитники генерала Алексеева полагают, что он сам был введен в заблуждение, основывался на искаженной информации о событиях в Петрограде, и впоследствии жалел о происшедшем.
Спаситель корниловцев
Михаил Алексеев стал Верховным Главнокомандующим, но почти сразу вступил в конфликт с Временным правительством. Генерал требовал ужесточения дисциплины, борьбы с агитаторами, разлагающими армию и других жестких мер. Такие взгляды считались реакционными, и в марте 1917 года он был отстранен от должности.
Уже с мая 1917 года генерал начинает собирать вокруг себя офицеров для борьбы с революцией. Идейным единомышленником Алексеева являлся Лавр Корнилов, попытка мятежа которого провалилась в августе.
«Ради спасения жизни корниловцев, решился принять на свою седую голову бесчестие — стать начальником штаба у „главковерха“ Керенского», — говорил генерал о своем кратком возвращении на должность, которое продлилось всего неделю. Фактически за это время Алексеев лишь обеспечил отсутствие жестких мер по отношению к мятежникам, и комфортные условия для тех, кто оказался под арестом.
«Алексеевская организация»: кто и как на самом деле готовил Гражданскую войну?
Часто можно услышать тезис о том, что Гражданскую войну сознательно разжигали большевики. Однако еще до Октябрьской революции, Алексеев, находившийся в Петрограде, занимался формированием так называемой «Алексеевской организации». Из офицеров и курсантов военных училищ генерал формировал боевые отряды, пока невооруженные, которые, по его замыслу, должны были выступить в качестве «организованной военной силы», которая «могла бы противостоять надвигающейся анархии и немецко-большевистскому нашествию».
К моменту Октябрьской революции в рядах «Алексеевской организации» состояли несколько тысяч человек, которые сразу после выступления большевиков получили приказ отправляться на Дон. Бывший начальник штаба Верховного Главнокомандующего не скрывал, что планирует начать вооруженную борьбу.
Парадокс — того факта, что Алексеев выступил в качестве одного из поджигателей Гражданской войны, адепты Белого дела не желают замечать в упор.
«Верховный руководитель Добровольческой армии»
Из Петрограда Алексеев выехал в Новочеркасск, где еще один инициатор военного конфликта атаман Каледин уже вовсю громил большевиков и местных сторонников Советов.
Алексеев, как опытный штабист, занялся формированием новой армии, которая впоследствии стала называться Добровольческой. Ядром ее стала «Алексеевская организация».
Вскоре на Дону появился и сбежавший из-под ареста Лавр Корнилов. Руководящие полномочия в Добровольческой армии были поделены — Корнилов занимался военными вопросами, а Алексеев взял на себя политические и финансовые проблемы. Должность генерала Алексеева получила название «Верховный руководитель Добровольческой армии».
Занимаясь вопросами организации антибольшевистского движения по всей стране, Михаил Алексеев был убежден в необходимости восстановления монархии, но подобных лозунгов не выдвигал. Даже в рядах Добровольческой армии монархисты составляли меньшинство, а в целом среди всех, кто выступал против большевиков, доля сторонников империи была ничтожно мала.
Посмертный изгнанник
Оба первых руководителя Добровольческой армии до конца Гражданской войны не дожили. Лавр Корнилов был убит при штурме Екатеринодара весной 1918 года. Прирожденный штабист Михаил Алексеев окончил свои дни не на поле боя — в октябре 1918 года его убило воспаление легких.
Генерала похоронили в усыпальнице Екатерининского собора в Екатеринодаре. Но в 1920 году отступающие белые части решили забрать останки с собой, и вывезли их в Сербию, где повторно захоронили в Белграде.
Среди современных поклонников Белого движения могила генерала Алексеева стала местом поклонения. Вот только окончательного ответа на вопрос, какую же роль сыграл он в судьбе России, по-прежнему нет.