155 лет назад, 16 октября 1863 году в Бирмингеме, в семье бизнесмена Джозефа Чемберлена, родился старший сын. Впоследствии он достигнет вершин власти Великобритании — будет лордом Адмиралтейства, министром почт, потом — Канцлером Казначейства, то есть министром финансов. И совсем потом — министром иностранных дел.
Словом, рядовой политик Британской Империи — ничего особенного. Шансы по-настоящему прочно прописать своё имя в Большой Истории у него были незначительные. Ну да — Нобелевская премия мира за 1925 году. И что? Её присуждают ежегодно, а кто навскидку вспомнит хотя бы десяток лауреатов?
Но в 1927 году, в конце февраля, наш 63-летний политик внезапно попадает в анналы истории. А заодно и в русский язык. Да так, что уже не вырубишь топором. Причиной тому — один документ. Нота правительству СССР, составленная в грубом, донельзя агрессивном тоне, обвиняющая Советский Союз в разнузданной антибританской пропаганде и в нарушении торговых соглашений, угрожающая полным разрывом отношений между Англией и СССР. Подобные документы от полноценной войны отделяет, как правило, даже не шаг — полшага.
СССР ответил своей нотой, где указал зарвавшимся джентльменам, что так себя в приличном обществе не ведут и что с молодым пролетарским государством «недопустимо говорить тоном угроз и ультиматумов». А чтобы слова с делом не расходились, была запущена общественная кампания под общим названием «Наш ответ Чемберлену».
Она оказалась на удивление удачной. Организованный ОСОАВИАХИМ фонд для сбора средств на оборону и создание воздушного флота сразу смог выделить столько денег, что хватило на строительство нескольких эскадрилий. Потом — танковых колонн. Потом — подводных лодок. А само по себе выражение «Наш ответ Чемберлену» знакомо, наверное, всем и каждому. Мол, «получи, фашист, гранату», или что-то около того.
К сожалению, только танками, субмаринами и самолётами «наш ответ» не ограничился. По той простой причине, которая указана в директиве ОГПУ пограничным округам от 26 мая 1927 года: «В связи с разрывом англо-советских отношений необходимо учесть оживление диверсионной и террористической деятельности, инспирируемой англичанами. В Москве уже сейчас нами установлена террористическая группа, связанная с одним из сотрудников английской миссии...».
А уже 6 июня того же года вводится в действие новая редакция знаменитой 58 статьи УК СССР. Та самая, «за контрреволюционную деятельность», которую в народе называли «шпионской статьёй». Теперь под неё попадало «всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции».
Страшно? Да. Особенно если учесть, как сравнительно недавно высмеивали «шпиономанию», которая, дескать, «царила в СССР без всякой к тому причины». Особенно весёлым считалось шутить по поводу строк казахского акына Джамбула:
А враг насторожен, озлоблен и лют.
Прислушайся: ночью злодеи ползут,
Ползут по оврагам, несут изуверы
Наганы и бомбы, бациллы холеры...
Дескать, ну какие, там, к чёрту, наганы и бомбы! Известно же, что параноик Сталин сажал по 58 статье всех подряд!
А теперь — небольшой список реальных террористических актов, которые были совершены против граждан СССР сразу же после разрыва англо-советских отношений.
3 июня. В доме сотрудников ОГПУ номер 3/6 по Малой Лубянке обнаружено взрывное устройство весом в 4 кг и зажигательные бомбы. Двумя днями позже в перестрелке были убиты террористы, причастные к закладке бомбы. Члены РОВС — Русского общевоинского союза. Реальной и весьма опасной белогвардейской организации, возглавляемой бароном Петром Врангелем.
6 июня. Террористом РОВС брошена бомба в бюро пропусков ОГПУ.
7 июня. Эмигрант Борис Коверда убивает полпреда СССР в Польше Петра Войкова.
7 июня. Близ Минска в результате теракта на железной дороге убит начальник Белорусского ОГПУ Иосиф Опанский.
7 июня. В Ленинграде террористы РОВС закидали бомбами Центральный партийный клуб на Мойке. Ранено 35 человек. Террористы успевают уйти в Финляндию.
А теперь как — страшно? Да. Теперь страшно по-настоящему. Примерно так же страшно было, когда в сентябре 1999 года, когда за пару недель состоялись взрывы домов в Буйнакске, в Москве на улице Гурьянова и на Каширке, а потом ещё и в Волгодонске. Реальный террор — с увечьями и трупами. На него нужно дать реальный ответ.
В СССР его дают. 6 июля 1927 года в 58 «шпионскую» статью вводится серьёзное дополнение — теперь смертная казнь грозит тем, кто разводит «антисоветскую агитацию и пропаганду при массовых волнениях». И прежде чем осуждать этот «параноидальный ответ Чемберлену», вспомните себя в сентябре 1999 года — как бы вы отреагировали на призывы «взрывать больше домов с русскими»?