28 мая 1935 г. в воздух впервые поднялся прототип немецкого истребителя «Мессершмитт-109». Он еще не был вооружен, на нем, (о, позор!) стоял английский двигатель, но всем было понятно: этот орленок скоро научится летать.
30 тысяч «худых»
Молодой (37 лет) авиаконструктор Вилли Мессершмитт заложил в самолет такой потенциал, что мессер до конца войны с одинаковым успехом воевал с советскими легкими истребителями на Восточном фронте и с тяжелыми английскими и американскими бомбардировщиками на Западном. Истребитель только в Германии был растиражирован в количестве 30 с лишним тысяч штук. Больше из военных самолетов изготовили только штурмовиков Ил-2. Кстати, в СССР эти самолеты также называли «худыми» и «глистой» за длинный силуэт.
После войны «Мессершмитты-109» долго служили в Югославии и Финляндии, а в Испании были сняты с вооружения аж в 1965 г. Кстати, испанские мессеры, которые при Франко строились в стране по лицензии, многие годы в кино изображали немецкие истребители времен войны.
Что вы мессеру?
Советские летчики, успешно сбивавшие мессеры с первого до последнего дня войны, оставили об этих машинах немало воспоминаний. Мы дадим слово одному человеку: летчику Виктору Синайскому.
Перед самой войной Синайский попал служить в 131 истребительный авиаполк. Молодые летчики Страны Советов, которых учили летать на устаревших истребителях И-16, тем не менее были склонны задирать нос. Более опытные пилоты, прошедшие Испанию и Халхин-Гол, их иногда осаживали.
«Среди молодых летчиков были хорошие пилоты, — вспоминал Синайский (цит. по книге А. Драбкина «Я дрался на истребителе»), — но многие не понимали серьезности положения. Помню, как после одного воздушного боя старший лейтенант Щербинин в приангарном здании, где висели силуэты самолетов вероятного противника, это были немецкие самолеты, глядя на Ме-109, на «Мессершмитт», сказал: „Я бы схватился с ним. Я бы ему!“ Я посмотрел на Токарева (как раз из опытных. — АиФ). Его лицо, обычно доброжелательное, стало суровым, он перебил Щербинина и сказал: „Что вы мессеру?! Что вы можете ему противопоставить?... У мессера пушка, у мессера крупнокалиберные пулеметы, мессер бронирован, он не легко уязвим, скорость его на 100 километров больше, чем у И-16. Что вы ему противопоставите? Бросьте вы это самохвальство!“»
Конечно, за такие «паникерские» разговорчики можно было и под трибунал загреметь. Но в советских ВВС люди понимали: есть на свете вещи пострашнее трибунала.
«Карл» сто девятый
Начавшаяся вскоре война подтвердила справедливость этих предупреждений. Даже когда у СССР в массовом количестве появились истребители семейства Як, Ла-5 и Ла-5ФН, «Мессершмитт-109» оставался серьезным противником.
Вот как тот же Синайский вспоминал о знакомстве с новой моделью немецкого истребителя уже в 1943 г. Все началось с того, что вскоре после Курской битвы на одном из советских аэродромов по ошибке приземлились два «Мессершмитта-109». Один из пилотов застрелился, а второй охотно пошел на сотрудничество с Советами. Он и рассказал, что оба самолета представляют собой новейшую модель: «Мессершмитт-109К». Или «Карл», как говорили немецкие летчики. У них модификация Е именовалась «Эмилем», F — «Фрицем», G — «Густавом» и т. д.
«Всестороннее его («Карла» — Ред.) изучение в воздухе и на земле продолжалось около трех недель, — писал Синайский. — По единому мнению пилотов, самолет был сложен на взлете и крайне прост при посадке… убрал газ — и он сам садится.
В воздухе Ме-109 прост в управлении и надежен, обильно оснащен электрическими автоматами, что позволяло молодым летчикам быстро его осваивать. Особенно всем понравился электрический автомат винта и указатель шага. Пользуясь этим автоматом, можно было менять шаг винта при неработающем моторе, что являлось неосуществимым на наших самолетах. А указатель в любой момент показывал шаг винта. Пользоваться очень просто: по внешнему виду он походил на часы, и следовало только запомнить положение стрелок.
Особенно хорошо проработанной оказалась система мер по обеспечению живучести самолета. Прежде всего мы обратили внимание на бензиновый бак: он располагался сзади кабины пилота за бронеспинкой. Как объяснил нам пленный, такое расположение бака позволяет пилоту лететь до тех пор, пока самолет держится в воздухе, так как пламя не достигает кабины. Водяных радиаторов у мессера два — правый и левый, и каждый из них имеет кран отсечки. Если поврежден один из радиаторов, его можно отключить и лететь с исправным. Если же разбиты оба радиатора, можно отключить их и еще 5 минут лететь, пока не выкипит вода, оставшаяся в моторе. Аналогичная система отсечки существует и в масляной системе.
Удивил нас фонарь кабины пилота: он не сдвигался назад, как на наших истребителях, а опрокидывался в сторону. Оказалось, что это сделано специально, чтобы пилоты сразу же приучались летать при закрытом фонаре.
Получили ответ и на вопрос о том, как обеспечивается безотказность вооружения немецких самолетов. Все подвижные части пушек „Эрликон“ и пулеметов совершают только возвратно-поступательное движение, любая задержка устраняется при перезаряжании. Гашетка на ручке управления устроена так, что когда пилот ее отпускает, то оружие перезаряжается. Таким образом, во время воздушного боя при отказе пушки или пулеметов достаточно отпустить гашетку — и можно заново открывать огонь».
Немца искренне удивляло, почему советские авиаконструкторы, которые к 1943 г. научились строить хорошие истребители, так мало думают о пилотах. Он не понимал, почему на советских самолетах не было таких простых и нужных вещей, как счетчик боеприпасов, указатели угла установки винта и прочее. Из-за этого те же Ла-5 и Як-3, которые по скорости и вооружению превосходили немецкие истребители или как минимум не уступали им, несли в боях неоправданно высокие потери.