В советские годы имена лучших летчиков Великой Отечественной войны Александра Покрышкина и Ивана Кожедуба были известны каждому. В том, что «сталинские соколы» были куда круче «асов Геринга», сомнений не возникало — в конце концов, кто победил в войне?
Магия больших цифр: как асы люфтваффе поразили воображение россиян
Но в начале 1990-х в нашей стране стала публиковаться статистика лучших пилотов люфтваффе, которая, прямо сказать, шокировала — 104 немецких летчика имели на своем счету 100 и более сбитых самолетов противника.
Лучший ас Германии Эрих Хартманн записал на свой счет 352 сбитых самолета, из которых 347 были советскими.
У лучшего из представителей авиации союзников Ивана Кожедуба на счету «лишь» 64 победы. У Александра Покрышкина — 59, но и это число некоторые считают преувеличенным.
После распада СССР более чем на десятилетие полки книжных магазинов заполнили воспоминания немецких асов, которые пользовались большой популярностью у российской публики.
О Покрышкине, наводившем ужас на гитлеровцев, вспоминали разве что с усмешкой, считая его продуктом «сталинского агитпропа».
Борьба за господство в воздухе
Однако, почему же «ударный труд» гитлеровских асов не помог Германии?
«Завалили трупами» — любят писать некоторые обличители. Вот только проделать это в воздухе довольно трудно.
Такой грубоватый термин еще мог бы подойти к событиям 1941-1942 годов, когда потери советской авиации действительно были очень большими. Однако в 1943 году ВВС РККА выиграли борьбу за господство в воздухе, и уже не отдали его до конца войны.
Но ведь и Эрих Хартманн, согласно его статистике, большинство своих воздушных побед одержал во второй половине войны. Например, только за январь — февраль 1944 года он сбил 50 советских самолетов. Правда, на обстановку на фронте это почему-то не очень повлияло.
Самым результативным годом Александра Покрышкина стала 1943-й. В воздушной битве за Кубань он лично сбил 22 самолета противника, а затем пополнял свой счет во время наступления советских войск в Донбассе, в битве за Днепр, при блокировании гитлеровцев в Крыму.
Разные цели, разные задачи
Но почему статистика Хартманна значительно выше?
Здесь существует принципиальная разница в подходах. Большую часть летной карьеры Покрышкин занимался обеспечением деятельности наземных войск — прикрытием переправ, защитой советских бомбардировщиков, отражением нападений бомбардировочной авиации противника.
Эрих Хартманн на протяжении всей войны был «свободным охотником», который искал «жертв», не будучи плотно привязан к действиям наземных сил.
Подобная тактика в советских ВВС стала применяться только с середины войны, когда Покрышкин стал совершать значительно меньше вылетов. Причина простая — еще в марте 1944 года советский летчик был назначен командиром 16-го гвардейского истребительного авиаполка. А в июне 1944-го он принял командование 9-й гвардейской авиадивизией.
Для личного участия в боях возможностей почти не оставалось. Да это и не требовалось — от Покрышкина теперь нужны были навыки управления, а также обучения подчиненных.
Лучший немецкий ас пал с небес 14 раз
Хартманн летал до последних дней войны, совершив в итоге 1404 боевых вылета, в которых провел 802 воздушных боя. Личная статистика Покрышкина — 650 боевых вылетов, 159 боев.
Если посмотреть на такой показатель, как коэффициент эффективности, то окажется, что у Хартманна он равен 0,43 сбитых самолета за один воздушный бой, а у Покрышкина — 0,37. Преимущество на стороне гитлеровца, но оно уже не поражает воображение.
Можно поговорить и о поражениях. Советский ас, воевавший с 1941 года, не был сбит ни разу (по другим данным такое случалось дважды), а Хартманн потерял 14 самолетов. Правда, сам он утверждал, что вынужден был спасаться на парашюте из-за осколков сбитых им же самолетов противника, но пусть это останется на совести самого Хартманна.
Казалось, сама логика войны вела двух асов ко встрече друг с другом. Но на самом деле ее не было и быть не могло.
Победитель сильнейших и охотник на слабейших
Александр Покрышкин так излагал свою тактику ведения боя: «Определить сильнейшего во вражеской группе. И наносить удар по нему, невзирая на риск. Это дезориентирует остальных».
Вот что писали о Покрышкине фронтовые корреспонденты Малышко и Верхолетов в очерке «Хозяин неба — Александр Покрышкин»: «Все огневые точки на машине Покрышкина были переведены на одну гашетку. Вчетвером против 50, втроем против 23, в одиночку против 8 вступал в бой Покрышкин. И никогда не знал поражений. Притом в каждой схватке он брал на себя самое опасное — атаку ведущего немецких групп».
Драться с равным и даже превосходящим противником для Покрышкина была нормой. А вот принять такой бой хватало духа не у каждого.
А что же Хартманн? Вот как он описывал свою тактику: «Если вы видите вражеский самолёт, вы совсем не обязаны тут же бросаться на него и атаковать. Подождите и используйте все свои выгоды. Оцените, какой строй и какую тактику использует враг. Оцените, имеется ли у противника отбившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда видно в воздухе. Сбейте именно его. Гораздо полезнее поджечь только одного, чем ввязываться в 20-минутную карусель, ничего не добившись».
Самый результативный немецкий ас откровенно говорил, что в «собачьей свалке», то есть ближнем бою большого количества самолетов, участвовать не желает. Противостояние с истребителями противника Хартманн полагал пустой тратой времени. Он избегал даже атак на бомбардировщики, следующие на задание под плотным прикрытием.
Таким образом, Эрих Хартманн атаковал лишь откровенно слабо подготовленных пилотов, либо самолеты, которые заведомо не могли оказать ему достойного сопротивления. Это не воин, а самый настоящий стервятник.
Разумеется, такой стиль исключал встречу в небе с Покрышкиным. Но и добыть общую победу в войне таким путем было решительно невозможно. Пока «асы Геринга» пополняли личные счета, советская авиация обеспечивала приближение армий Жукова и Рокоссовского к столице Третьего Рейха. Окончательный итог всем известен.